Проект «Геката»
Шрифт:
— Ах да, реактор, — спохватился Кенен. — Ну что ж, на время твоего отсутствия оператором назначается…
Он скользнул взглядом по собравшимся сарматам, и Гедимин успел увидеть, как белеет кожа вокруг глаз Иджеса — всё, что было видно под скафандром, и как расширяются до предела зрачки.
— Фланн Арктус, — Кенен ткнул пальцем в одного из сарматов без брони, и тот мигнул. — Беги к Айзеку, он объяснит основы. Джед, Иджес, вы идёте уже, или мне позвонить на станцию?..
…Иджес долго не мог успокоиться — уже в фургоне, разместившись рядом с ним на корпусе кислородной станции, Гедимин слышал, как сармат тяжело дышит и порой скрипит зубами.
— Плохо? — ремонтник тронул его за плечо. Иджес вздрогнул, вскинул на него взгляд, — его зрачки сузились, но по-прежнему были слишком широкими.
— Это же исправный реактор, — с недоумением сказал Гедимин. — Никогда не было утечек, охлаждение в порядке…
Иджеса передёрнуло.
— Макаки… — прошептал он еле слышно. — Они увидели, чего я боюсь. И они…
Он замолчал. Гедимин крепко сжал его руку и растерянно огляделся по сторонам. Глайдер, ускоряясь, летел к северным горам, мигнул сигнал кислородной тревоги, сообщив о выходе из-под городского купола, вдоль иллюминаторов замелькали высоковольтные опоры, прикрытые защитным полем, — две полупрозрачные стены вдоль трассы.
— Помнишь, ты вытащил меня из лаборатории? — прошептал Гедимин. — После взрыва? Мы тогда сильно обожглись…
Иджес снова вздрогнул.
— Тогда я не боялся, — тихо ответил он. — С тобой спокойно. Если бы мы вдвоём сидели у реактора, я бы не дёргался. А в одиночку… Не знаю, как ты со всем этим работаешь, атомщик. Я бы давно спятил!
Глайдер замедлил ход. Он уже поднимался вдоль стены кратера, набирая высоту. Гедимина прижало к корпусу кислородной станции, и он на секунду испугался, что суммарный вес проломит фургон, и агрегат выпадет.
— Через пять минут выходим! — крикнул Кенен. — Не расходитесь, парни, держитесь меня! Джед, ты слышал?
Гедимин мигнул. «Я сразу понял. Зачем повторять отдельно?» — подумал он, сердито щурясь. «Потом вся база смеётся…»
Глайдер лёг на твёрдую поверхность и замер, но значок кислородной тревоги продолжал гореть. Гедимин, потянувшийся было к респиратору, опустил руку и удивлённо хмыкнул.
— Тут что, нет купола?
— Зачем он тут? Зеркала не дышат, — отозвался Иджес, выталкивая замешкавшегося Гедимина из фургона.
Все сарматы уже были снаружи — стояли плотным полумесяцем вокруг Кенена, беседующего с экзоскелетчиком. Ещё трое — с ракетомётами и кинетическими турелями — стояли рядом, держа сарматов под прицелом. Гедимин сузил глаза.
— Нет, не здесь, — услышал он отрывок разговора. — Внизу, за зеркальным полем. Охрана вас проводит. Начинайте работу с востока. Ваше время — до полуночи, с полуночи до пяти утра оставайтесь в своём лагере.
После пересчёта и долгой сверки со списком пилот фургона и ещё двое сарматов вернулись в машину и, взяв на борт двоих охранников, поехали куда-то вниз — разбивать лагерь. Остальные пошли за Кененом и его собеседником. Третий охранник пристроился в хвосте колонны, растянувшейся по узкой огороженной тропе. Вскоре тропа расширилась, и Гедимин увидел ещё одну, уходящую вверх, где стояло небольшое здание под защитным полем. Справа, чуть ниже по склону, был серебристый купол, поднимающийся над поверхностью всего на пару метров, но сильно растянутый в длину и ширину. Часть проводов от ближайшей подстанции тянулась к нему, и по их толщине Гедимин предположил, что под куполом гравитационный волчок. «Видимо, тут много энергии,» — подумал он. «Свой компенсатор, город со всем, что там есть… И это всё — солнечные батареи?»
Чуть ниже по склону Гедимин увидел огороженные площадки, довольно широкие, но пустые. Сарматы шли мимо одной из них, в паре метров от шлагбаума, перекрывающего вход, и в точке максимального приближения Гедимин, щурясь от ослепительного света, успел увидеть панораму электростанции — и остановился.
Тут было очень светло — солнце, вдвое больше земного, стояло в чёрном небе прямо над горами. Вдоль освещённого склона тянулась длинная цепь огромных вогнутых полусфер, выстланных сверкающими пластинами. В центре каждой поднималась башня, белая снизу, чёрная сверху; у её подножия стояла трансформаторная подстанция, и над единственным промежутком в кольцевых рядах зеркал была протянута высоковольтная линия. Гедимин смотрел на подстанцию, сквозь блики в глазах пытаясь прикинуть выработку электроэнергии. Через несколько секунд он сообразил опустить тёмный щиток, но рядом уже стоял охранник и, крепко держа его за плечо, оттаскивал от площадки. Гедимин не сразу понял, чего от него хотят, — только после того, как экзоскелетчик сунул ему в лицо сопло ракетомёта, он, растерянно хмыкнув, отвёл взгляд от электростанции и пошёл догонять остальных.
— Джед! — укоризненно зашипел ему в ухо Кенен, когда сармат поравнялся с группой, спустившейся уже почти на край зеркального поля. — Где ты застрял?
— Смотрел на поле сверху, — ответил Гедимин. — Так удобнее оценивать углы отражения. Тут шестнадцать пластин бьют мимо, и расхождение от сантиметра до полуметра. Если меня пустят на площадку, я составлю карту искривлений для всех полей.
Кенен мигнул.
— Прекрасная идея, Джед, — сказал он, расплываясь в широкой улыбке. — Иди!
Он повернулся к озадаченному охраннику.
— Отведите его наверх, — деловито попросил он. — Это нужно для точной диагностики.
…Бригада, в капитанской рубке и фургоне казавшаяся такой большой, рассеялась по огромной электростанции до полной незаметности. Гедимин, возившийся с паровой турбиной на поле номер три, знал, что снаружи поправляет зеркала кто-то из ремонтников, другой работает на подстанции, но в машинном зале он был один. Башня-аккумулятор была прикрыта защитным полем (оно ослепительно горело белым огнём под сходящимися лучами, и Гедимин на всякий случай поставил «арктус» на непрерывную генерацию, — настолько сконцентрированный свет мог выжечь экран так же легко, как омикрон-излучение во время цепной реакции), нагрев прекратился, и горячий пар больше не поступал к турбине. Такой массивный агрегат не мог остановиться мгновенно, и Гедимин терпеливо ждал, разглядывая лопатки, и недовольно щурился при виде выбоин и сколов. Серьёзных повреждений не было — солнечную электростанцию после войны пришлось строить заново, и по идее турбины не должны были успеть износиться… «по идее» — криво ухмыльнулся Гедимин. Вращение почти уже прекратилось, и сармат осторожно придержал турбину рукой — его массы уже хватало, чтобы пропустить последние два десятка медленных оборотов. «Мало что можно сделать,» — думал он, прощупывая поверхность металла. «Сплав негодный. В реакторе давно пошёл бы трещинами. Здесь пока держится, но это ненадолго. Поправлю, что смогу, но лет через десять опять искрошится…»
14 августа 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Солнце по-прежнему стояло высоко над горами, ощутимо нагревая скафандр Гедимина, и небо вокруг оставалось таким же чёрным. Сармат проверил, сколько кислорода осталось — не так много, как он думал — и ускорил шаг. Яркое пятно лагеря было уже совсем близко.
Третьи сутки пребывания сарматов на Пиках Вечного Света подходили к концу; осталось провести ночь на склоне горы, дождаться Кенена, исчезнувшего куда-то в первый же день, и отправить его отчитываться перед «макаками». С утра Кенена не было, и сарматы ходили хмурые и выясняли между собой, кто пойдёт в администрацию, если командир не вернётся.
«Интересно, куда унесло Маккензи…» — Гедимин не успел додумать эту мысль до конца, как увидел рядом с ярко раскрашенным фургоном неприметный серый миниглайд. Он был покрыт краской с синеватым отливом, точно под цвет местного грунта. «Миниглайд Кенена,» — определил Гедимин, подняв устройство с земли и повертев в руках. «Летел аккуратно.»
В наушниках оглушительно взвыло, и сармат едва не выронил аппарат.
— Джед, ты? — Кенен высунулся из шлюза и облегчённо вздохнул. — Давай сюда. И сам заходи.