Проект «Геката»
Шрифт:
— На выход! — гаркнули в наушниках. Кто-то тронул его за плечо.
— Ты как? — с тревогой спросил Иджес, заглядывая ему в глаза. Гедимин качнул головой.
— Идём…
Дальше тягач полз медленно, по сантиметру, будто вёз цистерны с нитроглицерином. Несколько раз он останавливался, прежде чем замер окончательно, и сарматов выпустили по одному в коридор между подсвеченными полудугами. Гедимину вспомнились порталы «Гекаты», но здесь были всего лишь сканеры и считыватели. Их ряд упирался в проём в ограждении космодрома, за которым стоял транспорт с открытым люком. Он был состыкован с проёмом так, чтобы кислород из купола не выходил наружу.
— Стартуете с батута, — давал указания Кенену кто-то из местных. — На той стороне поймают. При отклонении у нас приказ стрелять.
«Они думают, мы угоним бездвигательный модуль?» — Гедимин криво ухмыльнулся. Иджес еле слышно пробормотал что-то про спаривание «макак». На обсуждения не было времени — экзоскелетчики уже теснили их к транспорту. Гедимин успел мельком увидеть «модуль» — небольшой округлый барк с прочной обшивкой, со всех сторон облепленный электромагнитами и генераторами защитного поля. Высадили их из автобуса прямо в люк, и, едва он закрылся, модуль тронулся. У него не было двигателя — его тянули тягачами к гравитационному батуту.
— Пристегнуться! — закричал Кенен. — Держитесь, парни, скоро старт!
Крепления заскрежетали. Гедимин повис на растянувшихся ремнях — его дёрнуло к проходу, откуда он только что ввалился в тесный индивидуальный отсек. Тут, видимо, предполагались капсулы, но от них остались только ремни и скобы. Сармат вцепился когтями в переборки и услышал треск — эти фриловые перегородки не были рассчитаны на его стремительно возросший вес. Модуль уже летел, ускорение было придано, гравитационное поле Кларка вот-вот должно было отпустить корабль и перестать вдавливать Гедимина в палубу и стаскивать по ней в центральный коридор. Крепления заскрежетали снова, ремонтник перенёс вес на когти и приготовился тормозить, — падать на сармата в противоположном отсеке ему не хотелось. На долю секунды он подумал, что зря не закрылся, но, бросив взгляд на дверной проём, убедился, что задвижная крышка не прочнее переборок, и всё это рассчитано на массу средней «макаки», а не на восемьсот килограммов, да ещё под ускорением.
Это был его второй полёт без искусственной гравитации — и он, вынырнув из лунного «колодца» в невесомость, в очередной раз порадовался, что антиграв уже изобретён. «Если бы при каждом взлёте вот так болтаться,» — он покосился на ремни — теперь на них не действовали перегрузки, и к ним вернулась прежняя форма, — «никто бы не воевал в космосе. И летали бы только психи. Как вообще люди освоили космос?! «Хван»-то изобрели не так давно, на Луне уже были колонии…»
В модуле стало тихо, только Кенен, опомнившийся от перегрузок, вполголоса предупредил, чтобы не смели отстёгиваться. Гедимин покосился на ремни, вынул когти из переборок, поднял руки, — ощущение было странное. Модуль преодолел гравитацию Луны и вырвался в невесомость; минут через пять-шесть его должно было подхватить искусственное гравитационное поле мианийского крейсера и снова куда-то вдавить пассажиров — то ли в палубу, то ли в потолок. Пока можно было отдохнуть. Гедимин притронулся к карабину и задумчиво сощурился. «Невесомость. Забавные, должно быть, ощущения. Закрыться и попробовать?»
Модуль лязгнул всем корпусом, и сармат снова повис на ремнях. Его опять вдавило в палубу, но под другим углом. Корабль тормозил — плавно, без рывков, но довольно быстро. Гедимин прикинул расстояние и удивлённо мигнул.
— Маккензи! — окликнул он, забыв обо всех неприятных ощущениях. — Мы на лунном рейде или на околоземном?
— Джед, — обречённо выдохнул Кенен. — Нашёл… время… спрашивать!
Услышав его прерывистую речь, Гедимин запоздало сообразил, что Кенен, с его тощей грудью и едва заметными мышцами, сейчас даже дышит с трудом — и тем более неспособен отвечать на вопросы. Сармат недовольно сощурился. «Ну так раньше рассказал бы. А лучше — вчера. И чертежей я до сих пор не видел…»
Модуль мягко дрогнул. Давление прекратилось, но Гедимин чувствовал тяжесть своего тела и брони — корабль остановился в области искусственной гравитации, и компенсаторы придали ей нужный вектор — теперь, встав на палубу, сарматы почувствовали бы себя так же свободно, как на твёрдой земле. «Быстро они подстроились,» — с лёгким уважением подумал Гедимин о мианийских пилотах антиграва. «При стыковках часто путают вектор…»
— Не отстёгиваться! — крикнул Кенен. — Я жду связи! Все лежим тихо, ждём указаний!
«А как он их поймёт?» — Гедимин вспомнил, что никакого переводчика-«макаки» на борту модуля не видел, — и навряд ли одинокого человека отпустили бы с тридцатью сарматами, пусть даже в экзоскелете с полным обвесом. «Кенен знает мианийский? С него станется…»
— Есть контакт! — закричал Маккензи — и, судя по голосу, он был скорее напуган, чем обрадован. — Оставайтесь на местах и закройте глаза тёмными пластинами! Кислородная тревога!
Гедимин закрыл респиратор и опустил затемнённый щиток. Внутри скафандра кислорода было ощутимо больше — то ли модульная станция, то ли фильтрационные решётки работали вполсилы, и человек на борту модуля дышать, возможно, вообще не смог бы.
— Мы пройдём дезинфекцию, — быстро пояснял Кенен, щёлкая респираторными крышками. — Лучевую, вакуумную и газовую. Потом стыковка закончится, и нас пустят внутрь. Сидите тихо, парни, мы на чужом корабле!
Свет, прошедший по вскрытому модулю, был ослепительно-ярким, — Гедимин закрыл глаза, но синевато-белую вспышку всё равно увидел. Она сменилась рассеянным серебристым свечением, а через несколько секунд угасла, оставив под веками красные точки, которые вскоре исчезли. Гедимин открыл глаза и увидел волны жёлтого тумана. Их прогоняли сквозь модуль под большим давлением — несколько секунд, и газ вытеснили, и корабль мягко дрогнул — то ли закрывались люки, то ли заканчивалась стыковка. Сармат покосился на анализатор — на секунду модуль наполнился чистым азотом, затем состав стал меняться — его подгоняли под земную атмосферу с точностью до сотых долей процента. Гедимин удивлённо мигнул — на сарматских кораблях обычно обходились азотно-кислородной смесью, если не заправлялись воздухом на Земле…
В наушниках послышался незнакомый голос — смесь писка и взвизгиваний, но на сниженных тонах, будто мианиец подражал человеческому акценту. Гедимин вспомнил, как Люнер говорил с инопланетянами, — держа высокий тон, почти на ультразвуке, — и невольно усмехнулся. «Показывают уважение к чужакам? Им-то это зачем? С таким крейсером…»
— Готово, парни, — снова заговорил Кенен; теперь он почти успокоился и даже приободрился. — Отстёгиваемся, обживаем модуль. Четверть часа ждём, потом нас позовут. Первым пойду я, потом — бригадиры. Гедимин, Иджес, Зет, — вы слышали?
Гедимин мигнул.
— Я что, бригадир? — недоверчиво спросил он. В наушниках послышался звук удара.
— Джед, включай голову! — взвыл Кенен. — Не время улетать на Энцелад! Да, ты — бригадир. При мианийцах молчи, как лунный камень, не то мы не отделаемся…
Корабль тихо загудел. Кенен, замолчав, быстро прошёл по коридору мимо индивидуальных отсеков. Люк открылся перед ним и закрылся снова.
Модуль был рассчитан на шестьдесят человек, — жилые палубы в два яруса, два чана с Би-плазмой, кислородные станции и запасы воды вдоль бортов, даже два аналога душевой — механизмы для закачки воды в скафандр. Гедимин проверил очистные сооружения и обрадовался — сарматам, чтобы загрузить эти мощности, пришлось бы построить в модуле небольшой цех не слишком чистой промышленности.