Проект «Геката»
Шрифт:
Он открыл запасной выход, выбрался в нижний трюм и через десять минут уже возвращался в цех с грузом плутониевых стержней, — пора было начинать разгрузку синтезирующего реактора. До официальной выгрузки оставалась неделя; Гедимин надеялся, что, если ничего не отвлечёт его от работы, он успеет, и восемнадцатого Линкен получит полный груз ирренция.
Процесс был отработан до автоматизма — лёгким ударом стряхнуть металл, хрупкий от проросших изнутри кристаллов сингита, в дробилку, дождаться, пока с каркаса стечёт вся светящаяся пыль, отправить его в контейнер с меей и снять с электромагнита
Едва он спустился в трюм, в наушниках задребезжало.
— Джед, приём, — в голосе Кенена слышалась тревога. — Зачем искал?
— Флиппер готов, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь — он, конечно, хотел отдать машину, но очень не любил прерывать рабочие процессы на середине. — Забирай.
Когда он поднялся в цех, у главного входа уже мигал красный светодиод. Едва крышка люка сдвинулась в сторону, в проём прошмыгнул Кенен.
— Готово? — выдохнул он, оглядываясь по сторонам. Гедимин хлопнул ладонью по белесому шару защитного поля.
— Маскировка. Прожигатели. Проверяй.
Газоводяной разделитель уже отключился, контейнеры с осадком и взвесью сармат прикрыл защитным полем и отошёл, прислонившись к нему спиной, чтобы в случае чего перехватить флиппер или сорвавшегося Кенена в полёте и не дать ничего разломать. Маккензи, ухмыльнувшись, стряхнул защитный купол с машины и, легко выкатив её на середину помещения, взлетел в седло. Его силуэт вместе с очертаниями флиппера мигнул и расплылся туманным пятном, слившись с дальней переборкой.
— Так, ясно, — послышалось из тумана. — А это прожигатели? А как их двигать?
— Никак, — отозвался Гедимин. — Когда надо, сами выдвинутся. Вон туда заводишь код конечной точки и больше ничего не трогаешь. Первый портал откроется в Вендану, там ты пролетишь три метра до открытия следующего. Смотри, чтобы на той стороне был вакуум, иначе размажет.
Маскировка отключилась. Кенен с широкой улыбкой спустился на палубу, отошёл от флиппера на шаг, внимательно рассматривая машину и что-то под ней, и повернулся к Гедимину.
— Хорошо поработал, Джед. Так, как умеешь только ты! Я думаю назвать его «Альби».
Он вопросительно посмотрел на Гедимина, будто ждал от него реакции, но, не дождавшись, перевёл взгляд на флиппер.
— Мой первый транспорт таких больших размеров, — вздохнул он, вынимая из кармана ёмкость с яркой этикеткой. Гедимин удивлённо мигнул — ему показалось, что бутылка стеклянная, но, приглядевшись, он узнал разновидность рилкара, куда более прочную, чем обыкновенное стекло.
— Хорошей работы, «Альби»! Надеюсь, мне не придётся жалеть о покупке, — Маккензи махнул рукой, выплёскивая на обшивку флиппера половину содержимого бутылки. Пока Гедимин растерянно мигал, Кенен присосался к горлышку, допил остатки и удовлетворённо улыбнулся.
— Я пока оставлю тебе дополнительные модули, — сказал он, отсоединяя их от флиппера. — Спрячь их в реакторном отсеке. Если на них наткнутся, будет неприятно.
Гедимин хмыкнул.
— Как ты будешь с ними ездить?
— За меня не бойся, Джед, — с рассеянной улыбкой отозвался Кенен. — Работай спокойно. Восемнадцатого у нас встреча с Линкеном, помнишь?
18 марта 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк — галактика Вендана, крейсер «Феникс»
«Два центнера,» — Гедимин, приподняв лицевой щиток и отстегнув перчатку, украдкой протёр глаза. Веки отяжелели и как будто покрылись слоем клея — стоило прикрыть глаза на долю секунды, и открывать их уже приходилось силой.
Два центнера окиси ирренция уместились в двух переносных рюкзаках — тяжёлое вещество не занимало много места. Работать сармату пришлось круглые сутки, но вчера в синтезирующий реактор были вставлены новые стержни — три тысячи восемьсот килограммов урана и чуть меньше полуцентнера плутония. «Целый завод,» — подумал Гедимин, запоздало оценив масштабы работы, снова провёл тыльной стороной ладони по глазам, закрыл проёмы в скафандре и вышел из отсека.
— Где ты пропадаешь? — недовольно спросил Кенен, в ожидании нарезающий круги у замаскированного люка. — Думал уже идти за тобой. За ночь не выспался?
Гедимин молча показал ему кулак и сунул под нос один из рюкзаков. Кенен недовольно сощурился, но спорить не решился.
— Ездил на флиппере? — спросил он, первым спускаясь в тайный туннель. За вознёй с ураном следить за Кененом ему было некогда, но Айзек, каждое утро проводящий опыты в реакторном отсеке, говорил, что дополнительные модули часто пропадают из дезактивационной камеры. Гедимин хранил их там; камера открывалась наполовину — после кражи твэлов пускать Кенена без присмотра к реактору сармат не хотел.
— Когда сломается, ты узнаешь, — отозвался Маккензи. Гедимин хмыкнул.
— Куда ездил?
— Много вопросов, Джед, — Кенен поморщился. — Меньше знаешь — меньше расскажешь на допросе.
Гедимин мигнул. Он понимал, конечно, что Маккензи на запрещённом транспорте ездит не за булочками, — но тут была какая-то наивысшая секретность. Он хотел задать ещё пару вопросов, но посреди туннеля вспыхнула белая точка открывающегося портала.
… - Успел? В марте? — Линкен посмотрел на контейнеры с ирренцием и недоверчиво хмыкнул. — Я ничего не ждал раньше мая. Ну ты даёшь, атомщик!
Кенен с ухмылкой похлопал Гедимина по плечу, тот недовольно сощурился.
— Джед не жалеет сил ради наших общих проектов! Было бы сырьё, а ирренций будет. Через пару лет такой работы, глядишь, на Земле откроют первый ирренциевый рудник! Сколько металла они уже свалили в шахты?
«Свалили в шахты,» — повторил про себя Гедимин. Переход между галактиками немного развеял дремоту, но сармат то и дело погружался в какое-то светящееся марево. «А вот в Пласкетте…» — он подавил зевок и заставил себя сидеть ровно. «Там давно валяется ирренций. Туда сгружают… А обшивка кораблей, та, что из урана… она ведь продолжает перерождаться… и заражение… О-у-у-ух!»