Проект «Геката»

Токацин

Он пересчитал цилиндры — их было ровно столько же, сколько в реакторе Ураниум-Сити; все затравочные ирренциевые стержни были здесь, но ни одного плутониевого Гедимин не увидел. Между бассейном выдержки и «чистой» частью зала стояла рилкаровая стена с протянувшимся вдоль неё щитом управления. Там, где он стоял, барьер был непрозрачным — его проложили серебристой фольгой. «Кеззий,» — с первого взгляда понял Гедимин. «Единственная защита от омикрон-излучения.» Там, внизу, за мониторами следили сарматы в белой спецодежде. Гедимин смотрел на них и чувствовал, как по телу растекается жар. «Учёные Саргона? Сарматы-атомщики? Я их всё-таки увижу?!»

— Стивен Марци, — негромкий спокойный голос за спиной Гедимина не могла заглушить ни свистящая вентиляция, ни отдалённый гул работающего электрокрана. — Почему вы не провели инструктаж по использованию Вертикали?

«Вертикаль — это лифт, на котором мы спускались,» — Гедимин не оборачивался, но на всякий случай прислушался. «Забавная штука. Так должен был быть инструктаж?»

— Я… не знал, что он был нужен, — ответ Стивена едва можно было расслышать, но даже Гедимину сразу стало ясно, что охраннику не по себе. — Этот сармат — техник…

— Не знали? Разве вас не попросили о нём — практически прямым текстом?

— Я… проведу инструктаж. Сразу перед подъёмом, — отозвался Стивен после секундной заминки.

— Сделайте одолжение.

Ассархаддон подошёл к Гедимину и встал на галерее рядом с ним. Внизу загудела сирена, и один из сарматов, встав из-за пульта, быстро пошёл к лестнице.

— Ваш реактор, — куратор широким жестом указал на ряды цилиндрических стержней. — Его внутренняя часть. Внешняя перенесена в новый реакторный зал и воспроизведена по вашим чертежам в точности. Сегодня вы осмотрите её и выскажете своё мнение. Если всё устроит вас, монтажники приступят к сборке активной зоны. Плутониевые цилиндры сейчас в отдельном хранилище, вас туда отведут. Мы взяли на себя смелость отправить в переработку первую партию стержней, придётся заменить их новыми.

Гедимин вздрогнул и резко развернулся к Ассархаддону.

— Вы разгрузили реактор? Сколько ирренция?

— Больше полутора центнеров, — ответил куратор. — Не беспокойтесь, вы получите всю информацию… А, бригадир на месте. Хильда, инженер вашего блока прибыл. Проводите его в зал и дайте нужные разъяснения. Гедимин, вы можете приступить к работе прямо сейчас. Обо всех возникших затруднениях сообщайте мне. Tzaatesqa!

«Хильда?!» — Гедимин изумлённо мигнул. Стоящий перед ним бригадир в белом скафандре был удивлён не меньше. Он смерил сармата недоверчивым взглядом и бросился ему навстречу.

Гедимин побоялся обнимать Хильду — её спецкостюм не выглядел прочным, а по жёсткости ненамного превосходил обычные комбинезоны. Он ограничился тем, что осторожно положил руки ей на плечи, но даже это заставило самку вздрогнуть и податься назад.

— Ох!.. Атомщик, ты стал ещё сильнее. И в два раза больше! — она потёрла плечо. — Но хорошо, что ты здесь. Этот твой реактор… мы его боимся!

— Рассказывай, — попросил Гедимин, бок о бок с Хильдой спускаясь по лестнице. Он смотрел на зелёные сполохи на защитных экранах и на тончайшие красные узоры, проступающие из-под зелени — а через несколько секунд по его виску, не прикрытому ипроновой пластиной, скользнула невидимая тёплая нить. «Ты здесь?» — сармат сдержанно усмехнулся. «Даже после разборки и переработки? Ничего, работа скоро продолжится. Я соберу реактор заново.»

… - А физики Саргона? Здесь есть кто-нибудь из них?

Сарматы стояли у бассейна выдержки, где охлаждались плутониевые заготовки для новых сборок, и только что Гедимин неохотно отошёл от монитора с характеристиками каждой из них. Он проверил их все, — придраться было не к чему. Операторы в белых скафандрах, присматривающие за бассейном, должны были следить за мониторами, но Гедимин краем глаза видел, как то один, то другой оборачивается и смотрит на «инженера».

— Никого, — ответила Хильда. — Никаких физиков, кроме тебя… и ещё троих — видно, из вашей компании. О других я не слышала. Ну так что, тут всё нормально? Можно собирать?

— Я сам начну, — сказал Гедимин. — Ваши комбинезоны — не для этой работы. Но сначала покажи мне зал. Туда выведены вода и электричество?

Хильда громко фыркнула.

— Потише, атомщик, мы уже работали с твоим ирренцием!

Они прошли мимо заглублённого коридора, где стояла неподвижная перегрузочная машина. Рамки дозиметрического контроля были повсюду — в каждом узком месте, у каждого перехода. Гедимин украдкой покосился на свой дозиметр, сверяя показания, — все приборы были точно выверены, и все фиксировали безопасный фон и скачкообразно возрастающую интенсивность сигма-излучения там, где проходили сарматы. Хильда тоже взглянула на свой дозиметр и, растерянно хмыкнув, постучала пальцем по шкале.

— Что это с сигмой? Не знаешь?

— Скачок. Бывает. Неопасно, — отозвался Гедимин, радуясь, что под респиратором не видно напряжённой ухмылки. Ему самому было не по себе — сколько бы опытов до этого он ни провёл, реальность «живого», реагирующего реактора с трудом умещалась в мозгу. На Луне он не стал менее живым и не перестал реагировать, — тёплые волокна прикасались к коже везде, где находились бреши в ипроновой броне. Гедимина вспомнили и узнали.

Массивная крышка люка, покрытая блестящим рилкаром, бесшумно сдвинулась, выпуская сарматов на узкую смотровую галерею над круглым залом. Их здесь было две — справа и слева от широкого транспортного коридора с нависшим над ним электрокраном. Коридор был проложен поверху укреплённой рилкаровой стены; посмотрев вниз, Гедимин увидел под рилкаром слой серебристого металла. Рилкаро-кеззиевая перегородка делила круглый зал на две неравные части. Реакторный отсек был слева, и Гедимин вскоре остановился — осматривать оборудование на бегу было неудобно.

Он зря беспокоился — два месяца не пропали впустую: всё, кроме собственно сборок, было перевезено сюда и собрано в прежнем порядке, будто реактор и его обвязку никогда не разбирали, а перетащили из «Полярной Звезды» целиком. Гедимин придирчиво осматривал узлы системы охлаждения, корпус реактора, многослойную систему защиты, нашёл взглядом блок управления, вынесенный немного в сторону, в закрытую нишу в стене, — даже сейчас, когда корпус реактора был пуст, за щитом управления присматривал оператор.

— Ну? — Хильда нетерпеливо пихнула его в бок и тут же отдёрнула руку и потёрла ушибленные костяшки.

— Лучшего и желать нельзя, — медленно проговорил Гедимин; нелепая широкая ухмылка так и лезла на лицо, и сармат порадовался, что под шлемом не видно ничего, кроме глаз. — Хоть завтра запускай. Насосы проверили?

— Проверили всё, до последнего миллиметра последней трубы, — кивнула Хильда. — Есть даже протокол испытаний.

— Дашь почитать, — отозвался Гедимин, уже ничему не удивляясь. «Восстановили. Собрали по чертежам. Осталось немного — и будет работать,» — его глаза светились всё ярче.