Проект «Оазис»
Шрифт:
– Хорошо, принято! – одобрил и этот пассаж Кнут. – Я бы ещё добавил, что частная, но не мене важная причина вражды – это несовпадение культурных и религиозных ценностей, норм поведения и критериев дозволенного в странах, исповедующих мультикультурализм, активно принимающих большие массы иммигрантов с иной культурой. Закон перехода количества в качество здесь срабатывает таким образом, что, когда иммигрантов было несколько тысяч, принимающая страна могла себе позволить продолжать жить по старым привычкам, не оглядываясь на новичков, которых здесь Христа ради приютили и спасли от голода. Когда же в районах компактного проживания иммигрантов их стали десятки, а то и сотни тысяч, они начали обижаться и консолидированно отвечать актами агрессии на поведение хозяев, оскорбляющее их нравы, их святыни.
– Да, – подхватил Виталий. – Но хозяева забыли старую истину: не стоит швырять камни в соседа, если сам ты живёшь в стеклянном доме. А тем более если ты соседа своего пустил жить в свой хрупкий стеклянный дом! Пусть даже швыряние камней это твой национальный обычай и для тебя он является символом твоей свободы, гордости и независимости. Новое количество создало новое качество жизни, и против этого закона диалектики не попрёшь! Я бы провозгласил главным лозунгом мультикультурализма взаимное приспособление, выработку нового кодекса поведения в условиях мультикультурной среды. За нежеланием видеть эти причины кроется, опять же, национальная гордыня…
– А давай как-то назовём наш с тобой проект! – проговорил Кнут. – Для определённости и краткости.
– Операция «Ы», – усмехнулся Виталий.
– Почему «Ы»? – слово в слово повторил Кнут знаменитую фразу директора склада из фильма Гайдая.
– Чтоб никто не догадался! – рассмеялся Виталий, уже не в силах сдерживаться. Потом объяснил опешившему Кнуту причину своего веселья и снова стал серьёзным.
– Как тебе название «Проект “Оазис”»? – предложил Кнут. – Цветущая земля, окружённая безжизненной пустыней. К ней бредут караваны и путники, измученные жаждой…
– А что, неплохо звучит, хороший образ и название хлёсткое! – согласился Виталий. На том и порешили. А для вящей краткости назвали идею «Проект “О”».
Около одиннадцати вечера во дворе раздался тихий шум мотора, по окнам мазнули фары тётиной «ауди». Марта Руслановна вошла в гостиную весёлая и энергичная:
– Мальчишки! Вы ещё не спите? А я вам от Элен презент привезла!
Она сняла с полки серебряную салатницу, выставила на стол и эффектно высыпала в неё из контейнера изрядную порцию устриц.
– Попробуйте – свежие, средиземноморские. Это божественно!
После ужина Кнут подвёз Виталия до кемпинга и, прощаясь, предложил:
– Виталий, у меня до возвращения в университет осталась ещё неделя каникул, и я собираюсь провести её в горном парке Йотунхеймен. Там у меня заказан номер в кемпинге. Завтра я собираюсь туда переехать – это около двухсот километров отсюда. Моя подруга Лиза, из Бергена, приболела, приехать не сможет. Так что как раз одно место в комнате освободилось. Не хотел бы ты составить мне компанию? Погуляем вместе по горным тропам, подышим свежим осенним воздухом, продолжим наше обсуждение проекта «О» – тем более что мы подошли к самому главному: чем насытить содержание новой религии и какой придумать план её распространения по миру?
– Отличная мысль! Спасибо, присоединюсь с удовольствием! – обрадовался Виталий.
Парк Йотунхеймен располагается неподалёку от города Лом и отличается тем, что на его территории находится высшая точка Норвегии – вершина Галлхёпигген, 2469 метров над уровнем моря. В кемпинг «Спитерстулен» у подножия вершины ведёт неширокая асфальтовая дорога, местами делающая крутые виражи серпантина. Сама турбаза разместилась на высоте 1100 метров. Вокруг центрального каменного здания администрации и столовой сгрудились деревянные спальные корпуса и отдельные домики. Рядом шумит мощная горная река, через которую подвесной мостик ведёт в заречье – палаточную часть кемпинга со своим социальным блоком (кухня, кают-компания, душ, туалет – стандартный набор услуг). Номер в корпусе оказался небольшим, буквально три на три метра, в одно окно, с двумя простыми деревянными кроватями-топчанами и небольшим столиком между ними. В холле всю торцевую стену от пола до потолка занял змеевик батареи водяного отопления, предназначенной для сушки промокшей одежды постояльцев.
– Я тут бывал пару раз ещё в скаутском лагере, школьником, – объяснил Кнут Виталию по дороге. – Остались самые лучшие воспоминания! Мы две недели ходили в походы, отрабатывали технику скалолазания и ледолазания, страховку, ориентирование и выживание в горах, первую помощь пострадавшему, собирали гербарии, делали три восхождения… Какие у нас инструкторы классные были! А дискотеки! У меня тут даже первая любовь случилась в четырнадцать лет. Её звали Улла, на два года старше меня, пловчиха из Тронхейма. Сейчас она за сборную Норвегии выступает, перезваниваемся иногда.
Кнут вздохнул и замолк, погрузившись в романтические воспоминания золотого детства. При регистрации выяснилось, что кемпинг уже полупустой, дорабатывает последнюю пару недель и закрывается на межсезонье, до Рождества и зимних лыжных каникул. Окрестные горные склоны уже покрыл свежий снег, регулярно подсыпавший вершинам своих седин по ночам, когда температура воздуха наверху уверенно уходила в минус. Травяные склоны в нижней части гор поражали глаз всевозможными оттенками красного – от нежного жёлто-оранжевого до агрессивного бордово-брусничного.
– Какая красотища! – не уставал озираться и ахать Виталий.
Разместив вещи и пообедав в просторной столовой, товарищи взяли рюкзачки, оделись по-походному и вышли прогуляться вверх по пологой долине, уходившей на юг к невысокому перевалу. От кемпинга вела туристская тропа, хорошо натоптанная и обильно отмаркированная турами и камнями с красной литерой «Т» – даже если не захочешь, увидишь, куда идти!
– Божественно! – в очередной раз проговорил Виталий, рассматривая открывающиеся по сторонам виды боковых долин и ущелий.
– Я рад, что тебе нравится! Вот ты упомянул Бога. А что ты думаешь по Его поводу? И какую роль в будущей единой религии Он должен занимать, что скажешь?
Они неторопливо шагали параллельными курсами, плечо к плечу, по широкой грунтовой тропе и продолжали рассуждения.
– Я полагаю, что Бог для верующих – это обобщённая, неперсонифицированная метафора всемирной первопричины, – ответил Виталий. – И хотя Его присутствие на Земле в разных религиях олицетворяют Его провозвестники, читай: пророки – Иисус, Мухаммед, Будда, – под понятием «Бог» верующие понимают все те причинно-следственный связи, управляющие миром, которые скрыты от научного знания. То есть мы снова приходим к функции религии как суррогату, временному заместителю научного знания.