Проект "Вайнах"
Шрифт:
Сегодняшнее заседание Совета безопасности не было похоже ни на один из двух вариантов, ибо ситуация была настолько нестандартна, что могла сравниться разве что с началом Третьей мировой войны. На совещание было вызвано руководство всех военных ведомств, хоть как-то причастных к ЧП. И все же, несмотря на масштаб происшествия, необходимо было соблюдать высокую степень секретности, дабы не усугублять ситуацию.
Члены Совета безопасности прибыли на своих персональных автомобилях, въехав в Кремль через ворота Спасской башни. Остальных тайно доставил электропоезд по правительственной ветке метро.
Чтобы
Большую часть просторного помещения занимал огромный полированный стол в форме круга. По всему периметру стола на равном расстоянии друг от друга стояли массивные стулья с высокими резными спинками.
Несмотря на то, что библиотека была до отказа заполнена людьми, под золочеными сводами висела гробовая тишина. Министры в дорогих костюмах выглядели не на шутку испуганными, генералы в мундирах со всевозможными регалиями — ошарашенными, растерянными. Происшедшее давило на тех и на других смертельным грузом. Исчезнувший ядерный ракетный комплекс пугал международным скандалом и, как следствие, мировыми экономическими санкциями, пугала и необузданная реакция Самого и бесславная отставка. Все думали о себе и совершенно выпускали из вида, что несут в себе две ракеты с боеголовками по пятьсот килотонн.
Генерал-лейтенант Журавлев, как начальник оперативного отдела ГРУ, прибыл в Кремль вместе с начальником Генерального штаба и командующим Главным разведуправлением.
Сидя за круглым столом, Андрей Андреевич увидел своего старого знакомого Артура Васильевича Прокопенко, первого заместителя директора ФСБ. Генералы поздоровались кивками, ситуация не располагала к расшаркиванию.
Президент появился неожиданно. Дверь распахнулась, и он вошел, высокий, массивный, как матерый медведь, двигался вперевалку. Следом за Самим не спеша шел Анатолий Валерии, до недавнего времени профессор истории, эксперт по геральдике. Когда-то его пригласили в Кремль для консультации. За это время Анатолий Михайлович высоко поднялся по иерархической лестнице, став главным советником президентской администрации. Злые языки поговаривали, что к советам Валерина часто прислушивается и Сам, сейчас и без „доброжелателей“ была видна правда.
Ни с кем не здороваясь, Президент прошел через библиотеку и сел в заранее приготовленное кресло. Опершись левой рукой на покатый подлокотник, подперев седую голову и грозно прищурив левый глаз, он минуту оглядывал присутствующих, потом произнес:
— У меня предвыборная чехарда, понимаешь, а тут еще ракеты пропадают. Как это получилось?
Вопрос был задан хлестко, с явным знанием дела. По дороге Хозяина успели проконсультировать, он знал ответ, но хотел услышать его от других. Вопрос относился к командующему Ракетными войсками стратегического назначения, но генерал молчал, полагая, что он всего лишь выполнял приказ вышестоящего начальства, министра обороны. Министр с Президентом был
Пауза неестественно затянулась, глава государства еще раз окинул взглядом собравшихся, отнял руку от лица и грозно произнес:
— Ну?
— Мы ведем расследование, — со своего места поднялся директор ФСБ, — отрабатывается несколько версий, в том числе атомный заговор.
— Мятежный броненосец „Потемкин“, — недовольно хмыкнул Президент.
— А может, это происки оппозиции? — подал голос премьер-министр, в обществе зеленых мундиров он чувствовал себя не очень уютно.
— Мы рассматриваем всевозможные версии, — уже окрепшим голосом произнес чекист. — Накануне президентских выборов ничего нельзя исключать. Наши специалисты…
— Вот гад, под нас роет, — одними губами произнес начальник Генштаба, обращаясь к руководителю ГРУ.
Оба военных понимали, к чему клонит директор ФСБ. В начале атомной эры за ядерное оружие отвечала госбезопасность, сосредоточив в своих руках наиболее эффективное средство воздействия как на внешних врагов, так и на внутренних. Только передача ядерного меча в руки армии в свое время позволила снять, судить и расстрелять всесильного Лаврентия Павловича. Теперь у госбезопасности появился шанс реванша.
— Полная ерунда, — над столом поднялся генерал Журавлев, его реплика была грубой, бесцеремонно перебить старшего по званию, по должности, да еще в такой момент…
Под сводами библиотеки снова повисла гнетущая тишина. Сидящий за спиной Президента советник Балерин внимательно посмотрел на Журавлева, как будто оценивая его, потом сказал:
— Интересно послушать ваше мнение, генерал.
— Офицеры, дежурящие на ракетных комплексах, стартовых площадках, в шахтах стратегических ракет — это образованные, технически грамотные люди, и патриоты к тому же. Они знают, что за оружие в их руках и какие могут быть последствия, — произнес ровным голосом генерал.
— Какие? — Советник посмотрел на генерала холодным оценивающим взглядом.
— Все термоядерные комплексы имеют несколько степеней защиты и блокировок, не позволяющих кому-то самостоятельно воспользоваться оружием. Даже запустив ракету (что является абсурдом), они не смогут активировать боеголовку.
— Вы ракетчик? — неожиданно спросил Президент.
— Нет. Разведчик. — Одернув китель, Журавлев представился: — Начальник оперативного отдела ГРУ.
Сейчас взоры присутствующих были прикованы к нему. Одни смотрели на него с надеждой, как на добровольца, идущего в безнадежный рейд. Другие — с сочувствием, как на камикадзе, мчащемуся на торпеде к вражескому кораблю. Третьи — с нескрываемой злобой, считая генерала выскочкой и карьеристом, покушающимся на их посты. Как бы то ни было, отступать Журавлеву было некуда, он вызвал огонь на себя.
— Ну и при чем здесь ракеты? — заинтересованно спросил Президент.
— В начале восьмидесятых, когда американцы готовили для Западной Европы мобильные ракеты средней дальности „Першинг-2“, я был в группе экспертов, разрабатывавших тактическую методику для наших диверсионных частей по захвату „першингов“. Мы, естественно, изучали и наши ракетные комплексы, в том числе и БЖРК.