Програмерзость
Шрифт:
В глубинах туннеля материализовалось изображение. В нише для визитеров на первом этаже стояла, ожидая допуска в лифт, Минерва Форхорсес. По контрасту с последним разом, когда они виделись, она выглядела шикарно в костюме из вельфволокна, с сумочкой в тон к нему, в туфлях последней модели и широкополой термотропической шляпке. А внешность спутницы сотрудницы службы помощи, в противоположность последним случаям, когда он с ней встречался, еще больше приковывала к себе внимание.
Одетая в шнур-платье из зелено-голубого мигальника, обвивавшего ее расцветающую фигурку, словно сжимающий кольца питон, Катла Моккеркин выглядела не только на несколько лет
— Минерва, Катла! Какой приятный сюрприз. Заходите, — пригласил он их через туннель, произнеся после этого устный код допуска, который даст двум женщинам доступ в лифт кодо-многоэтажки.
Вытирая из волос последние остатки влаги, он быстро двинулся накинуть какую-нибудь одежду. С тех пор, как он в последний раз видел и дочь Мока и ее психунку, прошло уже несколько недель. Неотложная работа в Департаменте заставила его снова погрузиться в текучку и поток жизни на Полосе. Он не забыл о девочке, но вынужден был отодвинуть эту заботу в самый конец своих мыслей. Одно из первых правил, которые усваивал в полицейском училище любой новичок, заключалось в том, что поглощенный мыслями полицейский был полицейским, нарывающимся на раннюю смерть.
Перемена в Катле Моккеркин была совершенно явственной и далеко не ограничивалась ее модным нарядом. Глаза девочки смотрели на окружающий мир, а не внутрь, и стояла она выпрямившись, а не сгорбившись, как ребенок, постоянно ожидающий удара. Даже шаг у нее сделался иным, более широким и уверенным, словно она искала, куда б еще пойти, а не как обойти в страхе стороной. Стоявшая перед ним сейчас привлекательная, уверенная в себе личность намного больше походила на молодую женщину, чем на испуганного ребенка.
Но настороженность по-прежнему осталась, проявившись в том, как ее взгляд обшарил дальние углы помещения и быстро метнулся к окну, ведшему наружу. Со временем и при дальнейшей спокойной жизни страх и недоверие должны постепенно сойти на нет, хотя, как подозревал Карденас, они никогда не покинут окончательно.
Он двинулся было обнять ее, но сдержался. Те отношения, которые сложились между ними, были искусственными, следствием трагических обстоятельств, которые и толкнули их друг к другу. Они не выдержат испытания временем. А попытки укрепить их, пусть даже самые невинные и доброжелательные с его стороны, никак не посодействовали бы растущей независимости девочки. Он удовольствовался сердечным, насквозь профессиональным рукопожатием и улыбкой.
— Рад снова видеть вас обеих. — Он переключил внимание на сотрудницу службы помощи. — Чем обязан честью этого визита?
— У нас есть кое-какие новости. — Когда в Форхорсес никто не стрелял, она так и светилась. — Хорошие новости. Правда, Катла?
Девочка кивнула, сфокусировав половину своего внимания на Карденасе, предназначив оставшееся для интерьера его кодо. Было очевидно, что даже в доме федерала она все еще не чувствовала себя в полной безопасности.
— Я уезжаю. Покидаю Полосу. Я буду скучать по некоторым друзьям, но все говорят, что мне
Проводив их внутрь, Карденас жестом предложил им присесть на кушетку. Минерва с благодарностью приняла холодную гарану, тогда как девочка выбрала ролу. Карденас как обычно заварил себе кофе со льдом.
— Тебе теперь ничего не должно больше угрожать, Катла, — сказал он ей. — Воспользовавшись той информацией, которую ты нам предоставила, мы арестовали почти всех важных помощников твоего отца вместе с великим множеством более мелких и прикрыли их разбросанные повсюду операции. Другие скверные парни, которые охотились за тобой, взяли это на заметку. Насколько мы могли определить, это заставило их быстро утратить интерес к тебе. Но сотрудники Департамента Общественных Ресурсов и мои друзья в СФП правы: просто для пущей уверенности тебе будет безопасней и удобней жить под другим именем, в другом месте.
— Именно это мы и пришли вам сказать. — Форхорсес явно волновалась за девочку. — Отдел генеалогии сумел найти ее тетю и дядю, про которых она даже не знала. В Новой Англии. Небольшой городок, приятное окружение. Все тщательно проверили и сочли безопасным. У той пары есть двое детей: мальчик пятнадцати лет и девочка четырнадцати лет. Они согласились принять Катлу в свою семью. Через год будут инициированы официальные процедуры по удочерению. Я не предвижу никаких проблем. Катла станет Гармонией Джин Френсис.
Девочка робко наклонила голову.
— Мне всегда нравилась певческая гармония, но у меня ее никогда не было. А теперь я буду Гармонией. Это очень вакан.
— Я тоже так думаю, — согласился он. Щеки Катлы залил румянец смущения — или, возможно, надежды.
Он с миг поразмыслил.
— Как тебе понравится встретиться с одним моим старым другом? С таким, с которым ты сможешь без риска поговорить даже в своем новом доме в Новой Англии? — И в ответ на встревоженный взгляд Форхорсес поспешил успокоить сотрудницу службы помощи. — Не беспокойтесь. Это никоим образом не поставит под угрозу ее новую личность.
— Разумеется. — Девочка с любопытством посмотрела на него. — Я не прочь.
Поднявшись с кушетки, он жестом предложил ей проследовать за ним к противоположной стороне кабинета. Усадив ее в кресло перед столом, он встал рядом.
Взяв голком, он активировал туннель и проинструктировал молли-драйвер принимать открытые команды. А затем передал прибор устного ввода ей. Она выжидающе посмотрела на него, чувствуя себя внутри ящика уютней, чем в чьей-либо квартире. Наклонившись и приблизив рот к самому ее уху, он прошептал ей что-то, но очень тихо, так что Форхорсес ничего не расслышала. Сотрудница службы помощи продолжала неуверенно следить, лицо ее отражало озадаченность.
Катла внимательно выслушала, состроила гримаску, но наконец кивнула. Поднеся голком к губам, она повторила ожидающей молли команду, которую он ей шепнул.
— Входит Чарлибо: собака.
Возникший в туннеле голографический образ был настолько полон жизни и выразительности, что вошедшему в тот момент в комнату постороннему было бы простительно принять его за настоящую собаку. Образ этот, как знал Карденас, мог стать еще более аутентичным, но не сделает этого без специализированной провокации, с какой Катла, в скором времени Гармония, надо надеяться, никогда не столкнется. Подавшись еще дальше вперед, он проговорил в голком: