Прогрессор поневоле. Гексалогия

Обатуров Сергей Георгиевич

Была первая половина дня, ближе к обеду, нужно было спускаться на дорогу и двигать домой. Сабли отстегну поближе к автобусной остановке и заверну их в свой колет от греха подальше. С огромным трудом я спустился по тропе, пот градом катил по спине, по вискам и бровям, заливая глаза. У меня было такое впечатление, что я серьезно заболел, раньше для меня такой спуск не представлял никаких проблем, все же моя горная подготовка была на достаточно высоком уровне. Не могло же мое магическое перенапряжение оказать такое воздействие на мой организм? Хотя, кто его знает? Что такое магия я узнал не так давно, всего несколько месяцев назад. Мое перенапряжение магических сил при лечении всех четверых, в моих глазах, было оправдано. Все же мои знания о том, сколько может жить мозг человека без доступа кислорода, заставлял меня торопиться. Будем считать, что я, из этой ситуации, смог выжать максимум. Два человека полностью вернулись к жизни и одна из них, это моя подопечная и мать Зравшуна, Фелидас. К жизни вернулся и король, значит вероятность дворцового переворота, сведена к минимуму. Оставшиеся два человека, это королева и принц, были погружены мною в кому. Жизненные показатели выведены на минимум,

так что в таком состоянии они смогут находиться достаточно долго, пока Ликура не сможет полностью вылечить. Я теперь, похоже, уже не лекарь и, соответственно, не ученик Ликуры. Нужно будет посмотреть на мою татуировку, в магических атрибутах все не очень понятно. Этими мыслями я игрался, спускаясь к автомобильной дороге, и отвлекая себя от своих отвратительных ощущений. Это действительно помогло. Я смог добраться к автобусной остановке, в мыле, но добраться. Упав на скамейку, стоящую на остановке, я вытянул ноги и в блаженстве закрыл глаза. Сабли, завернутые в мой колет, лежали на коленях. Теперь у меня появилась уверенность, что до дома я доберусь, единственная проблема была в том, что местной валюты у меня не было, ведь я взял только доллары, которые и лежали в нашей с Ликурой заначке. Попробую разменять стодолларовую купюру в автобусе. Тот подошел минут через двадцать, к тому времени мне стало немного полегче. Забравшись в автобус, я с блаженством развалился на мягком сидении. Мне так стало хорошо, что я начал проваливаться в сон, но спать было нельзя, и я стал шарить глазами по сторонам, чтобы немного отвлечься. Меня поразило, что валидатора в автобусе не оказалось, его заменили какие-то яркие коробочки. Никаких щелей для того, чтобы вкладывать купюры или монеты. В памяти всплыла информация, услышанная мной достаточно давно. Тогда сообщали, что вскоре наземный пассажирский транспорт перейдет на оплату специальными карточками. Вот и дождался. Я решил, что буду рассчитываться наличкой на выходе. Все-таки вставать с сидения совершенно не хотелось. Как я не боролся со сном, но тот свалил меня где-то на середине пути. Разбудили меня толчки в плечо. Я разлепил глаза и обнаружил над собой водителя автобуса, который тормошил меня. Лицо того оказалось знакомым, это он мне подмигивал, когда я выводил мимо него Зравшуна с саблей на боку. Теперь и я был не лучше Зравшуна, а глаза водителя говорили мне, что вот, еще один человек канул в то самое непонятное, что называется "толкиенисты". Водитель похлопал меня по плечу и указал на выход. С трудом поднявшись с сидения, так как тело затекло, еле переставляя ноги, поплелся к выходу. Уже выйдя из автобуса и проводив его глазами, когда он проехал мимо меня, до моего сознания дошло, что я проехал "зайцем". Да, что-то меня совсем выбило из привычной колеи. До дома решил ехать на такси, заодно и деньги разменяю. Курс был для меня загадкой, но вот если сделать морду кирпичом, то таксист сам подберет нужный мне курс. Вот так и доехал до своего дома. Во дворе встретил знакомых толкиенистов, те, увидев меня, оставили все свои дела и подбежали ко мне.

– Ну что, дяденька, как вам наши сабли?

– Классные клинки, ничего против не имею, а вот лук ваш, я потерял, обидно. Хорошая вещь была. Жалко очень. Он мне несколько раз очень пригодился.

Парни были простыми, поэтому один из них, из любопытства вытянул клинки из ножен за рукояти. Все бы ничего, но вот тот клинок, которым я отрубил голову секретарю, был вымазан в крови. Лица у парней сделались очень уж испуганными. Нужно было срочно что-то предпринимать.

– Да не волнуйтесь вы так, это я по неопытности порезался, домой приду, отмою свой клинок, да и ножны тоже.

Парни сделали вид, что поверили, но вот внутри червячок сомнения остался. Мы распрощались, и я отправился в свой подъезд. В квартире все осталось так, как мы и оставили, торопясь вернуться в мир Зравшуна и Фелидас. Я закрыл дверь и, добравшись до кровати, рухнул на нее, как подкошенный. Так, теперь я, нисколечко не маг, так что нужно возвращаться к привычным вещам, в смысле, найти работу и потихоньку налаживать свой быт здесь. Было ведь немного стыдно принимать в своей однокомнатной квартире таких высокопоставленных особ, как все мои гости из другого мира. Взять что Зравшуна, что Фелидас, что Ликуру, с последней вообще все неясно. У меня сложилось стойкое мнение, что ее уровень в социальной лестнице ее родного мира гораздо выше, чем у Фелидас или короля. Здесь попахивало мировым господством, как минимум.

Стягивая с себя одежду, лежа на кровати, я сортировал то, что вываливалось из карманов. Во-первых деньги, их оказалось около трех тысяч зеленых. На первое время хватит, во-вторых, всякая бытовая мелочевка. Раздевшись до трусов я блаженно вздохнул, все-таки ходить в кожаной одежде не так приятно, как в обыкновенном тренировочном костюме. Конечно, когда пробираешься через заросли или ползаешь по земле, то кожаная одежда оказывается очень даже практичной, а вот в домашних условиях сразу же вызывает неудобство, кое-где натирает, короче, она не для дома. Заставив себя подняться с кровати, я поплелся в ванную комнату, приводить себя в порядок. В ванне я плескался около часа, воду менял два раза, все же там я такого удовольствия себе позволить не мог. Много ли можно отмыть, если тебе в комнату приносят воду, которая уже остыла? Ту баню, которую я посоветовал построить в баронском замке, мои глаза видели редко, а руки доходили еще реже. То боги куда-нибудь пошлют, то люди. Я выбрался из ванны, намереваясь вытереться, когда мой дверной звонок стал заливаться соловьем не останавливаясь, пока я не обернулся полотенцем и, подойдя к двери не спросил - кто там?
– Это оказалась соседка, старушка, божий одуванчик, видимо квитанции за квартиру принесла или что-то в этом роде. Закрепив на поясе полотенце, я повернул ручку дверного замка. В следующий момент дверь больно ударила меня в лоб так, что я на миг потерял сознание.

 Глава 7.

* * *

В себя пришел быстро, потому что мои глаза наблюдали, как мимо меня проходят военные берцы. Руки уже были скованны за спиной. Обидно, получается, что я зря мылся. Валяться на грязном полу почти голышом было противно и, самое главное, холодно. Что-то, такое состояние становится для меня привычным. Полотенце развязалось, и мне его просто набросили на голое тело. Я помотал головой, окончательно придя в себя, и меня тут же, подхватив с двух сторон, потащили в комнату. Здесь уже рылись представители полиции, кроме них были уже знакомые мне берцы, их хозяева скрывались за балаклавами, напоказ было выставлено оружие, небольшие автоматы. Значит, меня сдали, скорее всего, те пацаны, которые увидели окровавленный клинок. Клинки, действительно, лежали отдельно, упакованные в пластиковые пакеты. Меня одели, не снимая наручники, и уволокли в полицейскую машину. Было понятно, что теперь начнут допрашивать, и вынут из меня всю душу. Пока было время, я попытался хоть немного прийти в себя. Сейчас я мог только выбрать более удобное положение для своего тела и хоть немного восстановиться. Обувь мне надели на голое тело, видимо не нашли носки, а вот трусы и джинсы были одеты как положено, да и рубаха наброшена, правда, просто на плечи.

Думаю, что сегодня меня допрашивать не будут, а просто оставят на ночь в камере, а уже с утра начнут прессовать. Значит, мне нужно сегодня очень хорошо отдохнуть на нарах. Вот интересно, почему у меня вдруг все пошло кувырком. Ведь меня ценили в том мире, я был им нужен, и польза от меня кое-какая была. Самая большая потеря, а точнее три, это мое ученичество у Ликуры, невозможность видеть Фелидас, и потеря своего, не побоюсь сказать этого слова, друга. Хоть Зравшун и зарядил мне с правой за свою мать, но, думаю, что он разберется с тем, что он увидел, и с тем, что было на самом деле. Я одернул себя, ведь все может развиваться и по совершенно другому сценарию, и Зравшун возненавидит меня, как и Фелидас со своим братом.

Пока я придавался этим размышлениям, мы подъехали к воротам следственного изолятора. Меня выгрузили и отконвоировали в камеру. Я думал у меня заберут все вещи и выдадут стандартный комплект арестанта, но нет, забрали только шнурки с кроссовок. В принципе я не возражал. Для меня никогда не было проблемы с тем, чтобы спать в неудобных условиях, ведь я всегда сознательно ставил себя в такие условия, что в горах на Земле, что в другом мире, да и к одежде требования были самые минимальные, главное, чтобы было удобно, и зимой в ней было не холодно.

Дверь с лязгом закрылась, и я остался один. Можно было располагаться на отдых, но вот тут была одна небольшая проблема, в камере было холодно. Первые полчаса я вертелся на своей койке и все никак не мог согреться. Нужно было что-то предпринимать и на ум не приходило ничего лучше, чем преобразовать свое тело в какого-нибудь лохматого зверя, это мог быть лакурье или волк в исполнении Фелидас. Правда, была одна маленькая проблема, магические силы просто попрощались со мной в том мире. Если быть откровенным с самим собой, то я нисколько не жалел, что так получилось, ведь благодаря моим утраченным способностям, я смог спасти жизни четверым людям того мира, Одна из которых была мне не безразлична, а остальные, были небезразличны для самого того мира, ведь я помнил, что они, близкие родственники местных богов.

Все мои воспоминания нисколько не помогли мне согреться, а перекинуться в зверя у меня не получалось, хотя я и разделся до гола, чтобы не порвать ту одежду, которая была на мне. Я улегся на койку и накрылся одеялом с головой. Мое тело сотрясала постоянная дрожь, и от этого я стал проваливаться в беспамятство, хотя колотить меня стало еще сильнее. Тело буквально подбрасывало на кровати, но мой мозг передал управление какой-то другой системе и отключился.

Пришел я в себя от того, что мне было комфортно, лежать было удобно и тепло. Неужели меня отпустили из тюрьмы и отвезли домой. Хотя нет, запахи здесь уж больно противные, еще хуже, чем в тюрьме, дома у меня таких, быть не может. Глаза открылись, а кожа, по всему телу, передернулась, расправляя шерсть. Хвост был, но сворачиваться в спирали и кольца не хотел, значит, я в образе волка Фелидас. Спрыгнув с койки, я пробежал по камере, автоматически фильтруя запахи и подстраивая свое обоняние под уровень общественного туалета. По внутренним часам моего зверя было около семи часов утра. Чего это зверь так проспал утреннюю охоту? Так ведь вчера мы немного устали, а вот как так получилось, что я смог применить свои ментальные способности и вытащить из моих закромов ментальный слепок какого-нибудь мохнатого животного, да еще бессознательно, это оставалось для меня тайной. Наоборот, раньше, как только я терял концентрацию, так сразу наружу прорывалась моя человеческая сущность.

Побегав по камере, чтобы разогнать свою кровь, я извлек ментальный слепок волка Фелидас, и отправил его обратно в свое хранилище. Миг, и я, босиком пробежался по холодному и грязному полу камеры. Повернув к своей одежде, я стал лихорадочно натягивать ее на себя, условия здесь были более чем спартанские. Моя грудь еще бурно вздымалась от предыдущей проверки, а со стороны двери камеры послышались звуки открываемого замка.

– Арестованный, на выход!

Едва я вышел в коридор, как последовала вторая команда, заставившая меня повернуться лицом к стене, рядом с дверью моей камеры, а руки завести за спину. Делать нечего, я выполнил все, что предписывали делать инструкции, которыми руководствовались охранники этого крыла следственного изолятора. Вскоре уже я, как матерый уголовник, подходя к дверям, сам вставал лицом к стене, дожидался открытия двери и шел дальше, сопровождаемый своим охранником. Попыток ментального воздействия не предпринимал. Зачем? Вариант побега даже в голову не приходил. С нашей правоохранительной системой, я смогу добежать только до первого полицейского. Чтобы скрываться от правосудия, нужно обладать каким-то опытом или нечеловеческим чутьем, так что это мне не подходит.