Профессионалы
Шрифт:
Печёнкин медленно и печально стянул с головы шарф.
– Никуда я без шапки не пойду, – упёрся Вася.
– Да ты у меня уже в печёнках сидишь! – взвыла тётя Паша. – Ну где я тебе шапку-то возьму? – А потом сказала: – Я тебе шапку свяжу, точно такую же – синюю.
Печёнкин сначала посмотрел в окно – уже темнело. С работы скоро должна была вернуться мама. Потом на тётю Пашу. Накинул на голову капюшон и направился к двери.
– Постой-ка, – позвала Печёнкина тётя Паша.
Она заботливо завязала Васе шарф поверх куртки, проверила, чтобы не задувало под капюшон, а потом опустилась на стул и облегчённо вздохнула.
Печёнкин шёл домой и думал: «Всё-таки кто же украл шапку? Вора обязательно нужно поймать. Завтра в школе повешу объявление. Напишу приметы шапки и приметы преступника. Шапка: тёмно-синяя, вязаная. Преступник: среднего роста, спортивного телосложения, лицо наглое, голова не больше, чем у пятиклассника, ползает по-пластунски не хуже Человека-Паука, только не по стенкам, а по полу – бесшумно и незаметно. Специализируется на вязаных шапках. А в конце: „За любую предоставленную информацию – вознаграждение“. И ещё: „Береты, ушанки, шапочки для бассейна не предлагать“».
На следующий день тётя Паша связала Васе Печёнкину шапку и уговорила объявление не вешать. Сказала, мол, попадёт ей от директора за то, что в раздевалке были посторонние.
Через две недели стало тепло. Печёнкин сменил пуховик на демисезонную куртку, и мама разрешила ему ходить с голой головой.
Убирая пуховик до следующей зимы, мама проверила карманы, не осталось ли в них чего-нибудь, а заодно и рукава.
Мама засунула руку поглубже и наткнулась на что-то мягкое.
– А я похитителя нашла, – сказала мама, вытаскивая из рукава шапку. – Эх ты, детектив!
Печёнкин недоумённо вертел в руках шапку. Шапка действительно была его – тёмно-синяя, вязаная.
– Ну вот, шапка нашлась, зато рюкзак разорвался, – проворчал Вася.
Мама осмотрела рюкзак со всех сторон и сказала:
– Идём покупать новый. Только маленький не будем. Возьмём такой, чтобы до одиннадцатого класса хватило. На вырост.
Поэт
Еще вчера Антон Вертолётов мечтал быть изобретателем, позавчера – гонщиком, а неделю назад – танкистом. Но сегодня он твёрдо решил стать поэтом.
В школе вышел очередной выпуск стенгазеты «ГВОЗДЬ» – Газеты Весёлых, Озорных, Задорных Детей.
Гвоздём каждого выпуска было стихотворение. Его обязательно размещали в самом верху, в рубрике «Стань поэтом». Писать стихи в школе было занятием популярным. Директор, будучи личностью творческой, всячески его поддерживал. Он сам писал стихи и даже руководил поэтическим кружком. Для «ГВОЗДя» отбирал стихи лично.
В последнем номере поместили стихотворение Игорька Крылова, одноклассника Вертолётова. И Игорёк сразу же стал знаменитостью. Теперь на переменах ему не давали прохода школьные корреспонденты: то Крылова фотографировали, то брали интервью. Их очень интересовало, когда и почему тот стал писать стихи, хотя стихотворение Крылов написал всего одно. Некоторые, в основном младшеклассники, даже просили у школьной знаменитости автограф. Они протягивали всё, на чём можно было писать, – листочки, тетрадки, а иногда дневники или даже книжки оказавшиеся в портфеле: Пушкина, например, или Некрасова, и просили: «Распишись, пожалуйста». И Игорёк расписывался. Он даже специально подпись придумал с огромной закорючкой, чтобы её никто подделать не мог и к его славе не примазывался. А однажды Игорёк расписался прямо под портретом, который был на первой странице. Открыл книгу, а оттуда на него смотрит толстый седой дяденька в чёрном пиджаке, с бакенбардарми. Под портретом: «И. Крылов, баснописец». Игорёк пока ещё не был баснописцем, но, видимо, в ближайшее время собирался им стать. Потому что посмотрел, посмотрел на дяденьку, и красиво, с закорючками вывел: «Феде на память от И. Крылова».
Антону Вертолётову тоже захотелось стать поэтом и непременно знаменитым, как Игорек, или, может, даже как Крылов-баснописец.
Вертолётов задумчиво смотрел в окно. Был обычный зимний вечер. Мела метель. Когда зима на исходе, то днём солнце появляется чаще, светит ласковее. А как только садится, то кажется, что зима не закончится вовсе, особенно когда метёт метель.
«Напишу-ка я о зиме», – решил Антон и стал придумывать название.
«„Зимний вечер“», – оживился Вертолётов.
И тут строчки вдруг сложились сами, как-то удивительно легко и быстро. Вертолётов прочитал их вслух и ушам не поверил: как складно получилось! «Решено: буду поэтом», – подумал Вертолётов.
На следующий день поэт показал стихотворение директору.
– Хорошее стихотворение у тебя получилось, Вертолётов, – похвалил директор. Кто-кто, а он знал толк в поэзии. – Просто замечательное! Какой стиль, какая мощь! Вот он, русский язык! Ну и Вертолётов! Молодец! Честно скажу: не ожидал. Хорошее стихотворение, прямо как родное. Кажется даже, что я его раньше где-то слышал. Погоди-ка… – задумался директор. – Скажи, Вертолётов, а ты его сам сочинил? – он пристально посмотрел на поэта.
– Сам, – ответил поэт и тоже уставился на директора.
– Может, всё-таки тебе кто-нибудь помогал?. Из взрослых? – не отставал директор.
– Никто мне не помогал, – замотал головой Вертолётов.
– Зимний вечер, зимний вечер… – повторял директор. – Буря мглою… Выпьем, добрая подружка… Вспомнил! Да это же сам Александр Сергеевич!
Вертолётов не понял: «Какой ещё Александр Сергеевич? Это моё стихотворение, собственное. Я его только вчера сочинил и никому ещё не показывал. При чём тут какой-то Александр Сергеевич?»
– Это же Пу-у-у-шкин, – словно прочитав мысли, ответил директор. – Ты на кого замахнулся, плагиатор?! – вдруг рассвирепел он.
Что такое плагиат Антон не знал и плагиаторов никогда не видел, поэтому не понял, чем так разозлил директора. Директор процедил сквозь зубы:
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То как зверь она завоет,То заплачет, как дитя.Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя: где же кружка?Сердцу будет веселей.