Прогноз гадостей на завтра
Шрифт:
Через секунду мы остались с малоразговорчивым парнем вдвоем. Михаил вытащил из портфеля планшет с прикрепленным на нем листом бумаги и, вздохнув, спросил:
– Имя, фамилия, отчество, год рождения и место проживания…
Я покорно принялась отвечать на вопросы. Да, знала покойного много лет. Нет, последние годы не виделись. Да, встреча произошла случайно, в «Макдоналдс» отправились стихийно.
– Он не говорил, почему вдруг бросил карьеру скрипача и занялся кладбищенским бизнесом? – допытывался Михаил. –
– Странно, однако, – бормотал Миша, – мог бы пойти преподавать, а тут – кладбище.
– Знаете, – улыбнулась я, – между прочим, у меня в тумбочке диплом, подтверждающий образование, полученное в консерватории. Ну и что? Перебиваюсь сейчас в обычной школе, даю уроки музыки детям, которым она совершенно не нужна, оклад чуть больше двухсот рублей. За педагогическую деятельность в нашей стране платят копейки.
– Но я понял, что Малевич был известным музыкантом, – протянул Миша.
– В общем, да, но отнюдь не Ойстрахом.
– При чем тут Госстрах? – удивился мент.
Я подавила тяжелый вздох. Ну не рассказывать же парню про великого скрипача Давида Ойстраха!
– Госстрах тут и впрямь ни при чем.
– Значит, в момент убийства вас не было, – уточнил мент. – Где вы были?
Внезапно на меня навалилась усталость. Утро единственного свободного дня рабочей недели выдалось отвратительным. Мне еще надо повесить шкафчик… Если скажу про барсетку, начнется новый виток расспросов…
– В туалете.
– Ага, – ответил Миша, – пожалуй, это все.
С гудящей головой я выпала в зал и побрела к выходу. Вряд ли в ближайшие десять лет мне захочется посетить «Макдоналдс».
– Евлампия, дорогая, – раздался сзади слегка запыхавшийся голос.
Я обернулась и увидела Елену Сергеевну, державшую в руках несколько бело-красных пакетов.
– Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность…
– Ерунда.
– Ну, пожалуйста, милая, имейте в виду, вы всегда самый дорогой гость у нас. Возьмите.
– Что это?
– Так, ерунда, мелкие сувенирчики.
– Спасибо, – сказала я и отправилась домой.
Войдя в прихожую, я сразу споткнулась о Кирюшкины ботинки, как всегда, разбросанные в разные стороны на коврике. Не успела я нагнуться, чтобы поставить их на место, как из кухни выскочил сам Кирка и заорал:
– Не понимаю, что происходит в нашем доме! Тут что, ураган пронесся? Посуда исчезла, шкафчик на полу…
– Он сорвался со стены, – пояснила я.
– А еще кто-то, уходя из дома, не убрал со стола зефир, и Муля сожрала его, – не успокаивался Кирюшка, – полкило удивительно вкусного зефира…
– Прямо с пакетом, – добавила Лизавета, высовываясь из ванной. – Мы получим через пару часов какашки, упакованные в полиэтилен.
– Между прочим, я сам хотел попить чайку с зефирчиком, – ныл Кирюшка.
– Ты где была? – сурово спросила Лизавета.
– Да, – оживился Кирюша, – позволь полюбопытствовать, где ты шлялась?
Я молча повесила куртку.
– И так ясно, – припечатал Кирюшка, – в «Макдоналдс» ездила!
– Как догадался?
– А пакеты?
– Без нас ела биг-мак, – пришла в полное негодование Лизавета. – Мы тут зубами от голода щелкаем, обеда нет, холодильник пустой, а Лампа по ресторанам шляется. Ты о детях подумала?
Интересно получается, однако. Стоит сделать им замечание, даже вполне невинное, типа: убери ботинки в шкаф, – и мигом получишь ответ: я взрослый и сам решу, что делать. А как только в доме съедаются харчи, оба мигом превращаются в детей.
– Что в пакетах? – полюбопытствовал Кирюшка.
– Не знаю, – машинально ответила я правду.
– Ой, Лампудель, – засмеялась Лиза, – сюрприз сделать хочешь?
Схватив пакеты, дети улетели на кухню, откуда моментально понеслись вопли:
– Класс!
– Супер!!
Я тупо сидела на диване, в голове было пусто. Потом появилась первая мысль. Дети правы, надо выйти на проспект и затарить холодильник. Завтра будет некогда, у меня уроки, а потом очередной педсовет. Совершенно непонятно, что я делаю на этих совещаниях. Музыка воспринимается остальными педагогами как смешной предмет. К тому же я ставлю всем детям пятерки и никогда не сержусь, если они посылают друг другу записочки или стреляются жеваной бумагой. Так что толку от меня на педсовете никакого. Но вредная Анна Евгеньевна, директриса школы, категорично заявляет:
– Вы получаете зарплату и обязаны ее отрабатывать!
Меня все время подмывает спросить: «Вы что, считаете такой оклад деньгами?»
– Лампуша, – всунулся в комнату Кирюшка, – где взяла торт?
Я пошла с мальчиком на кухню и обнаружила на столе изобилие: гамбургеры, чизбургеры, коробки с чиккен макнаггетс, упаковки с соусами и пирожками. Еще там лежали две фирменные футболки и стояла коробка с тортом.
– Клево, – взвизгивала Лизавета, кромсая бисквит, – со взбитыми сливками, обожаю!
– Почему на нем написано «С днем рождения»? – не успокаивался Кирюшка.
Я вздохнула. Испуганная Елена Сергеевна насовала в пакеты все, что нашлось в ресторане.
– А это что? – поинтересовалась Лиза, вертя в руках книжечку.
– Дай сюда, – велел Кирюшка. Он вырвал у девочки из рук непонятный предмет и взвизгнул: – Ой, елки! Лизка! Глянь! Бесплатные обеды в «Макдоналдсе»! Да их тут много!
– Где взяла? – сурово повернулась ко мне Лиза.
Рассказывать им правду совершенно не хотелось.