Проект Антироссия. Очерки и статьи 2004–2020 годов

Не люди для государства, а государство для людей. Но то, что выше всех – это Отечество, род, племя. И люди, и государство – должны служить Отечеству первым делом… Государство – это организованная воля народа, не воля над народом. Единственно, что дает Государству жизнь – это процветание его живого народа со своим интересом, со своими ценностями. Только когда люди настаивают на соблюдении этих интересов и ценностей, государство является чем-то благородным, великим, вдохновенным, а не бременем на ежедневную жизнь народа. Роль Государства – способствовать умножению и процветанию всех своих народов, и своего главного государствообразующего племени. В тот момент, когда оно перестает способствовать этому, такое государство подпадает под проклятие.

Павел

Безумие – не видеть того, что есть,

но не меньшее безумие –

не замечать, как должно быть!

(недословная цитата

из монолога Дон-Кихота)

Прежде чем обратиться к рассмотрению сегодняшних догм российского права, попытаемся определить, в каком государстве мы живем? Как можно охарактеризовать существующий уклад? Кому реально принадлежит власть сегодня?

Есть очень много определений самого понятия «государство». Аристотель, к примеру, давал следующее: средоточие всех умственных и нравственных интересов граждан. Увы, эта характеристика великого философа кажется теперь почти утопической. Так должно быть, но было ли? И, тем более, есть ли? Видимо, справедливо остается утверждение В.И. Ленина: государство – машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы удержать в повиновении одному классу прочие подчиненные классы…

При демократическом строе, который формально существует в нашей стране, подобное положение дел исключается, ибо таковой режим основан на следующих фундаментообразующих принципах:

А. реальные гарантии прав и свобод человека и гражданина

Б. независимое судопроизводство

В. активное участие населения в формировании внешней и внутренней политики путем выборов высших и местных органов власти, проведения референдумов, создания и деятельности общественных и политических организаций.

Г. широкие возможности граждан в выборе рода деятельности во всех сферах жизни.

Д. плюрализм политики и идеологии

Е. реальное разделение властей.

Официально все эти принципы работают на текущий момент в российском государстве. Однако, было бы опрометчиво воспринимать официальные декларации, как реальность. Здесь уместно вспомнить, что самой демократической Конституцией за всю историю отечественного права была сталинская, 1936-го года. В частности, в ней декларировалась свобода совести, слова, печати, митингов и собраний, уличных шествий и демонстраций, неприкосновенность личности, жилища, тайна переписки, право граждан на объединения в общественные организации, открытое рассмотрение дел в судах, обеспечение права обвиняемому на защиту и т.д. Так же, согласно Конституции, на территории СССР отсутствовала смертная казнь… В реальности же дело обстояло, мягко говоря, иначе.

Остается задаться вопросом, какие из выше приведенных постулатов реально (не декларативно!) действуют сегодня на территории РФ? Выясняется, что целиком не функционирует ни один. Подтверждения сему печальному выводу мы, дабы не повторяться и не отнимать у читателя времени, будем приводить по ходу данной работы. Теперь же определим, какой строй мы имеем? Рискнем охарактеризовать его, как авторитарный, то есть режим, при котором формально действует демократические институты, однако фактически власть находится у одного лица.

Однако, у нашего авторитаризма есть некоторая специфика. Она заключается в том, что лицо, которому принадлежит власть, коллективно. Это, если так будет позволено выразиться, маска, символизирующая собой тот класс, который, по В.И. Ленину, угнетает все прочие. Класс этот – чиновничество, серая прослойка. Это – ржа на металле, тля на растениях, короеды в стволе дерева – одним словом, все то, что ведет паразитирующий образ жизни. Каждый паразит в отдельности и незаметен глазу, но, стоит ему проникнуть в тело, как он начинает беспрерывно множится, высасывая из организма все соки, медленно, но верно убивая его. Чиновничество образует вместе безликую массу, в бесчисленности которой и заключается его сила. Чиновник теперь проник всюду, и мы можем уже наблюдать чиновников от армии, журналистики, искусства, Церкви! Бесплодные сами они преуспевают в том, что удушают все животворное. Стоит даже и изначально даровитому человеку попасть в эту серую массу, как он самоуничтожается, теряет свое лицо и уже ничем не выделяется из нее. Подобный авторитаризм страшнее классического. Ибо, когда известен один диктатор, то ясно, с кем бороться, и вступивший в неравную борьбу становится героем. Но сложно бороться с тем, чего нет! Почти бессмысленно сражаться с аморфной массой, ибо для нее не придумано оружия. И обидно биться с тем, что и лица не имеет.

Странно звучат слова о демократии в стране, где 30% населения находятся за чертой бедности. «Свобода. Какая свобода? – недоумевал Достоевский более века назад. – Одинаковая свобода всем делать все что угодно в пределах закона. Когда можно делать все, что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно». А Петр Столыпин говорил в одной из речей своих: «Бедность – худшее из рабств. Смешно говорить этим людям о свободе. Сначала доведите уровень их благосостояния до той, по крайней мере, наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным». 30% нищих… А с другой стороны – десяток миллиардеров… Демократическое государство!

Философы всех времен немало рассуждали о том, какой должна быть власть, и кому должна принадлежать она. Так, Платон считал, что к управлению обществом следует допускать людей, достигших 50-ти лет, высокообразованных и талантливых, которые должны вести суровый образ жизни и не предаваться земным утехам… Аристотель выдвинул три составляющих благополучия государства: 1. масса бедняков не отстранена от участия в управлении; 2. эгоистические интересы богатых ограничены; 3. средний класс многочисленнее и сильнее, чем два других. В России на сегодняшний день средний класс, в традиционном понимании этого термина, является весьма малочисленным, а правящий слой старательно увеличивает свои материальные блага, не брезгуя ничем и руководствуясь законами Макиавелли: 1. нашими действиями правит честолюбие и мотив власти; 2. правитель не должен выполнять все свои обещания; 3. творить зло надо сразу, а добро постепенно… Не забывают власть имущее и золотое правило: если одна и та же рука отнимет у человека все, а потом станет возвращать немногое малыми дозами, то он будет благодарно целовать эту руку.

Видимо именно это правило стало главным в социальной политике российского государства. Разрушив до основания прежнюю систему и ввергнув в нищету миллионы людей, им время от времени выделяют копеечные прибавки к зарплатам, мало заботясь о том, что и после того она подчас не дотягивает даже до прожиточного минимума. А, между тем, к главнейшим функциям государства относится как раз, в частности, обеспечение достойного жизненного уровня социально наименее обеспеченных слоев населения, охрана здоровья населения, развитие науки, образования и культуры… К слову сказать, о науке, которую государство должно поддерживать, один из главных поборников демократии, Е.Гайдар, в бытность свою премьером, высказался так: «Наука может подождать! Север нам не нужен. Старое поколение провинилось…» Совершеннейшее равнодушие правящего класса к данным направлениям и даже усугубление положения в социальной сфере, не мешает, между тем, российскому государству называться социальным…

Вообще, надо сказать, что равнодушие – одна из характернейших черт власть имущих. Чиновничество – каста особой душевной структуры, точнее отсутствия оной. Самые главные чувства человеческие, такие как любовь, вера, совесть, атрофированы у этих людей. Такую болезнь можно условно назвать паралич души. Собственно, таковая внутренняя хворь отражается и на внешнем облике, делающимся идентичным, точно всю эту многотысячную армию, вполне могущую сказать о себе хрестоматийное: «Имя нам легион!» – выращивали в одном инкубаторе. Когда они говорят, то напоминают попугая из стихотворения П.А. Вяземского, «который, весь оторопев, /твердит с усердием докучным /ему насвистанный напев!» Затверженные слова, резиновые лица, похожие на маски… Или же иные маски, более яркие, одеваемые поверх первых, чтобы играть ту или иную роль. Последние меняются часто и быстро. Таким образом, великолепным символом нашего правящего класса могла бы стать знаменитая маска Фантомаса, а строй, установленный им должен носить название «авторитаризм фантомасов».