Проект Деметра
Шрифт:
Вот только как шлейф, гудя за ней Лала и стражи.
– Оставьте меня! Я сказала – оставьте! Это приказ! – рыкнула уже в коридоре.
Кей и Май отступили – один с сожалением, другой с осуждением. Лала нахмурилась:
– Ну, знаешь… меня тебе не выгнать.
– А тебе б там вовсе не появляться, – заметил Кейлиф и, Самхарт чуть испугалась, но все равно упрямо шагнула за Эрой.
– Почему? – не поняла девушка намека стража.
– Меня тоже арестовывали. Но выпустили, как видишь. Вот и ты бы подождала.
– За что тебя?
– Светлого
Эя взгляд отвела и пошла наверх. Она была уверена – Лой не отпустят. Он не одного убил, и сам нападал. Вопрос как это узнал Маэр?
Девушка вцепилась в перила и двинулась вверх.
Она с трудом преодолела все четровы ступени, ведущие к залу совета. Ноги подгибались не менее упрямо, чем она заставляла их идти. Она боролась с собственным организмом, со своим бессилием, и последнее побеждало. Подъем доконал ее – Эя начала падать, слабо понимая, что происходит. Что-то черное громадой своей заслонило мир и… застыло.
Эя тряхнула волосами, всматриваясь в вязь рисунка на темной ткани и, никак не могла понять, что это. Постепенно доходило, что ее кто-то держит, крепко и в то же время, трепетно, словно раритет, и этот кто-то – человек, живой и вполне реальный.
Светлая запрокинула голову, желая рассмотреть незнакомца или удостоверится, что перед ней знакомец. Мужчина был здоров как бык, весь в черном и сам смуглый, а глаза синие-синие, и в них изумление, безграничное как небо.
– Ты кто? – просипела. Вопрос вовсе вогнал мужчину в ступор, собрал в две бороздки знак рода меж бровями.
– Эээ… Таш.
– Угу? Поставь откуда росла, а?
Она говорила так тихо, что сам себя едва расслышала. Ташу же понадобилось не менее пяти минут, чтобы разобрать и перевести на внятный язык сказанное девушкой. Он осторожно усадил ее на скамью у стены и присел на корточки рядом, заглядывая в лицо. Его удивлению не было границ. Он впервые увидел ту, о которой шло столько разговоров, и даже не представлял насколько она необычна. Нет, вроде все как у всех – весьма симпатичная особа, но красавицей не назвать, фигурка гибкая, хотя, на его вкус, излишне худая. А все же было что-то в глазах светлой, образе – трогательное, нежное, в то же время сильное, цепляющее моментально.
– Ты к Маэру? – понял сразу и все смотрел, пытаясь сообразить, что же в ней душу тревожит?
– Да, – выдохнула, приходя в себя. Сейчас она уже четко видела незнакомца и он кого-то ей напоминал, вот только вспомнить не могла. Шрам поперек брови через щеку внимание привлек – руку протянула, желая дотронуться и убрать, бездумно, на автомате. Но мужчина перехватил ее у запястья, сжал мягко, но настойчиво, отодвинул:
– Так ты до Хранителя не доберешься.
Голос гудел густым баритоном и опять же напоминал о чем-то.
– Мы виделись раньше?
– Нет. Я ушел в тот день,
И вдруг улыбнулся. Улыбка была мальчишеской, открытой и задорной, хотя мужчине было лет сорок, не меньше.
– Значит, познакомились. Извини, мне нужно к Маэру.
Она достаточно пришла в себя, чтобы добраться до цели – дверей в зал совещаний.
Поднялась и качнулась, невольно вцепившись в рубаху Таша. Постояла, словно фокусировалась и, двинулась.
Изначальный постоял, не спуская с нее взгляда и бездумно шагнул следом. Так и вошли – сначала она, потом он, как привязанный.
Хранитель насуплено уставился сначала на девушку, потом на своего советника.
– Ну, вот и третий, – то ли проскрипел, то ли проворчал тихо. Губы поджал, пожевал.
– С чем пришла, изначальная рода Лайлох? – спросил громче.
– Хочу знать, в чем обвиняют Эрлана Лой.
– И только? – вздохнул. Беспокоила его эта девочка. Непредсказуема. – Хотя бы в том, что использовал свое право, чтобы получить тебя.
– Я подавала жалобу на эту тему? – спросила через паузу. Потом подумает о том, что были правы Вейнер и отец, и об этической стороне вопроса, и о том, что чувствует – все потом.
Маэр огладил бороду, разглядывая Эйорику.
– Он убивал светлых, – сказал бесцветно, словно констатировал закат или дождь за окном.
– Ты не жил в том мире и не тебе судить.
Старик нахмурился – почему же с ней так тяжело разговаривать?
– Я тоже убивала. Ну, – развела руки, словно ждала кандалов. – Арестовывай, суди, что же ты?
– Некого изолировать, Эйорика, не ты со мной сейчас разговариваешь – право Эрлана за хозяина вступается. И пока живо в тебе, не ты говоришь и думаешь, не ты так или иначе поступаешь – оно.
И уставился на Таша:
– Забери ее. Ты знаешь, что делать.
– Я не уйду пока…
Но мужчина уже подхватил ее на руки и вынес из зала.
– Оставь меня, Гулливер, – потребовала.
– Я – Таш.
– Да пофигу! Мы не закончили разговор.
– Он бесполезен. Пока. Я отнесу тебя туда, где ты побудешь одна, избавишься от чужого влияния и наберешься сил. Потом можно будет беседовать.
У Эры сил не было спорить – последние в зале Хранителя оставила. Припала невольно головой к плечу мужчины и глаза закрыла.
Ее все так же покачивало, словно несли, только что-то неуловимо изменилось.
Эрика приоткрыла глаза и не поверила в то, что видит: она лежала на качелях. Вокруг ни души, и ни горного привычного пейзажа, ни частокола сосен – редкие деревья, за которыми было видно огромное поле с высокой серебристой травой. А слева, напротив огромная белая анфилада колонн на широком постаменте кругом. Ступени вниз, в воду, и цветы, плющ.
Эра в растерянности спустила вниз ноги и вскрикнула невольно, задев что-то мохнатое. Взгляд вниз и девушка испуганно вжалась в спинку скамьи, что сильнее начала качаться.