Профессия – киллер
Шрифт:
Вот так. Получил я тогда, как видите, двойку или даже единицу за свое рыцарское поведение. Выходит, зря старался? И что еще обидно — опять, уже в который раз, облажался перед Доном. Как сопляк какой-нибудь. Он и отчитал меня, будто я проштрафившийся школьник. Ладно хоть в угол не поставил и не выпорол…
Помнится, я вспылил, обиделся и наговорил Дону кучу гадостей, налегая преимущественно на критику его образа жизни и главных принципов, жизненной позиции. А потом ушел из кабака, поймал мотор и отправился домой…
Правду говорят, что утро вечера мудренее. На следующий
Я не захотел звонить и интересоваться своей дальнейшей судьбой: гордость не позволила. Сидел небритый, неумытый и думал — мрачные мысли одолевали.
Пятнадцать минут десятого зазвонил телефон. Я взял трубку с уверенностью, что сейчас мне сообщат об увольнении и, возможно, определяя срок, в который необходимо вернуть потраченные на меня средства.
Я услышал голос самого Дона. Без всяких предисловий шеф мрачно осведомился, что за черт не позволил мне вовремя прибыть на рабочее место. А когда я не нашел, что ответить, он сообщил, что за нарушение трудовой дисциплины оштрафует меня на двухнедельный заработок. Я тихо порадовался и быстренько пошлепал в офис.
Так и быть, расскажу вам еще один случай, раскрывающий характер Дона.
Филиал фирмы, который занимался розыском и приобретением территорий, не смог купить под хлебопекарню подходящий во всех отношениях участок в черте города только потому, что на нем стояла халупа, где одиноко доживала свой век бабка лет восьмидесяти, наотрез отказавшаяся переехать куда-нибудь.
Ей предложили сначала двух-, затем трехкомнатную квартиру в одном из приличных микрорайонов города, но она уперлась — и ни в какую. Дескать, в этом доме ее родители жили, мать с отцом, а до того — ее дед и так далее до Батыева нашествия. В общем, память предков.
Другие деловары в аналогичных случаях очень просто поступали. Сами понимаете, долго ли помочь одинокой старушке благополучно завернуть ласты.
А вот Дон велел оставить бабку в покое — мол, такое трепетное отношение к памяти предков заслуживает соответствующего уважения. Вот так вот. Хотя в иных случаях он мог для достижения успеха пожертвовать чем угодно. И жизнью человеческой тоже. Даже не только для дела.
Неподалеку от нашего офиса располагается в очень уютном скверике Музей искусств. В обеденный перерыв мы гуляли возле этого музея — Дон, я и начальник службы безопасности фирмы. Неожиданно стали свидетелями неприличного эпизода.
Молодая учительница привела на экскурсию своих шалопаев — то ли из второго, то ли из третьего класса. Стояла поздняя весна, большинство молодых особей прекрасного пола уже повылезали из зимней шкуры, радуясь возможности ненавязчиво возбуждать сильный пол прекрасным экстерьером. Не составляла исключения и учительница. Когда ее шумные подопечные вливались внутрь музея, стоявший на ступеньках здоровый парень лет тридцати, успев разглядеть учительницу, с восторгом произнес ей вслед:
— Вот это жопа! Эх, как бы я ей впендюрил!
Он сказал это негромко и вполне искренне. Честно
Я на этом эпизоде внимания не заострял. А Дон вдруг помрачнел и спросил у славика, начальника службы безопасности, знает ли он этого типа. Славик ответил утвердительно — он, по-моему, в нашем районе каждую собаку знает.
Так вот, по возвращении в офис Дон при мне позвонил куда-то и сказал, что, мол, живет в городе такой-то и он ужасный грубиян и сволота. Надо поучить его вежливости. Я тогда криво ухмыльнулся, потому что представлял, как это выглядит на практике, и спросил у Дона: не слишком ли круто? За какую-то дурацкую реплику, которую эта учительница даже не слышала вовсе.
В ответ Дон заявил, что мы сами сеем зло, позволяя всякой сволочи вести себя как ей вздумается. А детям, которые слышали его слова, нанесена ужасная душевная травма, которая впоследствии может роковым образом повлиять на становление молодых людей.
Тогда, помнится, я хотел было возразить шефу, что на улицах сплошь и рядом мат-перемат, экраны переполнены порнухой и кровью… Что, тоже звонить и просить со всеми разобраться? Но не стал, после некоторых размышлений вспомнил случай в ресторане и его назидания после изнасилования.
А на следующий день я узнал, что те «воспитатели», которые взялись поучить вежливости дурака, пришедшего в восторг от женского зада, но проявившего хамство, маленько перестарались. Парень больно здоровый попался. Видимо, сильно сопротивлялся, потому его и отоварили так, что он скончался в больнице.
Дон — личность абсолютно непредсказуемая. За полгода совместной работы я имел возможность неоднократно в этом убедиться.
Иногда, впрочем, я задавался мыслью: может быть, он непредсказуем только для меня? У меня, наверное, во многом армейское мировоззрение. Может, это только для меня во многих случаях неясны мотивы его поступков?
Во всяком случае, за последние полгода я так и не смог овладеть его стилем мышления, хотя, если честно признаться, цель такую перед собой ставил — самолюбие заело.
Дело в том, что практически все его поступки или суждения, которые в первый момент вызывали у меня либо недоумение, либо полное неприятие, в последующем я признавал правильными — иногда лишь частично, а чаще на все сто процентов.
Это обстоятельство меня здорово задевало. Получалось, что всегда я выглядел этаким упрямым ослом, которого хозяин, смеясь и терпеливо постегивая прутиком, заставляет помимо его воли идти туда, куда нужно ему, хозяину.
И осел, естественно, идет. Но только спустя некоторое время, а ведь поначалу артачился и орал — представляете? Наверное, как ишаки орут.
В общем, было обидно, тем более, что я не без некоторых оснований считал себя интеллектуалом. Надо вам сказать, что в армии ко мне относились с некоторой настороженностью — вовсе не из-за того, что тесть (ныне бывший) — генерал, а из-за лишней вдумчивости и начитанности. Даже было прозвище — Профессор, а это определенным образом характеризует, по-моему.