Проект Россия. Полное собрание
Шрифт:
Характерный момент: в этот период часть иудейского священства начинает жить не на плоды труда рук своих и не на пожертвования, как говорил апостол Павел: «нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои» (Деян. 20, 34), а на доход от торговли. Священник не имеет права жить на такой доход. Это в принципе противоречит его сути. Если он начинает жить на средства, полученные от перепродажи жертвенных голубей (иудейский аналог сегодняшней свечи), он повреждается как священник. Священство живет на торговую прибыль, впуская через себя в храм дух торговли. Начинается постепенное ослабление и обрушение конструкции.
В
Христос изгоняет торгующих из храма. Но торговля не останавливается. Законники делают бизнес, оправдывая свое право жить с торговой прибыли. Одно оправдание зла влечет за собой другое, большее. Начинают отрицать заповеди Бога. «Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался, тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим» (Мф. 15, 4—6).
Двойная мораль концентрическими кругами расходится по всему обществу – от священства к творческим людям и власть имущим. Далее доходит до купцов, потом до ремесленников и крестьян. Очень скоро зло насыщает Израиль, проникая в его самые дальние закоулки.
При незыблемом Законе зло нельзя классифицировать злом, если оно внешне соответствует нормативам добра. Сегодня действие этого принципа хорошо видно на признании власти, позволяющей развращать народ, властью от Бога, то есть добром. Причина простая: зависимое священство больше ищет не истину, а свое личное благо, завернутое в религиозную риторику.
С момента, когда зло выглядит добром, это уже сверхзло. Враг в виде друга бесконечно опаснее явного врага, как волк в овечьей шкуре, он же вош. «Переодетый волк» начинает пожирать древний Израиль. Ветхозаветная община угасает нравственно и физически.
Пока разрушительные процессы не очевидны, но они идут и разрастаются. Первые намеки на большую проблему мы находим у самых древних пророков, но они еще туманны, словно Бог надеется: Израиль прекратит своей волей, интеллектом и свободой творить зло. Но евреи наращивают злоупотребления, прикрываясь Истиной.
Бог говорит через пророка Исайю: «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю. Если захотите и послушаетесь,
Всю ветхозаветную историю Бог наказывает «жестоковыйный народ», призывая образумиться. После наказания следует религиозный подъем, но все возвращается на круги своя. Религиозное лицемерие становится смертельным ядом, отравляющим и убивающим избранный народ.
Бог посылает пророков обличать законников. Но авторитет Закона выше авторитета пророка. Если пророк обличает грехи там, где с формальной точки зрения все хорошо, в глазах законников и народа он становится бунтовщиком и смутьяном. Если даже пророк являл чудеса, его побивали камнями, сажали в темницу или изгоняли из общества.
Никакой Закон не уместит в свои параграфы живое общество, члены которого имеют свободную волю, испорченные первородным грехом природу и интеллект. Нельзя зафиксировать духовные предписания на все случаи жизни. Невозможно уложить всю полноту жизни в строгие параграфы Закона, не нарушая свободы человека. Нет сомнения, Бог мог создать Закон, учитывающий миллиарды и триллионы самых разных ситуаций. Но это не решает проблемы, потому что как пользоваться таким объемом информации? И потом, все равно остается место для толкования.
Ни в одном законе в мире не говорится (и не говорилось) о правах ребенка, родившегося от… покойника. Этот вопрос нельзя даже поставить, чтобы не выглядеть при этом идиотом. Но… время и наука идут вперед. Недавно в США слушалось дело женщины, добывшей семя умершего мужчины (при жизни он сдал его на анализ). Дама искусственно оплодотворила себя, родила ребенка и заявила право на наследство. Генетическая экспертиза показала: мужчина – отец ребенка. Также установили: по документам и по факту на момент зачатия отец был три года как мертв. По закону ребенок наследник. По здравому смыслу – нет.
С развитием общества количество подобных курьезов будет расти. Если бы в Ветхом Законе были миллионы предписаний, вплоть до того, в какой руке держать нитку, когда вставляешь ее в иголку, предусмотреть права ребенка, родившегося от покойника, он бы не смог. Если допустить, такой пункт был бы введен и он отрицал бы права такого ребенка на наследство, юристы того времени непременно увидели бы в нем аллегорию и перетолковали в соответствии со своим уровнем понимания. Законники получили бы возможность признать богатого человека, пропустившего подряд две службы Богу, духовным покойником и лишить его детей наследства.
Любое слово или словосочетание имеет свои вариации. «ДА» можно написать двумя буквами, «д» и «а». Все, других вариантов нет. Произнести же «да» можно так, что на слух будет «да», но в контексте – что угодно. Нельзя составить закон, охватывающий все нюансы действительности. Духовные критерии не могут быть четкими, как в математике. Невозможно дать духовное мерило содержанию зла и добра в жизненной ситуации подобно тому, как измеряются вес, масса или скорость объекта.
Опыт Израиля показал: нельзя создать духовную палату мер и весов, определяющую количество добра и зла в миллиграммах и миллиметрах. Как только происходит четкая фиксация духовного добра, у понятия «добро» возникает четкая внешняя форма. С этого момента зло ищет способ принять такую же форму (не суть, а только форму). Очень скоро найдутся те, кому такое положение вещей выгодно.