Профессиональный оборотень. Книги 1-10. Компиляция
Шрифт:
Я благодарно чмокнула его в щеку. Мужчины так редко признаются в собственной неправоте, что это заслуживает награды…
— Так как в ваших сказках герои спасались от опасности? — торопил меня агент 013, расхаживая вокруг меня и грозно топорща усы. Напугать решил, что ли? Ой! Опять отвлекаюсь на ерунду, надо собраться…
— Обычно они… убегали! — лихорадочно вскинулась я.
— Вот откуда это в тебе — чуть что убегать! Из фольклора твоего народа, — разом оживился злорадный кот. — Глубинная этническая память, на уровне генов!
— Сейчас как дам!
— Не мешай ей, она вспомнит, — вступился командор одновременно и за меня, и за друга, до которого я уже почти дотянулась. Но этому хвостатому зануде еще аукнется.
Я опустилась на бархан, отломила веточку верблюжьей колючки, отрешенно водя ею по земле. Что-то смутное из глубин подсознания пыталось вырваться наружу. На самом деле не так уж много татарских сказок я слышала в детстве, но не хотелось признаваться в этом моим агентам. После моего патриотического всплеска возмущения по поводу того, что переходник не ориентирован на татар, как признать, что ты сама не такой знаток культуры своего собственного народа? А палочка меж тем непроизвольно чертила какой-то рисунок…
— Вот вспомнила одну татарскую сказку, там герой рисует на песке лошадь, она оживает, он садится на нее и скачет, — раздумчиво произнесла я.
— Это ты сама только что придумала? — подозрительно осведомился кот, переводя сузившийся взгляд с меня на рисунок. — Уродина какая-то… Ау-у, больно! Я же о лошади, чего ты сразу…
Ничего, он уже не успел увернуться и получил по ушам за все. Алекс, доверявший мне безгранично (как и я ему), отломил ветку покрупнее, тоже увлекшись рисунками на песке.
— Готово, — удовлетворенно заключил он, отряхивая колени и удовлетворенно обозревая результат своих стараний.
Мы с котом молча смотрели на это произведение. Переглянулись. Вообще-то, говоря правду, легко обидеть художника, лучше быть поделикатнее…
— Это… лошадь, да, милый? Больше похоже на верблюда или сайгака, — наконец осторожно заметила я.
— Нет, на выхухоль с ногами кенгуру, — столь же вежливо поправил кот.
— Что, не побежит? — обиделся командор.
— Хорошо, допустим, побежит. А дальше что?
— Вскочить и поскакать!
— Поскакать? Втроем? На этом?! Очень просто, я бы даже сказал, гениально, — продолжал издеваться Профессор, нервно наматывая круги и хлеща себя хвостом по бокам. И тут я, ни слова не говоря, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, отпихнула подвернувшегося, на мое счастье, под ногу кота, и, схватив «лошадь» за уздечку, поставила левую ногу в стремя, лихо перекинув правую через круп. Как ни странно, я не шмякнулась в нелепой позе на землю под язвительное хихиканье хвостатого всезнайки, а оказалась на спине крупного рыжего… коня?
— Лошадь Пржевальского, — пораженно отступил кот, покатившись кубарем прямо в верблюжьи колючки.
— А ты говорила, сайгак, — восхищенно глядя на лошадь, усмехнулся командор. — Жаль, что я не получил специального образования, мне всегда хотелось всерьез посвятить себя изобразительному искусству.
Ласково потрепав нашего скакуна за короткую холку, я сдвинулась ближе к крупу, уступив место впереди Алексу. После чего покровительственно кивнула Пушку:
— Ладно уж, давай запрыгивай, только осторожней с коготками!
Лошадь немного всхрапывала и нетерпеливо перебирала копытами, но, кажется, не имела ничего против седоков.
— Я поражен, с научной точки зрения это невозможно! Это же дикая лошадь, она не может ходить под седлом, она сбросит нас…
— В сказке нет ничего невозможного. Я назову ее Мила, она такая милая, хоть и не очень красивая.
— Это он, — чуть краснея, поправил меня Алекс.
— В смысле ты точно рисовал жеребца? Ну тогда, тогда… все равно Мила, нет времени придумывать что-то еще, — кивнула я и, подтянув вцепившегося мне в шорты пушистого напарника, свистнула: — Шеф, в город!
…Мы скакали через пустыню, которая постепенно сменилась степью, все более плодоносной становилась земля. Начали попадаться деревья, кусты акации, речной камыш. Когда мы доскакали до самой реки, лошадь довольно бесцеремонно сбросила нас в траву и, деловито всхрапывая, отправилась на водопой.
— Ты не ушиблась? — Любимый подал мне руку и рывком поднял на ноги.
— Нет, а ты?
— В порядке, милая.
— А самочувствием самого ценного индивидуума среди нас кто-нибудь поинтересуется?
Я собиралась честно ему ответить, но меня отвлекли:
— Смотрите, там кто-то есть!
На акведуке сидела какая-то девушка с длинными светлыми волосами, которые она расчесывала с явной любовью. Она как будто не замечала нас, но тем не менее явно работала на публику. Девица выгибалась и откидывала волосы назад, принимая соблазнительные позы, то запрокидывая голову, а то и поворачивая ее так, чтоб на волосах играли лунные блики и они красиво рассыпались по плечам.
— Ей бы в рекламе шампуня сниматься, все же какая-то карьера, чем лягушек развлекать, — фыркнула я.
Словно услышав меня, она выгнулась и грациозным движением откинула волосы назад — на ней не было никакой одежды! Мой муж и мой кот одновременно раскрыли рты, а соблазнительница мягко соскользнула в воду, не забыв продемонстрировать себя во всей красе, но на одно мгновение…
— Это была су-анасы, небуквально «хозяйка вод», — судорожно вздохнул кот, держась лапкой за сердце.
— Только не берите ее расческу, — я кивнула на оставшийся лежать у акведука золотой гребень. — По судам затаскает, ввек не расплатитесь.