Проект Х
Шрифт:
– Ну, Злодей, мы с тобой молодцы! Держи еще угощение, заслужил.
Скормив второй ломоть суховатого и крепко посоленного хлеба жеребцу, потянул его за собой из денника.
– Пойдем, Злодей на двор.
– Рыже-пегий красавец мгновенье сопротивлялся и к моему несказанному облегчению, поддавшись настойчивому усилию, шагнул вперед. Я шел по коридору конюшни и ощущал себя настоящим героем. События всех предыдущих дней - мордобои, стрельба, беганья по лесам - на фоне только что произошедшей обычнейшего для опытных всадников действия - показались мне детскими играми. Странное существо - человек.
Пока шел, решил снять подвесную и отложить автомат - успею забрать еще, мало ли... Поставив Злодея у коновязи, я сдвинулся чуть назад и, ухватившись за переднюю луку седла, едва коснувшись стремени, почти на
– Ты, Злодей, зря это устроил. Я - человек упорный и отступать не намерен. Можешь не сомневаться.
– И не тратя времени, ухватив переднюю луку, взметнул себя в седло, успев в последний миг поймать ногами стремена и повыше поднять голову коня поводьями. Снова бешеная скачка по двору, в бледном лунном свете мелькают мимо в сумасшедшем танце стены, окна, бородатая рожа Рогача и нервно всхрапывающие кони. Плотно всел в седло, почти опершись о заднюю луку, и смог продержаться чуть дольше. Несколько внезапных рывков, прыжков, и потеряв стремена, я опять вывалился. Благо, даже не упал, лишь соскользнул и тут же снова в седло. Сколько продолжалась эта подлунная карусель - не знаю, время потеряло смысл и счет, осталась одна уверенность - не сдамся, выдержу. Прыжки, рывки, скачки и падения. И снова, снова. Сил уже совсем не осталось, голова раскалывалась от боли, тело ломило, казалось, каждая мышца ноет и вопиет об отдыхе. То, что скоро мне конец, я осознал, когда после очередного выброса мне начисто вышибло дух, заодно с остатками мозгов, очевидно. Плюхнувшись на землю, некоторое время лежал, обессилено глядя в полное медленно кружащихся в безумном хороводе звезд чужое небо. Так плохо мне никогда не было. Никогда. Тихий всхрап Злодея заставил очнуться. Сжав в отчаянии зубы, на одной зачем-то продолжающей мучить меня воле, перевернулся на живот и кусок за куском поднял себя на ноги. Прислонившись к теплой и совсем не взмокшей шее коня, постоял, набираясь сил. Гордиться оставалось только тем, что поводьев я так и не потерял, но утешало это слабо. Пришлось медленно ловить стремя, и кряхтя от натуги и шипя сквозь зубы, медленно подниматься на спину вновь затихшего коня. Но, что за чудесное создание и какой умный, ведь он играет со мной, негодник! Нет, я такого удивительного зверя не заслуживаю, а чего я вообще заслуживаю? А, плевать! Все равно не сдамся. Лучше сдохнуть прямо здесь.
Едва оказался в седле, как Злодей рванул вперед, на этот раз я точно убьюсь, сил не осталось. Прощай, земля!
– Эй, Злодей, все, ты победил, ты сильнее, умнее и круче меня в тыщу раз, но я все равно не могу сдаваться, слышишь?!
– Зачем я крикнул это? Сам не знаю.
Но вдруг произошло нечто необъяснимое. Конь неощутимо изменил свой бег, и я обнаружил, что почти плыву в седле, доверчиво принимая поступок лошади и расслабляя мышцы, спина выпрямилась, в голове прояснело. Да что происходит, елки?! Попробовал натянуть поводья, останавливая коня, и он послушно перешел на шаг, а потом и вовсе замер на месте. Не в силах поверить, что экзамен сдан, я, сдерживая рвущийся из самой глубины стон, сполз с седла. Шипя от боли и чертыхаясь сквозь зубы, для проверки повторно забрался наверх. Тишина. Лишь короткое, дружелюбное фырканье. Аут.
Легко коснувшись
– Рогач, поднимайся, пора выезжать.
– Отстегнув браслет от перил, и перемкнув по-новой его руки, сам уселся на лавку, прислонившись к прохладной деревянной стене дома, и на миг прикрыл глаза.
Двор затих, давая телу честно заработанную передышку, я расслабленно сидел, прислушиваясь к ночным шорохам и стрекоту цикад. В который раз за эти дни вспомнился Мадху - доброй души пёс. И словно наяву увиделись его бодро торчащие вверх уши, блестящие глаза, радостно оскаленные в приветливой улыбке острые и белые клыки. Все это представилось мне так ясно, что уже не в силах отличить реальность от вымысла, я протянул вперед руку, желая коснуться широкого лба пальцами. Но Мадху вскочил и отбежал на пару шагов, бодро тявкнув, мол, пошли скорее.
Громкое ржание Злодея вырвало меня из забытья. Открыв глаза, только и успел заметить темный силуэт перед собой, и холодный блеск стали - нож в руках. Времени вытаскивать оружие не осталось. Качнувшись всем телом, выбросил вперед левую руку, пытаясь локтем отвести летящий в грудь клинок. Правой выхватил свой и без замаха, коротко ткнул врага в бок. И не удержавшись, повалился на землю, выпустив рукоять крепко застрявшего, видимо, меж ребер, ножа. Нападавший, забулькав горлом, шагнул ко мне. Без сил, молча, я смотрел на Рогача. Не сумев сделать и шага, он со стоном повалился на землю.
Пробурчав вполголоса заковыристое ругательство, я, подобравшись к телу, постарался нащупать пульс на шее бандита. И с удивлением его обнаружил, правда, вялый и не ровный.
– Живучая ты тварь, Мишаня. Никак не сдохнешь. Бинты на тебя, гниду, тратить жаль, обойдешься тряпкой.
– Поднял нож бандита и отхватил кусок полы его куртки. Взявшись за рукоять, торчащую из раны, плавно потянул на себя, одновременно накрывая ее тряпкой.
– Держи крепко, урод, может еще и выживешь. И вспоминай мою доброту.
Больше не обращая внимания на тихо скулящего бандита, взял под уздцы Злодея и навьюченного запасами Гнедка, привязав его длинный повод - чумбур к передней луке седла бело-рыжего скакуна и заодно моего спасителя, точно, елки!
– Злодей, прости, сразу не сообразил, ведь ты меня разбудил, иначе лежал бы Славка Ертаров холодненький и неживой ни разу. Спасибо тебе, друг.
– И я, обняв коня за теплую шею, зарылся лицом в его разноцветную гриву. Злодей в ответ лишь тихо стукнул копытом, мол, чего там, пора в путь. И то верно, только куда? И снова короткое, зовущее тявканье. Неужели Мадху зовет меня? Прислушался, напрягаясь до предела и еще раз, словно в подтверждение раздался далекий, знакомо-звонкий лай. И удивительно, что на него не откликнулись бесчисленные лайки Алтына, которые привычно поднимали настоящий собачий концерт, стоило одной возвысить голос. А здесь - тишина. Или только мы со Злодеем слышим его? В голове такая путаница и слабость, что разобраться в этой задачке я и не попытался, а отворив ворота, с трудом поднялся в седло и тронул коня с места. Злодей с готовностью сам двинул на зов. Размеренный, плавный шаг скакуна усыплял, глаза слипались, но сна не было, неровная, какая-то рваная дремота охватила со всех сторон, окутав тишиной и отстраненно созерцая происходящее, словно и не я еду в ночной лес, а кто-то другой наблюдал за одиноким всадником медленно плывущем в темноте.
Проехав через предместья и миновав широкую луговину, мы оказались в тайге. И будто сама собой под копыта коня легла тропа, которую невозможно было бы и угадать за пологом листвы. Злодей наддал, и мы стремительно понеслись по неширокому просвету меж высоких серебрящихся в лунном свете стволов.
Сознание постоянно уплывало в пустое, тусклое небытие и толчками возвращалось назад, заставляя на миг встряхнуться и попытаться увидеть хоть что-то кроме беспредельной черноты ночи. Всякий раз виной тому был призывный лай Мадху, не позволяющий мне отключиться окончательно, жаль, самого пса я так и не смог разглядеть.