Проект Орион
Шрифт:
– Лучше его лишний раз не трогать, от малейшего прикосновения он может порваться, - пояснил он.
– Смотри так, - он включил фонарь и сделал шаг влево, уступая место Каролине. Она нагнулась и внимательно, где-то с минуту, его рассматривала. Лицо ее менялось от серьезного и сосредоточенного до испуганного и будто совершенно растерянного.
– Что... что ты там видишь?
– Йорг заметил выражение ее лица и через ее плечо тоже начал разглядывать то, что было там написано. Но он не знал испанского и для него это было не больше, чем каракулями на потемневших от старости листах.
– Это какое-то сообщение,
– И что там пишут?
– Н-не знаю, я еще не до конца поняла...
– Кому... о чем?
– не отставал от нее Йорг.
– Я не знаю!.. Но... вроде как кому-то, кто... сидит на небе.
– На небе?!
– Йорг вдруг удивился, но затем усмехнулся и покачал головой.
– Звучит как очередная религиозная бредятина. Дальше можно уже не читать!
Но Каролина продолжала. Медленно, слово за словом, предложение за предложением, она ползла по листу вниз. Несколько раз она останавливалась, видимо теряя связующую нить, потом снова поднималась по листу вверх и начинала с предыдущего предложения. Наконец, она добралась до самого конца и осторожно, не обращая внимания на просьбу Виктора не делать этого, подняла его вверх за край, осматривая противоположную сторону. Но она была пустой. Писавший смог уложить все свои мысли на одной лишь странице.
– Что там написано?
– спросил ее Виктор, заметив, что она снова начала перечитывать его с самого начала.
– Это послание тем, кто сидит на небе, вернее даже на не небе, а в каком-то космическом пространстве.
– Космическом пространстве?
– Йорг посмотрел на нее с удивлением, - первый раз слышу, чтобы место обитание Бога, называли так извращенно.
– Да! Вот только я не совсем уверена, что он пишет здесь про Бога.
– А про кого еще он может писать?
– Тем кто находится "afueras de", то есть за пределами, вне...
– За пределами чего?
– Не важно, это не так пока важно, - вступил в разговор Виктор, - что еще, про что еще он пишет? Что хочет от тех, кто сидит "за пределами"?
– Он хочет, чтобы они приехали за ним и... и взяли с собой его и... и Себастьяна...
– Кого?!
– Йорг решительно ничего не понимал.
– Кто он такой этот Себастьян и... и он, этот сам, кто пишет, кто он такой?
– Он, - ответил за Каролину Виктор, - это тот, кто лежит там, в той комнате, под одеялом, которое мы на него вчера натянули, а Себастьян, догадываюсь, это его сын...
– Ну хорошо... хорошо, но кого он просит, чтобы его забрали с собой. Бога? "Возьми меня с собой", это типа он умереть хочет, что ли?
Каролина снова уткнулась лицом в содержимое листа.
– Вот!
– произнесла она и пальцем, осторожно, коснулась одной из строчек, - "... одни люди не должны страдать за ошибки, совершенно когда-то давно другими", - начала она медленно, слово за словом, собирая предложения и переводя их в голове с испанского языка, - "... неверное решение одних, не должно приводить к страданию многих...", - Каролина замолчала на несколько секунд, внимательно всматриваясь в какое-то слово и предложение, которое она не могла разобрать. Оно было сильно затерто и прочитать его не было никакой возможности. Она покачала головой и перескочила на строчку вниз, продолжая: "...но их вину мы искупили своими страданиями... и все те, кто когда-то были с нами,
– Igne natura renovatir entera...
– произнес из-за ее плеча Виктор.
– Да! И дальше... "Если вы слышите это..." - Каролина остановилась на несколько секунд, - нет, подождите... это предложение зачеркнуто и рядом написано другое - "я знаю, что вы меня слышите..." - здесь Каролина снова остановилась и долго и внимательно всматривалась в последнее предложение. Было видно, как глаза ее бегали от самого его начала к самому его концу, будто она могла видеть буквы и слова, но никак не смысл.
– "Слышите" или "видите"?
– переспросил ее Йорг, - ведь все-таки это написано.
– "Слышите", именно "слышите"!
– подтвердила она.
– Дальше... что там дальше?
– "Бог нам уже не поможет! Спасти нас сможете только вы!"
– Так и написано?
– Йорг выпрямился и начал усиленно чесать свою голову.
Каролина утвердительно кивнула головой.
– Кому он оставил это сообщение? И... почему "слышите"?
– вернулся к своему прежнему вопросу Йорг.
– А он его и не оставлял. Это был черновик, с которого он читал все это в радиоэфир, - заговорил Виктор.
– Он все ждал от кого-то помощи, но ее не было. И тогда, видимо, совсем уже отчаявшись, он записал свое это последнее обращение на плеер или диктофон и поставил на повтор. Именно его мы и получили несколько дней назад - "igne natura renovatur integra" или "огнем перерождается вся природа" - то единственное, что долетело до нас с покарябанной временим записи.
– Я правильно понял, - Йорг говорил, обращаясь преимущественно к Каролине, - что он пишет, что Бог ему больше не поможет и просит кого-то другого помочь?!
– Я тоже так поняла, - она утвердительно кивнула головой.
– Но... подожди! Как человек верующий и помешанный на религии такое вообще может говорить?! Да даже думать так? Разве он не должен до последнего момента ждать милости от Бога, его помощи?! И кто вообще такие "вы", которые могут ему помочь, в то время, как Бог помочь не может? Очередная загадка, мать его! Эх... зря ты, командир, тут все поломал, - он повернулся к Виктору и покачал головой, - мы могли бы послушать это его послание целиком и... и может понять чуть больше, а теперь... Ну ладно!
– Йорг вдруг оживился от идеи, которая только что пришла ему в голову, - мы возьмем этот плеер с собой, у нас в корабле мы все это прослушаем как следует и разберем по полочкам!
– Бери и пойдем отсюда, - Виктор посмотрел на часы, - наши запасы воды подходят к концу, а пить эту дрянь из луж, у меня нет никаких желаний. Здесь мы уже все видели и вряд ли найдем что-то еще. А это, - он осторожно взял лист, согнул его пополам и положил в книгу Сервантеса, - это я возьму с собой, будет что почитать перед сном!
– Пара минут, командир!
– Йорг подошел к комоду со стоящей на нем аудиоаппаратурой, осторожно поднял небольшой прямоугольный предмет, "плеер", и аккуратно, стараясь не разломать его хрупкий корпус, положил на самое дно своего рюкзака.
– Теперь все!
– проговорил он и поспешно покинул стены этого мрачного здания.