Профессорская служка
Шрифт:
— А больше и рассказывать нечего, — поспешил успокоить меня Ганс. — В тот год моя прабабка вышла замуж за достойного человека, в их браке родилось трое мальчиков. Младшим оказался мой дед. А у него в семье появились две дочери, старшей стала моя мать. В первом браке у нее детей не было, а во втором, счастливом, — последнее слово дворецкий интонационно подчеркнул, — целых пять. Я третий сын и единственный, на ком отыгрался тот… укус.
— Да? — Сопоставив все детали, с печалью спросила у него: — Как же в таком случае вы сможете обзавестись семьей?
— А разве это сложно? — возмущенно удивился
— Я имею в виду, если ваша маска отталкивает, уж простите за откровенность, а истинное лицо вызывает непомерный интерес, то где же истина?
Брови мужчин взлетели вверх, и те, что принадлежали огневику, еще и нахмурились.
— Отталкивает? — переспросил он.
Второй удар по самолюбию, пусть оно у него и королевского размера, все равно удар, поняла я, но повторно извиняться не стала. Задала немаловажный и интересующий меня вопрос:
— Как вы найдете пару?
— Пожалуй, среди дефектных, — очаровательно улыбнулся дворецкий и многозначительно добавил: — Троих я уже нашел…
— И ни одна из нас не ответила взаимностью, — поставила я точку в данном вопросе.
— Вообще-то, — подал голос профессор, — если Ганс не желает худшей участи своему сыну или дочери, его пара должна быть равной по крови.
— Почему?
— В этом случае демоническое очарование притупляется и не передается потомкам с удвоенной силой, — отчеканил огневик и вновь вернул себе игривый тон: — Так для кого приглашение?
— Для героя, — загадочно улыбнулась я.
Окончание завтрака прошло в гнетущем молчании. Каждый думал о своем, а я о том, каким образом надлежит спланировать встречу огневика и металлистки. Уходя из кабинета, краем уха слышала, как они перечисляли все возможные варианты загадочного Величества: василиск Ксил, поверенный — мистер Донели, судья Живулони, адвокат барона Керваса мистер Хонаги, сам барон и даже неизвестный вампир, одетый исключительно во все черное.
Удивительно, но ни один из них не предположил себя или другого в роли героя. И что бы это значило? Уже успели мне каким-либо образом навредить и стыдятся этого? Или только собираются?
Вышла в холл и с тоской посмотрела вверх. На моей совести все еще оставался неразобранный хлам чердачного этажа и неутилизированные мешки с макулатурой. Но это мелочи, важнее другое — моя подготовка к вступительным экзаменам и подача документов. Решила начать с самого актуального и перенесла книги стихий в свою комнату. Затем разобралась с бумажным утилем, а вернувшись в кабинет, освободившийся от стола и мужчин, написала Ливи и Эсмире. И буквально через минуту получила документы для подачи в академию, слайды домика, в котором разместится наша лавка, и отчет о том, как ругался барон и как злился папенька. Последний, к слову, все еще питает надежды на то, что Лесски по доброй воле от меня откажется. Отец, не привыкший дотошно читать юридические документы, так и не понял, что в этом случае маг-опека с девятого не снимается. Я стопроцентно защищена.
Что ж, как говорит профессор, все, что ни происходит, действительно к лучшему. И с самыми радостными мыслями я отправила запрос в Академию МагФорм.
В почтовый ящик стихийника пришло сразу два письма, первое из академии, второе от злопамятной древянистки. Оно в очередной раз уничтожилось вместе с красивым мотыльком-охранником, оставив лишь горстку пепла. Отстраненно подумала, что к этой даме мне следует присмотреться. Если Дейр склонен со спокойствием воспринимать подобные гадости, то я абсолютно нет. По опыту знаю, подобным не-леди отпор давать нужно хлесткий и окончательный.
Рассудив так, я быстро вскрыла письмо из академии и, затаив дыхание, развернула листок. В первое мгновение не поверила, а после чуть не расплакалась. Я получила отказ, а вместе с ним и свой конверт, который даже не вскрыли!
Минуту, а может, и больше тупая обида не позволяла нормально дышать, но когда я в десятый раз прошлась широкими шагами по холлу, мысли перестали метаться и обруч, сдавивший грудь, исчез. Зато пришла догадка!
Если не вскрыли письмо, значит, отказали из-за адреса профессора. Что ж, после всех его предостережений такой ход событий вполне возможен, а потому, не откладывая в долгий ящик, я переслала девочкам свои документы с просьбой отправить их из дома. И через пять минут и двадцать две секунды получила письмо от родных и вложенный в него ответ из ректората академии:
«Документы приняты к рассмотрению. Ждем вас 15-го числа этого месяца по адресу…».
Прижав письмо к груди, я с самой счастливой улыбкой помчалась в свою комнату.
Уж если и исполнять победный танец, то только за закрытой дверью!
Когда эта дверь открылась и мои пляски стали достоянием общественности, я не заметила ровно до тех пор, пока настороженный Дейр не подал голос:
— Что с вами?
— А? — Растеряв концентрацию всего на мгновение, я полетела вниз. Всего в пяти метрах от потолка была кровать, но стихийник посчитал необходимым поймать меня собственноручно. Правда, сграбастав «улов» в крепкие объятия, он сил не рассчитал и крепко стукнулся головой о дверь.
— Всевышний!
— Ничего страшного, — прошептал сквозь зубы. — Просто не ожидал такого.
— Вы о танце или…
— А ваши подергивания наверху нынче называются танцем? — С улыбкой он опустил меня на пол. — Или это были пляски стихийного бедствия? — И не успела ответить ничего колкого, как он подвел черту под своими вопросами: — В любом случае не видел ничего прекраснее.
— Премного благодарна вам за столь высокую оценку. Не желаете объяснить, почему вошли без стука?
Вот тут он, разыгрывая смущение, прикусил губу и воздел глаза к небу.
— Ну… я звал — вы не слышали, стучал — вы не слышали, открыл дверь — вы не соизволили обратить на это внимание. Спросил: «Все ли с вами хорошо?» — но даже на это вы не ответили.
— Со мной все хорошо, — отчеканила холодно и вывернулась из его рук. — И зачем вы меня звали?
— Внизу вас ждет Ксил. Я обещал помощь, я ее привел. — И девятый аккуратно, взяв меня за локоток, вывел из комнаты, помог спуститься с лестницы. — К слову, хотел спросить… — Его голос был сродни полушепоту. — Ирэн, а чему вы так странно радовались? Ваш герой согласился пойти на бал?