Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней
Шрифт:
— Нет, — мягко поправил его полковник Мартен, — Не продали, а отдали. Во имя высших государственных интересов.
Когда Бомон и его новый знакомый добрались до моста через Сену, под которым обычно ночевали парижские клошары, с ними уже произошла разительная перемена. Преображенный бродяга щеголял в новом костюме Жослена. Впрочем, и сам Жослен выглядел весьма экстравагантно в широкополой шляпе неопределенного цвета и широченном, заплатанном, видавшем виды плаще.
Повеселевший
— Господа, я хочу познакомить вас с моим другом, прошу любить и жаловать. У него есть для вас' очень выгодное предложение.
Клошары недоверчиво осмотрели Бомона с ног до головы, пытаясь понять, какую выгоду они смогут извлечь из его дырявых карманов.
Жослен ослепительно улыбнулся им из-под шляпы, свисавшей почти до его носа.
— Может быть, прогуляемся, ребятки? — предложил он, — А по дороге я объясню, что вам это даст.
— Вот именно, а что нам это даст? — поднимаясь с мест, загомонили клошары.
И через несколько минут Бомон уже шел вдоль набережной Сены, чуть серебрившейся в мареве теплой весенней ночи, в сопровождении шумной разношерстной компании. Шел к своему дому, в котором не был целых два года.
Министр подошел к окну. С высоты тринадцатого этажа перед ним расстилалась панорама ночного города. Париж спал, только не знающие усталости Елисейские Поля горели вдали тысячами огней.
— Мне все-таки хотелось бы понять, зачем Бомону понадобилось посылать эту телеграмму? — задумчиво сказал министр.
— Зачем? — усмехнулся Валера, — Посмотрите на нас господин министр.
Он обвел выразительным взглядом побледневшие лица коллег, осунувшиеся, с темными тенями, проступившими под глазами.
— Это наша первая бессонная ночь, а ведь она отнюдь не последняя…
— Так что же вы собираетесь предпринять? — спросил министр.
— Все то, что необходимо для ареста. Бомона, — угрюмо ответил полковник Мартен.
— Для ареста Бомона?! — Старик во френче цвета хаки, сидевший в углу комнаты в инвалидной коляске, неожиданно громко рассмеялся.
Министр удивленно оглянулся на его смех.
— Это инструктор Пикар, господин министр, — поспешил представить старика полковник Мартен, — ветеран нашего отдела. Он занимался подготовкой Бомона перед его командировкой в Африку.
— Да, да, — заинтересовался министр, — и что же вы скажете о нем?
— Джосс Бомон — это человек, который знает все, — гордо заявил старый инструктор. — Все ходы, переходы и выходы. Это мой любимый ученик, мое лучшее воспоминание о работе инструктора. Если бы у меня был сын — голос Пикара стал почти нежным, — я бы хотел, чтобы он походил на Бомона.
— Все это, конечно, очень трогательно, — нетерпеливо прервал его министр, — но что вы все-таки собираетесь делать? Если Бомон решился на такую акцию, то где он? Как его найти? Его, по-видимому, нелегко будет арестовать?
— Да, он все время перемещается, — задумчиво произнес Мартен, — но он будет входить в какие-нибудь контакты… И тогда, возможно…
— Ни в коем случае, — возмущенно возразил Пикар, — Я учил его не входить ни в какие контакты. Я всегда учил его тактике работы на «выжженной территории».
— А что это значит? — спросил министр.
— А это значит, что человек, которого я воспитал, всегда идет в атаку сам, — заявил старый инструктор,
— Он не бежит от встреч, но он упреждает своих противников. Джосс Бомон будет вас окружать. Он один окружит вас всех. Окружит и сведет с ума.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СТАРЫЙ БУДИЛЬНИК
Время уже далеко перевалило за полночь. Становилось прохладно, с набережной Сены тянуло сыростью. Для инспектора Фаржа из бригады противодействия и двух агентов — Виктора и Рагуле, уже несколько часов торчащих у дома Бомона, ожидание стало казаться бессмысленным, а борьба со сном
— все более трудно.
— Он не придет, этот Бомон,
— проворчал Фарж, плотнее заматывая на шее шерстяной шарф и мечтая в глубине души о горячей ванне, — конечно, не придет. Надо быть просто сумасшедшим, чтобы сюда явиться.
— Ты так думаешь? — заметил Рагуле, — все-таки он два года не видел свою жену…
— Ну и что? — упорствовал Фарж, — Он же понимает, что в любом случае встретиться не с ней, а с нами. Нет, он не придет…
Не доходя квартал до своего дома, Бомон сделал клошарам знак остановиться. Вокруг было тихо. Улица спала, тускло светили фонари, но профессиональный глаз Жослена сразу отметил три темных затылка в машине напротив парадного подъезда. Черного хода в доме не было и полковник Мартен, видимо, решил ограничиться одной группой агентов.
В темном доме ярко светились окна его квартиры. Шторы на окнах салона были раскрыты. Это означало, что Жанна была дома одна.
Бомон обернулся к клошарам.
— А теперь — делайте все так, как договорились. Смотрите, не перепутайте чего-либо. Нам сегодня нельзя ошибаться. Ну, ругайтесь, кричите, догоняйте меня! — негромко скомандовал он.
Инспектор Фарж и его напарники только было собрались попить кофе, чтобы ненароком не уснуть, как вдруг услышали за спиной звонкий топот бегущих ног. Потом послышался шум, крики, какая-то возня, и из-за угла соседнего дома на тихую пустынную улицу вывалила компания подвыпивших бродяг.
Между ними, видимо, под влиянием винных паров, произошла размолвка, потому что все они внезапно набросились с кулаками на высокого смешного оборванца в нелепом широченном плаще и висящей почти на ушах мятой шляпе.
— А-а-а! Спасите! — заплетающимся языком завопил он, неуклюже отмахиваясь от собутыльников, — Эй, кто-нибудь, помогите! Полиция, полиция, убивают!
Он заметил Фаржа, Виктора и Рагуле, сидящих в машине, с силой рванулся из цепких рук своих осерчавших приятелей и быстрой рысцой перебежал улицу.