Проект «Конкистадор»
Шрифт:
– «Грибник», я – «Первый», слышишь меня? – неожиданно раздался в наушниках голос Кирпичникова. Позывной «Грибник» принадлежал Лукошкину.
Каким образом прорезалась связь, как она пробилась на такое значительное для «подснежника» расстояние, было непонятно. И совсем уж неясно было, почему Владимир Алексеевич вызывает «Грибника», который находился неизвестно где. Тем не менее «Грибник» отозвался сразу, объяснив, что он рядом. Скорее всего, его удалось найти с помощью БПЛА ВВП.
– Я – «Грибник». «Первый», слышу тебя хорошо. Связь устойчивая. Как до меня добрались? Насколько я понимаю, нахожусь вне досягаемости связи.
– Тамара просит сказать ей спасибо. Догадалась устроить промежуточный «подснежник» на «ведро». «Батыр», ты нас слышишь? – командир теперь уже вызывал Валеева.
– Я – «Батыр». Слышу нормально. Прошу ориентацию. Как мне на «Грибника» выйти?
– От тебя около восьмисот метров до левого фланга цепи охранения. На половине этой дистанции система управления роботами. Их нужно обойти. «Второй» желает опробовать возможности «змеи» как носителя взрывчатки. Пусть работает. Ты систему управления обойди, и занимайся цепью. От «Грибника» до цепи осталось меньше ста метров. Он начнет. Я уже связался с полковником Санчесом, заказал вертолет. Чем больше пленников захватите, тем, наверное, лучше, хотя гонять за ними большегрузную машину тоже ни к чему. Колумбийцы нужны только в том случае, если это партизаны. Ну, разве что один-другой из армии. Остальные должны быть американцы. Все, я со связи ухожу. Общайтесь напрямую друг с другом.
– Я – «Грибник». Понял тебя.
– Я – «Батыр». Понял. «Грибник», двигаюсь в твою сторону.
– Давай. Но я ждать не буду. Начинаю работать.
Для Лукошкина появление своих в эфире было неожиданностью. Хотя Сергей и предполагал, что передвижение его группы может находиться под наблюдением БПЛА ВВП, но он не знал, что это же самое «ведро» можно использовать как носитель промежуточного звена в радиосвязи. Сеанс связи, даже такой короткий, многое поставил на свои места. Кирпичников не потребовал доклада о проделанной работе – значит, радар все ему показал; и о сбитом «беспилотнике» подполковнику тоже уже известно. Более того, Кирпичников не поинтересовался, куда и зачем Лукошкин ведет группу по такой замысловатой траектории – сначала резко на юг, а потом, после уничтожения вертолета, резко на северо-восток, прямиком к выставленной противником засаде. «Ведро» показывало обстановку, каждого вражеского бойца. При этом Владимир Алексеевич не поинтересовался, что намерен делать Лукошкин, и не посоветовал, как лучше обойти засаду. Из всего этого легко было сделать вывод, что командир мыслит точно так же, как его офицер, и понимает, что тот собирается выполнить обычную для стиля спецназа ГРУ работу – подчистить фланг у растянутой засады. Лукошкин сделал вывод, а Кирпичников его тут же подтвердил, направляя на соединение с Лукошкиным вторую группу во главе с Валеевым. Значит, и у майора та же самая задача. Отсюда и требование привести пленных, для которых подполковник уже и вертолет умудрился заказать.
Из десяти коммандос Лукошкин выбрал двоих, которых держал от себя на расстоянии до десяти метров; остальные во главе с сержантом должны были на всякий случай прикрывать их стволами с дистанции в тридцать-сорок метров.
– «Грибник», я – «Первый». На тридцать градусов левее. Через тридцать метров выйдешь прямо на него. Это крайний. До следующего расстояние больше двадцати метров. Между первым и вторым несколько поваленных стволов. Соблюдай осторожность.
– Я не буду сильно кричать, – скромно пообещал Лукошкин.
Он опустился на землю и пополз, но перед этим сделал знак идущим за ним коммандос, чтобы остановились. Сам Сергей слышал, как и с какой стороны движутся бойцы, и потому выделял их шаги из других окружающих звуков. Американцы слышать коммандос были не должны. Тем не менее, лучше было оставить «носильщиков» за своей спиной.
Не доходя десяти метров до противника, еще не видя того, кто станет его жертвой, Сергей получил очередное предупреждение от Кирпичникова.
– Кусты прямо по курсу. Мне сверху хорошо видно. Он лежит лицом вниз, не шевелится. Винтовка М-16, модификация, кажется, М4. Под левой рукой. Будь осторожен, у него штык-нож в ножнах на бедре.
– Куда повернуто лицо?
– Перпендикулярно твоему движению.
– Понял, работаю.
Менять курс пришлось бы в любом случае. Потому что впереди находилось открытое пространство, заросшее только травой высотой менее полуметра. Любое движение в ней не могло остаться не замеченным. Надо было подобраться к противнику сзади, что Лукошкин сделал совершенно беззвучно и приподнялся в позу готовой к прыжку кошки только в тот момент, когда оказался за спиной лежащего часового. Можно было ударить сразу под основание черепа; но, во-первых, бить со спины не всем и не всегда нравится, а, во-вторых, в душе каждого бойца живет артистизм, и Сергею хотелось красивой картинки. В глаза противнику хотелось посмотреть.
– Хеллоу! – негромко позвал Лукошкин.
Часовой стал лениво оборачиваться. И, по мере того, как он делал это, по мере того, как начал осознавать свое положение, зрачки его стали расширяться. Но было уже поздно. «Кошка» прыгнула стремительно, и нанесла молниеносный удар основанием ладони в лоб. Правда, вторая рука ушла вперед раньше, но она только приподнялась над плечом Сергея, отвлекая внимание от основного удара. Он был резким и точным. Часовой сразу отключился, даже звука не издал.
Приподнявшись чуть выше, Лукошкин дал себе за спину знак. Опять услышал, как крадутся два коммандос. И обернулся только тогда, когда они оказались рядом. Венесуэльцы знали, что им делать, – быстро ухватили безжизненное тело за ноги и подмышки, и, не выпрямляясь, вынесли к основной группе, где «груз» должны встретить, связать и набить рот вяжущими и колючими листьями синей лианы. Сергей Викторович сам попробовал этот лист, и не испытал приятных мгновений…
Был ли это американец или колумбиец, точно определить оказалось невозможно. Если и американец, то по происхождению из тех, кого в США называют «латинос», то есть выходцев из Латинской Америки. Возможно, с мексиканскими корнями. Но, может быть, это был чистый колумбиец. К этому мнению склоняло и наличие штык-ножа на бедре. Американские спецназовцы обычно штык-ножом не пользуются, предпочитая большие «ножи выживания» а-ля Рэмбо. Что касается американской автоматической винтовки, то она стоит на вооружении в армии Колумбии и могла оказаться как у колумбийца, так и у американца. А по камуфляжу определить разницу Лукошкин не мог. Спрашивать через «подснежник» у сержанта было сложно – второй спецназовец противника находился слишком близко. В его сторону Сергей и пополз – так же неторопливо, как к первому. Неторопливость в этой ситуации диктовалась стремлением двигаться беззвучно.
– «Грибник», я – «Первый». Следующий лежит точно так же, как предыдущий. Положение одинаковое, направление то же. В тридцати метрах от него – третий. Он сидит, играет сам с собой в миниатюрные шахматы. Кажется, магнитные. Работай.
Лукошкин отвечать не стал, только потрогал пальцем головку микрофона. Все спецназовцы знают, что при невозможности разговаривать это означает согласие. На сей раз Сергею пришлось сделать чуть большее кольцо, чтобы обойти открытое пространство и зайти к спецназовцу со спины. Тем не менее, то ли у того что-то не вовремя зачесалось, то ли услышал он что-то, но боец начал оборачиваться раньше времени. Взгляды двух спецназовцев встретились в тот момент, когда Сергей совершал бросок, сокращая дистанцию. Времени на подготовку не было, и пришлось в падении нанести удар коленом в челюсть. Может быть, удар пришелся просто куда-то в лицо; тем не менее, когда в колено вложена инерция броска и вес тела, такой удар никто выдержать не сможет.
Венесуэльские коммандос уже спешили выполнить работу носильщиков. После их ухода майор долго прислушивался – не побеспокоил ли он третьего. Но даже если и побеспокоил, тот открыто об этом не скажет. А вот Кирпичников сказал бы обязательно. Значит, следует спокойно двигаться к третьему. Небольшой шум, конечно, был, но третий, видимо, оказался заядлым шахматистом и во время обдумывания ходов ничего вокруг не слышал. Хорошо бы и все остальные оказались шахматистами…
Подобраться к третьему оказалось достаточно просто. Затылок «капабланки» светился среди кустов как яркий цветок. Постовой был рыжим, что среди колумбийцев встречается достаточно редко. И Сергей Викторович выпрямился еще в трех шагах от противника. Тот обернулся, когда майор ногой отбросил в сторону его автоматическую винтовку.