Проект Каин. Адам
Шрифт:
К полудню обогнули центр города. Оттуда постоянно раздавались звуки выстрелов, гремели машины, изредка кто-то кричал в мегафон, отдавая команды. Посовещавшись, пришли к мнению, что делать там совершенно нечего и лучше продолжать движение туда, куда и решили. Аня пыталась спорить, но Николай просто напомнил, что их, вероятней всего, могли попросту пристрелить, не разбираясь, кто они такие, откуда пришли и какого черта здесь делают. Она насупилась, молча собрала вещи и пошла впереди мужчин, явно обидевшись. Николай виновато взглянул на Макса, но тот только пожал плечами: в конце концов, они все знали, что мужчина был прав.
Они петляли по знакомым улочкам города, приближаясь к его восточной границе. День был на удивление ясным, что не могло не радовать после всех этих дождей. Наконец, солнце стало медленно катиться к горизонту, дневной свет гас, на город опускались сумерки. Николай закрутил головой, видимо, подыскивая подходящее для ночлега место. Максим потер уставшую шею, поправил лямки рюкзака. Да, надо было искать убежище, он тоже устал. Интересно, а как же тогда чувствует себя Аня, мелькнула мысль. Он обернулся и посмотрел на девушку, которая шагала теперь позади, опираясь на алюминиевую лыжную палку, которую она неизвестно где подобрала и теперь использовала в качестве посоха. Он улыбнулся, глядя на ее сосредоточенное выражение лица.
«Господи, какая же она красивая», — мелькнула мысль, и он почувствовал, как краска заливает лицо.
— Ань, ты как? Устала?
Она посмотрела на него, пожала плечами. Максим окликнул Николая, тот остановился, крутя в руках ломик.
— Наверное, надо устраиваться на ночлег, Коль, — сказал Максим. Он взглянул на краснеющее небо, прикрыв глаза ладонью. — Только в этот раз надо будет кому-то остаться на дежурстве ночью. Не хотелось бы незваных гостей.
— Да, пожалуй, — Николай с сожалением взглянул на широкую улицу, которая шла перпендикулярно той, по которой они шагали. — Это проспект Пушкина, по нему мы бы могли дойти до Молотова, а там и рукой подать до шоссе. Хотя сегодня мы не дойдем, если только ни у кого нет желания идти в темноте.
Он слабо улыбнулся, показывая, что это, конечно же, шутка.
— Хорошо, значит, завтра с утра мы будем уже в пути.
Аня вдруг склонила голову на бок.
— Слышите? — спросила она. Девушка широко открытыми глазами смотрела на перекресток, до которого оставалось шагов сто.
— О чем ты? — Николай недоуменно посмотрел на нее.
— Мне кажется, это машина. Сюда кто-то едет, — в голосе Ани слышалось напряжение.
Теперь и Максим расслышал рокот мотора. Мощного мотора. Сумерки очень быстро опускались на город, окутывая его серой пеленой, и Макс чертыхнулся.
— Он едет по проспекту, — сказал Николай. Рокот мотора становился все ближе с каждой секундой, а они стояли тут, не зная, что делать. — Я думаю, нам лучше уйти отсюда. Не знаю, кто это и куда они так спешат и не уверен, что мне хочется это знать. Мне кажется…
Они так и не успели узнать, что ему кажется. На перекресток вылетел огромный военный грузовик. Он несся со страшной скоростью, и когда водитель попытался повернуть на ту улицу, где стояли путники, машину занесло, она пошла юзом, и со страшным грохотом, боком сбив один столб, врезалась в стену жилого здания, разбросав вокруг себя куски кирпичей и осколки бампера. Мотор протяжно взревел, словно раненный тореадором бык, а потом заглох. Над кабиной поднимались едва заметные в сумерках сизые струйки дыма.
— Вот же ж твою мать, — выдавил Николай, глядя на это. — Парень, похоже, полный идиот. Надо же умудриться…
— Назад! — вдруг закричал Максим. Он стоял ближе всех к потерпевшему аварию грузовику, поэтому первый услышал — а потом и увидел — из-за чего водитель так отчаянно крутил руль. — Назад! Быстрей!
— Макс, я думаю нам надо помочь… — начала говорить Аня и вдруг глаза ее расширились, она испуганно взвизгнула.
По улице неслось около двух десятков полуголых людей, они явно направлялись к замершему на обочине грузовику. И если судить по их лицам и сжатым в руках разнообразным импровизированным дубинкам, явно не для того, чтобы помочь пострадавшим.
Глава семнадцатая
Они замерли, не зная, что предпринять, пораженные видом толпы, молча бегущей к поврежденной машине. Картина казалась нереальной, сюрреалистичной, возможно потому, что помимо кашляющего звука пытающегося завестись двигателя и шороха многих ног по асфальту не было слышно ничего. Они не кричали, не вопили, не ругались — они просто бежали к своей цели.
Неожиданно раздался резкий, отдавшийся эхом хлопок пистолетного выстрела, один из бегущих упал. Сухой, неприятный звук выдернул Макса из шока, в котором он находился с того момента, как этих людей. Не раздумывая, что будет делать дальше, он скинул с плеч рюкзак и побежал к грузовику, водитель которого по-прежнему пытался завести грузовик.
Застрекотал автомат, но, то ли стрелок был неопытен, то ли просто испуган, потому что длинная очередь прошла над головами людей, сбив с ног всего троих, причем один почти сразу же поднялся. Услышав автоматные очереди до сих пор молчавшие люди вдруг бросились врассыпную, как муравьи от кипятка, но вместо того, чтобы убегать прочь, они просто перестроились в подобие полукруга и снова побежали вперед — хотя некоторые скрылись за углом ближайшего дома, видимо испугавшись. И на этот раз они не просто бежали, а петляли, пригибались, отпрыгивали в стороны — в общем, делали все, чтобы те, кто стрелял в них из кузова автомобиля, имели как можно меньше шансов попасть.
«Зомби?» — мрачно подумал Максим, глядя на то, как мужчина с огромным пузом, обтянутым советских времен майкой, вдруг ловко прыгнул вперед, перекувыркнулся через голову, встал на ноги и петляющим шагом побежал к «Уралу», до которого оставалось не более десяти метров. — «Очень, оченьпохоже на зомби».
Макс подбежал к кабине и рванул на себя дверцу: молодой парнишка с окровавленным лбом заверещал и попытался отстраниться от него, видимо, приняв за одного из преследователей.
— Заводи мотор! — закричал Макс, в сердцах выругался и захлопнул дверь.
Снова раздалась автоматная очередь, кто-то вскрикнул. Разворачиваясь, он увидел краем глаза, как в его сторону бегут Аня и Николай, при этом девушка уже порядочно обогнала немолодого Гладышева. Она по прежнему сжимала в руке лыжную палку. Максим побежал вдоль борта грузовика, сам не зная зачем, но и не думая остановиться. И едва не налетел на того самого здоровяка, который так ловко, несмотря на свою комплекцию, кувыркался по земле. Толстяк уставился на парня свиными глазками, пожевал губами, словно уже пробуя на вкус Максима, а потом молча шагнул к нему, поднимая окорокоподобные ручищи.