Профессор без штанов
Шрифт:
– Вы где теперь будете жить?
– спросил я.
– В гостинице. Ученый Лева обещал. А потом домой, в тундру, поеду. Там сапсем хорошо. Без Умки токо плохо, привык, однако.
Кажется, и Умка тоже. Все время, что мы пили чай, он лежал рядом с дядей Ваней, положив голову ему на колено.
– Мы будем его навещать, - пообещал Алешка.
– Рыбку будем приносить. Из морозильника.
Дядя Ваня погладил его по голове и улыбнулся - глазки его совсем исчезли в морщинках.
– Лешка - хороший люди. Но - хитрый.
Да,
– У папы, - сказал Алешка, - есть охотничий нож. Я его попрошу - он вам его подарит.
– Зачем так говоришь? Пусть лучше твой папа в мой чум на охоту приедет. Со своим ножом. Самый лучший праздник будет. В тундру на олешках поедем. Рыбку будем кушать.
– Дядя Ваня весь светился - луна в полнолуние.
– Все приезжайте. Чум большой - места хватит. И девочка Лена пусть едет. И собаку свою пусть привезет. Сапсем большой праздник будет!
Алешка остался возле чума - мечтать о «сапсем» большом празднике в тундре, а я пошел к дяде Леве. Нужно было решить один важный вопрос.
Резиденция нового директора располагалась все в том же старом вагончике. Здесь ничего не изменилось, только люди работали другие. Приветливые и, как мне показалось, честные.
– Дядя Лева, - сказал я, когда мы остались с ним наедине, - вы знаете, что почти все животные здесь - краденые?
Он молча кивнул. А потом добавил:
– Очень многие перебрались сюда из вивария института. Это очень ценные животные, некоторые из них находятся под наблюдением уже несколько лет. И эти наблюдения нельзя прерывать. Наука не знает отдыха.
– А наука знает, как тут плакал один мальчик из-за своей собачки?
– Так что ты предлагаешь, Дим?
– Вернуть всех животных своим хозяевам.
– Я пожал плечами - ведь это так просто.
– Объявим здесь, напечатаем в газетах. Все сбегутся.
Лева тяжко вздохнул.
– Сбегутся… А ты уверен, что сбегутся только настоящие владельцы животных? Ты уверен, что не сбегутся новые вертинары и биры? Торговля животными сейчас, Дима, - это очень выгодный бизнес.
– И очень подлый. Это еще страшнее, чем торговля людьми.
– Да, согласен. Человек еще может как-то вступиться за себя, а животное беспомощно против нашей жестокости и жадности.
– Он помолчал немного.
– Подумай, Дима, придет какой-нибудь нечестный человек и захлопает крыльями: «Ах, как я рад! Нашлась моя любимая горная козочка Матильда! Как я скучал! Как я страдал! Иди ко мне, моя милая! Спасибо вам, добрые люди!» Заберет он эту козочку и продаст ее на новой Птичке какому-нибудь шашлычнику. Козел!
– Знаете что, дядя Лева, я не специалист в этих делах. Но мне кажется, нужно сделать так: пусть не какой-нибудь козел узнает свою козочку, а наоборот. Некоторые животные прямо с ума сходят, когда видят своих любимых хозяев. Тут уж не ошибешься.
– Пожалуй, ты прав… Ну, а змеи, например? Они с ума по своим
– Комиссию организуйте, - важно посоветовал я, вспомнив, что Алешка назначил меня руководителем несуществующего школьного зоопарка.
– Проверяйте. Я могу папу попросить - он поможет. Участковых привлечет.
– А… А это как? Зачем?
– Видно, дядя Лева, весь в науке, совершенно отстал от жизни.
Я ему популярно объяснил. Рассказал про Прошкина и его соседа Крошкина. Зайдет участковый к Крошкину и спросит: «Вы не знаете, гражданин Крошкин, кто это в квартире над вами копытами топает по ночам?» «Знаю!
– завопит Крошкин.
– Это у них попугай такой. Он в чашки с чаем гадит. Арестуйте его!»
Дядя Лева посмеялся, но признал, что мысль довольно здравая.
– Что ж, комиссию мы организуем. Но с условием. Вы с Алешкой и Леночка войдете в ее состав.
– С удовольствием, - сказал я.
– Особенно Алешка будет рад. Он у нас борец за справедливость.
– Я это заметил, - серьезно сказал дядя Лева.
– Славный пацан. Побольше бы таких.
Я оставил дяде Леве адреса тех владельцев животных, которых мы уже установили, мы попрощались, но тут ворвался Алешка и с порога вежливо заорал:
– Здрасьте еще раз! Как поживаете? Мы живем хорошо! Дим! Я знаю, где Бир спрятался! Под хвостом! Понял? Поехали его брать!
– И вылетел наружу еще быстрее, чем влетел.
– Куда едем?
– спросил дядя Федор, включая мотор.
– Гада одного брать, - небрежно пояснил Алешка.
– Тогда - сюрприз!
– Дядя Федор выехал со двора, нахально влез в самый левый ряд и… включил сирену с мигалками на крыше.
– Клево?
– закричал он.
– Это я еще в тот раз на свалке углядел. Пригодилось!
Мы мчались через всю Москву чуть ли не по осевой линии, и все встречные машины (и попутные тоже) шарахались от нас, как тараканы от веника. Думаю, что вовсе не из-за сирены. Просто никому не улыбалось «поцеловаться» с такой ржавой развалюхой. И еще думаю, что водителей пугала не столько сирена, сколько наши громыхающие колпаки. А может, они решили, что в этой развалюхе мчатся на задание бравые опера, ребята-не-промах. С которыми связываться не очень-то стоит - еще на самолет опоздаешь, а то и на симпозиум.
– Мы едем к Петруше?
– удивился я, когда мы вылетели за город.
– А куда же еще?
– удивился Алешка.
– Я, Дим, недолго думал, где он прячется. Он сам об этом сказал. Помнишь: нужно спрятаться там, где тебя никогда не станут искать. Ну, а дядя Федор мне подсказал, когда сообщил о работнике на ферме.
– Я - такой!
– покрутил головой дядя Федор.
– Бедовый!
– И он нахально пошел на обгон шикарного «мерса», из окон которого на него изумленно уставились братки. Но ни у кого из них не было на шее такой шикарной «цепки», как у нашего крутого водителя.