Профи из «Вымпела»
Шрифт:
На входном светофоре горел зеленый свет. Гамид подался вперед и жадно припал к лобовому стеклу. Впереди уже можно было разглядеть постройки железнодорожной станции и стоящие на путях составы. Пройдя автоматическую стрелку, поезд повернул направо и начал отдаляться от станционных построек. Гамид насторожился. Диспетчер выбрал для состава отдаленный путь. Не означает ли это, что там их ждет засада? И почему до сих пор молчит Иса?!
– Всем внимание, – бросил назад Гамид.
Боевики сейчас же обнажили стволы своих пистолетов, а автоматчики еще и намотали на руки автоматные ремни для лучшего удержания оружия.
– Слушаю?! – он прижал трубку к уху.
– На десятом пути четверо полицейских, – донесся оттуда вкрадчивый шепот Исы. – Оружие только у двоих. В кобурах. У двух других резиновые палки.
Гамид на секунду задумался... Для их захвата бросили бы взвод, а то и роту спецназа, но никак не четверых ментов. Значит, русским пока точно ничего не известно. Это простая проверка. Скорее всего менты проверяют все вышедшие из Канаша составы. Эти четверо с резиновыми палками и жалкими пукалками – обычные русские вахлаки. Разделаться с ними ничего не стоит. Но, прикончив ментов, они неизбежно выдадут себя. Значит, их лучше не трогать.
– Слышишь меня? – обратился он по телефону к Исе и, получив его утвердительный ответ, распорядился: – Прикроете нас, когда мы придем на станцию. Вмешаетесь, если только услышите выстрелы с нашей стороны. И раньше времени не попадайтесь русакам на глаза.
Отдав приказание дозорным, Гамид развернулся к пленникам:
– Эй вы, быстро снимайте форму!
Машинист с помощником испуганно переглянулись, но ослушаться не посмели и принялись расстегивать на себе железнодорожные кители. Вайнахи тут же обступили их и оживленно загалдели. Арабы сохранили свою обычную невозмутимость. Выбрав среди вайнахов бойца помоложе, Гамид подтолкнул его к помощнику машиниста и приказал:
– Надевай его форму.
Боец оказался толковым и, быстро сообразив, что от него требуется, сноровисто натянул на себя брюки, рубашку и форменный китель раздевшегося до трусов помощника машиниста. Роль машиниста Гамид не доверил никому и в его форму переоделся сам. Русский машинист оказался примерно одного роста с ним, но гораздо полнее. Из-за чего форма повисла на Гамиде мешком, но при застегнутом кителе это не особенно бросалось в глаза. К тому же большой китель полностью скрывал надетую под него пистолетную кобуру. Вайнаху, выбранному на роль помощника машиниста, форма, наоборот, оказалась тесновата, и пистолет ему пришлось засунуть сзади за пояс.
Критически осмотрев себя и своего «помощника», Гамид шагнул к пульту управления электровозом и, скользнув безразличным взглядом по экранам приборов и рядам мерцающих сигнальных лампочек, повернул до отказа главный тормозной кран. Сила инерции бросила его вперед. Но Гамид был к этому готов и успел схватиться за поручень. Зато несколько не столь расторопных бойцов и вместе с ними помощник машиниста попадали на пол кабины. Гамид презрительно усмехнулся, но ничего не сказал, наблюдая, как тормозит въезжающий на станцию состав. Под лязг и скрежет тормозных колодок поезд проехал еще пару десятков метров и остановился. Гамид тут же развернулся к поднявшимся на ноги боевикам:
– Быстро все в заднюю кабину. И заберите с собой этих, – он кивнул на полураздетых пленников. – И чтобы сидели там тихо, как мыши. Хасан, проследи.
Араб понимающе кивнул и, схватив за плечо насмерть перепуганного
– Приедем на станцию, молчи. Говорить буду я, – предупредил переодевшегося помощником боевика Гамид, переводя переключатель на малый ход. В пути он внимательно наблюдал за действиями машиниста и более-менее разобрался в органах управления электровозом.
Остановленный состав снова тронулся с места и медленно двинулся вперед. Справа проплыл путевой указатель с номером «десять», слева потянулись вагоны товарных составов, стоящих на соседних путях. Гамид быстро пробежал по ним взглядом, стараясь разглядеть изготовившихся к броску вооруженных людей. Но за вагонами никого не было. Лишь четыре неказистые фигурки в милицейской форме топтались впереди, возле железнодорожного полотна.
Состав цистерн лениво вплыл на десятый путь и, протянувшись чуть дальше указателя остановки первого вагона, наконец остановился. Трое патрульных, кому предстояло осматривать состав, вопросительно взглянули на своего начальника, и самый молодой из них заметил:
– Цистерны как цистерны. Как проверить, что в них залито? Внутрь-то не заглянешь.
Он был прав. Залитые цистерны, как и прочие загруженные вагоны, за исключением открытых платформ, следуют опечатанными. Соответственно их нельзя вскрыть, не повредив пломбу. А это уже грубое нарушение, серьезный должностной проступок. О чем капитану Сидельникову, решившему лично руководить осмотром прибывшего состава, было отлично известно. В своем приказе замнач управления про срыв пломб ничего не сказал.
– Осмотрите каждую снаружи, – нашел, как ему казалось, оптимальное решение Сидельников. – Если заметите что-нибудь подозрительное, например, ту же сорванную пломбу, сразу докладывайте мне. Я буду у машинистов.
Постовые – старшина и два сержанта – пожали плечами. Общая задача конкретизировалась до внешнего осмотра составляющих поезд цистерн. Насколько тщательным должен быть такой осмотр, каждый определял сам.
– Ну что, откуда начнем? – советуясь с напарниками, обратился к сержантам старшина.
– Давайте с хвоста, – предложил более молодой сержант. – Чтобы потом назад к локомотиву не бегать.
Старшина согласно кивнул, и все трое патрульных направились в конец поезда. Оставшись в одиночестве, Сидельников зашагал к локомотиву. Но призывы к особому вниманию и осторожности, которые несколько раз повторил по телефону замнач управления, внезапно вызвали у него беспокойство. Сидельников обернулся к удаляющимся патрульным и громко крикнул им вслед:
– Ткачев, давай за мной!