Программист
Шрифт:
— Мамаша показала.
— Как так? С её показаний записано, что она обратилась с просьбой о помощи к вам… чтобы вы…
— Всё правильно, — перебиваю я следователя, — Иду по улице, тут женщина говорит, что два урода затащили её дочку в этот подъезд. Помогите. Ну, я как в подъезд попал и давай к ним в двери ломиться, помогать, значит, матери… Остальное вы знаете.
— Да нет, гражданка Новикова показала, что пришла за помощью к вам в офис…
— Ну, значит, в офис пришла, и мы пошли к тому дому вместе…
— А вы что? Сами не помните?
— Да у меня голова ещё не прошла, после того как упал позавчера…
— А почему она пришла к вам? Вы давно с ней знакомы?
— Понятия
— Это как понимать? Тоже память отшибло? — усмехнулся следователь.
— Да я всему кварталу компьютеры починяю, меня тут каждая собака в лицо знает, а я лишь компьютеры помню, которые делал, а лица их хозяев не особо…
— Значит, вы настаиваете в своих показаниях, что Новикова сама привела вас к дому похитителей?
— Настаиваю.
— И отказываетесь признавать тот факт, что по просьбе гражданки Новиковой искали её дочь?
— Отказываюсь.
— Хорошо, — кивнул следователь с интересом разглядывая мою опухшую морду, — Тогда напишите вот здесь — С моих слов записано верно, мною прочитано, и подпись.
Уж не знаю, что подумал следователь, но сдается мне, мелькнула у него мысль, что эта гражданка никакая мне не гражданка, а как минимум полюбовница. Да пусть думает, что хочет, мне по барабану. Но стоило следователю отвалить, как следом явился субъект с пудовыми кулаками. Как при встрече выяснилось — это дальнобойщик Дима и по совместительству муж Новиковой и отец её дочки Наташеньки. Если следователь мне мозг выносил, то Дима видимо решил добить — задушив в своих объятиях. К такой смерти я был не готов, и честно об этом Диме сказал. Тот извинился и положил передо мной на стол конверт, сказав, что это благодарность за спасение дочери. А я ему честно ответил, что такую благодарность не приму, не по пацански это… Дима понял, и очень меня зауважал, по глазам видно было.
— И вот ещё Дима, у меня к тебе будет одна просьба…
— Олег да для тебя чо хошь, только намекни, — широко улыбнулся Дима.
— Попроси жену показания переписать, пусть напишет, что сама видела, куда дочку затащили, а меня лишь попросила из квартиры вызволить… понимаешь, что я колдун к делу не пришьешь, а меня менты замордуют…
Вечером. Побрел домой, огородами. То есть внутри квартала, двориками. Шум улиц моей голове был противопоказан. А тут вчерашние старушки кучкуются.
— Здравствуйте! — чуть ли не хором мне сказали. А одна даже с лавочки приподнялась, чтобы посмотреть мне в спину, куда я пойду дальше. Вот она! Народная любовь и популярность, подумалось мне.
— Опять пришла Суббота и нам с тобой охота…, - пелось в одной старой песне, но подразумевалось совсем не то, что вы подумали, а — кадриль потанцевать. Понятия не имею, как эту самую кадриль танцуют, но судя по мотиву — два прихлопа, три притопа. Где эту песню откопали на Ретро-FM? Но проснулся я именно под эту песню, и стал вспоминать, чего мне такое интересное приснилось. Уснул вчера кое-как. Пришлось, как страусу зарыться головой в подушки, от чего она покрылась потом, но боль в голове стала поменьше, и я провалился в сон. А снилась мне огромная книга формата А3 с исчезающими страницами и бегущими огненными письменами по белым страницам.
Я тороплюсь прочитать и не успеваю ухватить смысл, запомнить. Страницы переворачиваются и пропадают….и наконец последние слова:
… КАКОЙ БЫ НИ БЫЛА ЕГО ЖИЗНЬ, СКУЧАТЬ ЕМУ НЕ ПРИДЁТЬСЯ…
Я не успел спросить, что это было, как книга исчезла, и пришло понимание того, что это была за книга — Книга судеб. Стало горько и обидно, что не смог удержать всё в памяти и второй шанс вряд ли представиться. Но когда проснулся — обида ушла, а появилась радость и гордость, надо же, сподобился.
А то мне последнее время так скучно, аж скулы сводит. Позвонить бы надо по заветному номеру или ещё подождать маленько, пока Эмма свою предвыборную компанию раскрутит на полную катушку? Газета с его биографией и интервью сегодня уже вышла. Наобещал он, как и все в таком деле — златые горы и реки полные вина. Зарплату пообещал работягам на заводе поднять. Чистоту в городе навести. С коррупцией бороться.
Это интересно как? Сам себе по мордам надает или будет об стену башкой биться? А что? Было бы неплохо…
Сегодня полегче, и как мне не хочется, но съездить на завод надо. Нужно было проверить кое-какую информацию. Поэтому сел с утра на тридцать шестой автобус и допилил на нем до промзоны. Через проходную идти было глупо — никто не пропустит, а вот через забор возле литейного цеха, как не фиг делать. Забор там низкий. Колючкой сверху обнесли, но пролезть можно. А там и до арматурного цеха недалеко, куда мне и надо.
Пусто и тревожно в выходной день в цехе. Нет никого, а высокое пустое помещение давит на психику. Остро пахнет железом, пылью, мазутом и ещё чем-то техническим. Железа тут полно. Но помимо чугунной плитки, которой выстелен весь пол, и разных металлических конструкции, лестниц, стеллажей, гигантских прессов и станков, в цехе кажется полно призраков рабочих, которые таскают, строгают, пилят, создают тот грохот, что эхом отдается в вечности. Через запыленные навсегда, грязные стекла окон солнце пробивается с трудом, в цеху полумрак. Как в фильмах ужасов свисает сверху с кранбалки большой крюк на тросах. Только вот крюк это на самом деле тупой, и чтобы насадить на него человека, нужно обладать силой слона. Интересует меня не крюк, и не арматура, на которую так живописно падают в фильмах (здесь она, в отличие от кино, мирно лежит пачками, как спички в коробке). Интересует меня приямок, который существовал во время девяностых годов, пока его не залили раствором. Затем сверху уложили чугунную плитку и от того приямка не осталось и следа. Теперь мне предстояло найти его… Никогда раньше таким не занимался, но всё когда-то происходит впервые…
Медленно шагаю меж оборудованием и прислушиваюсь к ощущениям внутри. Сердце бьется в висках. Головная боль, отступившая утром, вернулась и гвоздем застряла в затылке. Должно получится, но пока ничего не выходило. Может, зря я так напрягаюсь? Информация, как правило, приходит без труда, легко. А если пытаться получить её напрягаясь — ничего не выходит. Не знаю, сколько я бродил по цеху, пока мне это не надоело. Тогда я остановился, расслабился и закрыл глаза.
Ага! Вот здесь, рядом с воротами, кажется. Подошёл, опустился на корточки и прижал ладони к грязной рифленой плитке. Плитка была холодной, но из-под неё повеяло ещё большим холодом, холодом бездны, холодом безнадежности и отчаяния. Видел по телеку, как один экстрасенс на камеру типа с покойниками разговаривает, якобы видит их. Не знаю, может и видит. Я же только чувствовал отчаяние неупокоенной души, и, ни с чем несравнимый холод.
Прослушав утренние новости, и просмотрев свежую газету, купленную в киоске, пришел к выводу — пора. Набрал номер:
— Здравствуйте, у меня есть для вас информация.
— Слушаю.
— В квартире бывшего снабженца завода «имени Свердлова» Кирпичникова Г.С, за книжным шкафом, в папочке скоросшивателе находятся интересные для вас документы.
— Откуда информация? — сухо поинтересовался собеседник.
Я усмехнулся и пожал плечами. Не рассказывать же, что информация мне поступила от покойника, поэтому сказать я мог только одно: