Проект 018. Смерть?
Шрифт:
Здесь просится на язык сравнение с матерью, из любви к ребенку отказывающейся от своего блага. Но это инстинкт (или иначе говоря, программа). Я же говорю о разумной стороне жизни. Религия — не инстинкт, записанный нам на природу до нашего рождения и без нашего участия. Религия рождена разумом, искавшим ответ на глобальные вопросы. И потому она конструктивна. Если есть рай, ради него разумно отказаться от земных благ.
Если бы у святых не было надежды на рай, они не делали, s то, что делают сейчас. Верующие, будучи разумными существами, выполняют требования Бога, потому что видят в этом СВОЕ благо. Они верят, что есть рай (бесконечная ценность, которую можно получить только через отказ от земных ценностей (конечной
Обмен конечного на бесконечное — это разумный поступок. Для верующих обмен земной жизни на небесную так же рационален, как для купца обмен медных монет на золотые. Верующие хотят получить за свои труды. «Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?». (Мф.19,27).
Выполнять указания всемогущей силы без всякой надежды получить от нее благо, единственно из любви к ней, противоречит сути жизни. Всякая жизнь ориентирована на личное благо. Не стремящаяся к этому жизнь — оксюморон и немыслимый парадокс.
Как квадрат невозможен без углов, так жизнь невозможна без желания радости. Она может ошибаться и не получать искомое. Может принимать за добро то, что им не является. Но жизнь по своей сути не может не стремиться к благу. Иначе это не жизнь.
Предел мечтаний и желаний человека — всегда быть счастливым. Этот предел нашел свое выражение в мечте о рае — месте вечного непреходящего счастья. К сожалению, рай в этом смысле невозможен. Понятие «рай» и «жизнь» — это несовместимые понятия.
Доказательство: если суть жизни — стремление к благу, находящаяся в раю жизнь не может стремиться к благу. Нельзя стремиться к тому, что имеешь. Если жизнь стремится к благу — она не в раю. Если жизнь не стремится к благу — это не жизнь, а что-то иное. Понятие «райская жизнь» — аналог выражения «квадратный круг».
Чтобы иметь благо, нужно быть живым. Мертвые не имеют блага. Так из стремления к благу рождается стремление к вечной жизни. Это стремление пронзает всю историю человечества. Люди никогда не хотели умирать. Они всегда страшились смерти. Чего они только не придумывали, чтобы дать ответ приближающейся смерти.
ГЛАВА 2. Неадекватность
Если человек чего-то не хочет, он ищет вариант избежать того, чего не хочет. Как ищет, эффективно и энергично, или только мечтает, но дальше этого не идет — это уже второй вопрос. Главное, что обязательно ищет. Не может не искать.
Богатые и бедные, умные и глупые не хотят умирать. Все знают, что через 10–20—50 лет они умрут. Логично предположить, что люди ищут выход из ситуации — ищут, как избежать смерти. Как минимум, хотя бы думают на эту тему. Но это в теории. На практике никто ничего не только не ищет, но и не думает на эту тему. Все просто ждут смерти. А пока она не пришла за ними, коротают время за текущими делами.
Можно объяснить, почему верующие в Бога, в переселение душ и загробную жизнь не ищут ответ на вызов смерти. Потому что у них есть ответ. Не важно, насколько он верный. Важно, что люди верят в эффективность своих религиозных технологий. Верят, что исполнение религиозных предписаний спасет их от смерти и даст жизнь вечную.
Можно объяснить, почему проблемой смерти не озадачиваются люди, не знающие о своей смертности, как не знал принц из Северной Индии. Отец окружил его молодыми юношами и девушками, и он жил, не предполагая, что на свете есть смерть.
«Сакиа-Муни, молодой счастливый царевич, от которого скрыты были болезни, старость, смерть, едет на гулянье и видит страшного старика, беззубого и слюнявого. Царевич, от которого до сих пор скрыта была старость, удивляется и выспрашивает возницу, что это такое и отчего этот человек пришёл в такое жалкое, отвратительное, безобразное состояние? И когда узнаёт, что это общая участь всех людей, что ему, молодому
(Лев Толстой, «Исповедь»).
Но как объяснить бездействие людей, знающих о приближении смерти, не верящих в Бога и отрицающих загробную жизнь и переселение душ? Весь их жизненный план сводится к максиме «с удовольствием дожить до смерти и потом умереть». Да, у каждого свое понятие удовольствия. У одних это сытость, у других адреналин, у третьих слава. Но это ничего не меняет. Каждый знает, что он умрет. Никто не хочет умирать. Никто ничего не делает, чтобы избежать смерти. Все просто ждут своего конца.
Примеряя на себя такую жизнь (жизнь в ожидании смерти), я нахожу ее в той же степени абсурдной, в какой вы нашли бы поведение пассажиров тонущего корабля, которые, когда узнали, что судно тонет, вместо того, чтобы искать выход из ситуации, все свои силы и время бросили на то, чтобы успеть обустроить каюту.
Им кричат в ухо — судно тонет! Спасайтесь! А они в ответ так спокойно — да знаем мы, что тонет, знаем. Не кричите. Но раз знаете, ищите выход! В трюм лезьте пробоину заделывать, шлюпки к спуску готовьте. Делайте что-нибудь в этом направлении. Но люди даже не думают искать спасение. Они вместо этого с удвоенной энергией каюту красят. И страшно переживают, если не успевают «докрасить каюту» до затопления судна.
Абсурд? Конечно, абсурд. Запредельный. Кажется, такого не может быть. Но только это наша реальность. Семь миллиардов человек знают, что к каждому из них смерть приближается. Но к каким делам их подвигает это знание? Все свои силы они кладут на карьеру, денег заработать, семью создать, быт обустроить, развлечься и прочее.
Все знают о надвигающейся ситуации. Никто не ищет выхода из ситуации. Такое поведение нельзя назвать адекватным. Адекватное — не значит эффективное. Когда люди в панике бегают по горящему дому, их действие неэффективное. Но адекватное. Но если отец семейства в горящем доме уселся футбол смотреть, а мать детей спать укладывает, как бы ни были эффективны их действия, для этой ситуации они неадекватные.
Мир состоит из неадекватных людей. В отличие от Будды они прекрасно знают, что каждый из них болеет болезнью по имени «смерть». Каждый видит на себе или на других умножающиеся следы наступающей старости и смерти. Но все словно сговорились не замечать этих следов. Все живут так, словно смерти нет и жизнь у всех вечная.