Проект «Процветание»

Шерола Дикон

В отличие от этого…

«Твою мать!» — Лесков в отчаянии ударил кулаком по запертой двери, а затем начал лихорадочно мерить шагами лестничную клетку. «Где его искать? ГДЕ?»

Но вот его взгляд случайно остановился на двери соседней квартиры, и прежде чем Дима успел усомниться в правильности своих действий, он уже нажал на кнопку звонка.

В этот раз откликнулись практически сразу же. Спустя несколько секунд до него донесся встревоженный женский голос:

— Кто? Что вам нужно?

— Я —

друг вашего соседа, Альберта. Простите за беспокойство, но, может быть, вы знаете, где он может сейчас находиться? Мы договорились встретиться, а он не открывает…

В тот же миг за дверью раздался душераздирающий плач грудного ребенка.

— Ну вот надо было вам трезвонить! — в гневе воскликнула соседка. — Только было ребенок уснул, а тут вы… У него температура тридцать девять и два. Еле уложила. Думала, хоть после укола заснет.

— Простите, пожалуйста.

Женщина не стала открывать дверь, однако она все же ответила:

— Альберт был у меня минут десять назад, моего сына осматривал. Ему опять хуже стало. Вроде бы на поправку пошел, а сегодня… Господи! Аж губы посинели! — казалось, женщина вот-вот расплачется. — Альберт в аптеку пошел за какими-то лекарствами. Вы, видимо, разминулись. Он сейчас вернется.

Услышав эти слова, Лесков почувствовал заметное облегчение: все-таки Вайнштейн где-то неподалеку. Первой его мыслью было броситься на поиски аптеки, но в этом районе их наверняка было несколько, и Дмитрий опасался, что снова разминется с врачом.

Женщина вернулась к своему малышу, а Дима продолжил нетерпеливо мерить шагами лестничную клетку. То и дело он в тревоге поглядывал на часы, молясь, чтобы Альберт поскорее вернулся. Каждая минута промедления могла сказаться на состоянии Кати. Пускай Бранн и говорил, что яд убивает медленно, но кто знал, сколько воды девушка уже успела выпить с момента отравления.

Внезапно Дима услышал, как кто-то торопливо взбегает по лестнице, и бросился к перилам. Вайнштейна трудно было не узнать: его длинные темные волосы как и в прошлый раз были небрежно затянуты в хвост, а на шее красовался черный узор татуировки. В руке врач держал целлофановый пакет с логотипом аптеки «Здоровье».

— Дмитрий? — с удивлением произнес Альберт, заметив у лестницы хорошо знакомого ему парня. Тяжело дыша от быстрого бега, он вытер со лба выступившую испарину, после чего добавил: — Надеюсь, вы не захватили с собой Киву, потому что мой день и так напоминает выгребную яму, полную дерьма!

— Мне нужна ваша помощь, — Лесков решил говорить напрямую.

— Она всем нужна, вот только я ничем не могу помочь.

С этими словами Вайнштейн поравнялся с Лесковым и торопливо постучал в дверь соседки.

— Вы можете уделить

мне хотя бы минуту?

— За эту минуту ребенок, который находится в этой квартире, вполне может умереть.

От Дмитрия не укрылось, что Вайнштейн изо всех сил старается казаться спокойным, хотя то, как он начал нервно тарабанить пальцами о косяк, говорило об обратном.

Соседка открыла дверь практически сразу же.

— Я не знаю, что делать, — прошептала она, после чего беспомощно опустилась перед врачом прямо на колени. — Умоляю, Альберт, миленький, спасите моего малыша!

— Успокойте ее, пожалуйста, Дмитрий, — сухо бросил Вайнштейн, пытаясь отцепить руки несчастной женщины от своей штанины. — Ну же, Маргарита, пустите меня к ребенку.

Отчаявшаяся мать подчинилась в тот момент, когда встретилась взглядом с Димой. Она поспешно закивала головой, после чего с отстраненным видом опустилась в кресло, стоявшее в прихожей. Лескову не составило труда внушить ей несколько минут равнодушного спокойствия, после чего он поспешил следом за Альбертом в детскую комнату.

Вот только, когда они приблизились к колыбельке, Дмитрий понял, что все кончено. Вайнштейн поспешно коснулся шеи ребенка, пытаясь нащупать пульс, после чего закрыл глаза и устало потер переносицу. То, что когда-то было восьмимесячным мальчиком по имени Максим, сейчас напоминало безжизненную куклу, покрытую темной сетью вен. Его остекленевшие глаза были широко распахнуты, а на щеках все еще поблескивали капли слез. Губы ребенка казались темно-синими, практически черными, а приоткрытый рот наполняла какая-то черная густая жидкость.

— Так что вы хотели мне сказать, Дмитрий? — Вайнштейн бросил на край стола купленные лекарства, пытаясь своей небрежностью скрыть охватившие его чувства. Столь страшная смерть ни в чем неповинного малыша потрясла даже его, привыкшего видеть умирающих.

Дмитрий же и вовсе не смог больше смотреть на колыбельную. Мысль о том, что он лично оплачивал смерть этого мальчишка, ужаснула его. Если прежде слова Бранна об отравлении казались ему какими-то абстрактными, то сейчас он наяву увидел плоды «Процветания».

Глядя куда-то в стену, Лесков задал вопрос, ответ на который уже знал. И тем не менее он не мог не спросить:

— От чего умер этот ребенок?

— От яда, — сухо ответил Альберт. Затем, посмотрев на Лескова, он нахмурился и добавил, — Вы кстати тоже отравились, вы в курсе?

Лесков кивнул:

— Несколько часов назад выпил чашку кофе. А вы?

— Я не пил фильтрованную воду с тех пор, как ее энергетика изменилась.

— Значит, вы в курсе, что дело в фильтрах…

Вайнштейн слегка пожал плечами.