Проект «Геката»
Шрифт:
— Да ну вас! — Кенен, фыркнув, быстро вышел из отсека. Гедимин ухмыльнулся.
— Ну вот, доработали, — вздохнул Иджес, разглядывая свои руки так, будто к ним прилипли куски живого корабля. — Можно возвращаться. Надеюсь, эту штуку из Кенена вытащат. Если он с ней полетит в Кларк — я его выброшу в вакуум.
Последний выход в космос был вчера; сегодня с самого подъёма сарматы собирались на базу. Гедимин пересматривал насканированное на «Мийяфьоси»; он думал, не прихватить ли кусочек на изучение, но решил, что всё равно отнимут. Мысли о мианийских технологиях постепенно сменялись другими, более тревожными, — на базе «дозревал» ирренций. «Надо было Айзека попросить разгрузить реактор,» — думал сармат. «Сейчас там наберётся критическая масса, и будет бабах…»
«Бабаха», в теории, быть не должно было, но Гедимин привык, что ирренций меняет свойства на каждом шагу, и считал минуты до вылета. «Хоть бы Айзек додумался поставить защитные поля,» — он вспомнил все неотданные указания и сердито сощурился. «Там же ещё обратный синтез…»
— Эй, парни! — голос Кенена в наушниках прозвучал деланно-бодро, но даже Гедимину было заметно, что Маккензи сильно недоволен происходящим. — Все по местам! Через пятнадцать минут нами выстрелят в Луну! Респираторы, кислород, — ничего не забываем, вакуумом дышать неудобно!
— Да чтоб тебя, — пробормотал Иджес, падая на спину в индивидуальный отсек. — Пристёгивайся, Гедимин. Скоро доберёшься до своей светящейся дряни.
Сармат с трудом сомкнул на груди ремни — они были не рассчитаны на таких крупных существ, вытянул руки по швам, стараясь дышать не слишком глубоко, чтобы не проломить плечом переборку, и с тоской вспомнил причудливые, но просторные «коридоры» «Мийяфьоси». «Надо бы нам иметь свои модули,» — подумал он. «Не одалживаться у «макак». Хотя бы один модифицировать под сарматов. Или пусть Кенен берёт в такие рейды филков, они хоть в отсеки влезают…»
Его вдавило в левую переборку, и она, не выдержав, всё-таки треснула. С той стороны послышалась сдавленная ругань Иджеса. Ответить Гедимин не успел — модуль, получив ускорение, рванулся в сторону Луны, и сармат повис на растянувшихся ремнях, считая секунды до выхода в невесомость. В этот раз ему попались очень неудачные крепления — одно из них, не дожив до спада нагрузки, вылетело из палубы. Гедимин едва успел вцепиться когтями в переборки, как гравитационное поле «Мийяфьоси» отпустило корабль, и сармат «всплыл» на десяток сантиметров кверху. Он замер, стараясь не шевелиться. «Вычтут с нас за этот гребучий ремень,» — думал он, сердито щурясь. «Точно вычтут.»
…Модуль, сбросив скорость до нуля, наконец остановился, и тут же в коридоре взвыла сирена, и включился мигающий красный свет.
— Биологическая угроза! — послышалось в наушниках. — Всем оставаться на корабле! Ждать карантинную службу!
Гедимин мигнул. «Ещё одна дезинфекция? Опять всё провоняет…»
Резкий запах дезинфицирующего газа надоел ему за неделю до крайности, — Кенен подобрал особо вонючий препарат или напутал с концентрацией, ничем другим свою реакцию Гедимин объяснить не мог. Он отстегнул бесполезный ремень и приподнялся на локтях. Треснувшая переборка громко заскрежетала.
— Джед, не ломай корабль! — немедленно отозвался Кенен. — Я на связи… Да. Да, сэр. Всё как обы… Я им передам. Да. Отбой…
— Не нравится мне всё это, — прошептал Иджес.
— Эй, парни, — Кенен уже не старался бодриться — он был очень недоволен происходящим. — Сейчас нас тут просветят гамма-излучением и пустят газ. Потом четверть часа посидим с открытыми люками. А потом нас отбуксируют на юг космодрома и там оставят на десять дней.
— Ah-hasulesh… — беззвучно выдохнул Гедимин, рывком поднимаясь на ноги. Его плечо проскрежетало по переборке, оставив длинную вмятину.
— Джед! — крикнул Кенен. — Срок карантина это не уменьшит!
Палуба качнулась. В коридоре загрохотали стальные «копыта» — в модуль вошли экзоскелетчики карантинной службы. Гедимин лёг и прикрыл глаза. Гамма-излучение вспыхнуло слабым красноватым светом под веками и погасло — карантинщики, видимо, полагались больше на газ и вакуум, чем на лучевую стерилизацию. Следом поплыли белесые волны — на газ не поскупились, наполнив им модуль снизу доверху.
— Маккензи, — снова заговорил Гедимин, дождавшись, когда откроют шлюзы, и газ рассеется. — Ты можешь связаться с базой?
— С прослушкой, Джед, — отозвался Кенен. — Говори, в чём дело?
— Айзеку передай, — сармат замолчал ненадолго, вспоминая навыки шифрования. — Где свет — не трогай. Где тускнеет — поле. Замигает — разбери.
— Джед, — Кенен тяжело вздохнул. — Вот лучше бы без этого. Всего десять дней!
— Взорвётся, — Гедимин сердито сощурился. «Надо всё-таки искать нормального оператора,» — думал он. «Нам с Кененом и Иджесом на куски не разорваться. Айзек и так занят. Или Кенену иначе планировать работу. Вот можно было разобраться с мианийцами на пару недель раньше?»
09 декабря 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Тонкостенные плутониевые цилиндры, изъеденные изнутри выделяющимся гелием и сингитовыми кристаллами, прорастающими во всех направлениях, раздулись, утратили прочность и едва держались на каркасах — достаточно было лёгкого удара, чтобы серая пыль со слабым зеленоватым отливом потекла в раструб дробильного агрегата. Гедимин осторожно постучал пальцем по решётке каркаса — сделанная из рилкара, она выдержала облучение, не деформировавшись. «Пойдут по второму кругу,» — решил сармат, внимательно осмотрев опустевшие каркасы. «После дезактивации. Или без неё? Всё равно потом в тот же плутоний…»
Вспомнив постоянные упрёки по поводу техники безопасности, Гедимин со вздохом закрыл контейнер с каркасами и обернул его защитным полем. «Ладно, дезактивирую. Надо взять у Айзека ещё литр меи…»
Люк приоткрылся, впустив в изолированный отсек поток относительно свежего воздуха.
— Уран и торий! — Кенен, закрыв люк за собой, вскинул кулак в приветственном жесте и широко улыбнулся из-под респиратора. — Ну что, Джед? Как движется? Я ничего не пропустил?
Гедимин, пожав плечами, кивнул на дробилку. Примитивный агрегат ничем не отличался от того, что сармат когда-то построил в Ураниум-Сити, только вместо гранитных булыжников Кенен привёз гладкие окатанные осколки местного базальта. Измельчённая смесь радиоактивных металлов сыпалась в длинный рилкаровый контейнер с подведёнными к нему трубками от баллонов с углекислотой, — технология, разработанная Хольгером, ничуть не изменилась за полтора десятка лет. Сармату вспомнились цеха переработки в «Гекате», — там вместо природных минералов в дробилки насыпали шары из высокопрочного фрила, но технология не менялась — ирренций оставался ирренцием, плутоний — плутонием, разделяли их всё тем же способом, только выглядели агрегаты немного иначе. «Тут, кажется, ничего больше не придумаешь,» — Гедимин отвёл взгляд от контейнера и сдвинул рычаг, включая подачу воды. Серая пыль, на несколько секунд поднятая течением, быстро возвращалась на дно, — это был очень тяжёлый порошок. Сквозь прозрачные стенки сочился зеленовато-синий свет.