Прогрессор поневоле
Шрифт:
— Царь Менхеперра не успокоится, пока не захватит всё царство Керма? — спросила она у него.
— С учётом того, что уже захвачена столица, мой царь, — тот ответил с поклоном, — теперь это только вопрос времени.
— Сколько у него войск?
— Десять тысяч пехотинцев и около трёхсот колесниц.
— У нас всё ещё двукратное преимущество, — облегчённо выдохнула она.
— Я не военный мой царь, — Усерамон пожал плечами, — но за сколько, например город похожий на Абидос возьмёт наше войско? Столица Керма примерна такая же по размерам.
— Точно не за месяц, — заверил всех глава войска, когда на него перевелись взгляды остальных советников, — ещё и с учётом той перспективы, что
Зал совета снова погрузился в молчание.
— Хапусенеб, начинай рассылать сообщения всем жрецам, всех храмов, пусть на проповедях начинают говорить о том, что боги разгневались на царя Менхеперра, который не приносит им жертвы и не славит их силу, поэтому его поведение принесёт в страну голод, — тихо произнесла царь Хатшепсут слова, заставившие всех вздрогнуть. То, чего так долго они хотели, наконец свершилось. Царь Хатшепсут решилась на прямой конфликт со своим соправителем!
— Также сократите выдачу зерна людям, сделаем вид, что правда начинаются голодные времена, — добавила царь и повернулась вправо, обращаясь к воспитателю дочери.
— Сененмут начинай теперь на все значительные праздники вместо меня выводить Нефруру, пора чаще показывать народу его следующего царя, — продолжила отдавать распоряжения Хатшепсут.
— Усерамон разошли депеши во все номы, правителям отныне запрещается помогать царю Менхеперра или его представителям, даже малостью, но ему об этом напрямую говорить запрещено.
— Также я запрещаю расплачиваться или брать в руки эти его кругляши! Пошлите гонцов и объявите об этом везде! Хапусенеб придумайте с другими жрецами этому внятное объяснение для нашей паствы! Богам противно это золото!
— Нехси, сообщи всадникам, что они получат свою долгожданную землю, а не никому не нужный металл. Торгуйся с ними, но чтобы все остались на службе у меня. Также начни переговоры с теми семьями, чьи представители сейчас сопровождают царя Менхеперра, обещай им самые лучшие земельные наделы, если они присоединятся к нам все. Если царь Менхеперра останется только с пешими воинами, то они ничего не смогут сделать против наших колесниц!
Все советники, оказались ошарашены прозвучавшими приказами, поскольку они открывали не только возможность прямого противостояния с царём Менхеперра, но и ещё позволяли им самим строить собственные планы для его принижения или даже физического устранения. Низко поклонившись царю, они вышли из зала совета и не смотря друг на друга заторопились каждый в свой дом, им было что теперь обсудить среди своих сторонников.
Усерамон, обалдевший от сразу кучи резких приказов, что обычно было не свойственно миролюбивому царю Хатшепсут отправился к себе, размышляя, как же сильно её вывели из себя новости об успехах бога Монту, что она не задумываясь решила рискнуть своей так долго нарабатываемой репутацией хорошего царя, пытаясь выполнить закат солнца вручную. Один только приказ не брать золотые кругляши в руки чего стоит. Усерамон прекрасно понимал, что они может быть и круглые, но от этого менее золотыми не становятся. А золото такой металл, что его будут брать везде и всегда вне зависимости от желания какого-либо царя. Выпустив подобный указ, она только подставляет себя в глазах тех, кто мыслит рационально. Великим родам, столетиями передающие свои должности только внутри одной семьи чаще бывает безразлично, какой царь сейчас на троне, до тех пор, пока он не лезет в их карман и их земельные наделы, доставшиеся от предков. Сейчас же царь Хатшепсут делала именно это. Царь Менхеперра сказочно обогатил тех, кто участвовал с ним в торговле рабами, которых бесконечными вереницами доставляли с юга, к тому же вместе с ними стали поступать и сразу полюбившиеся купцам золотые монеты за которые чуть ли не дрались на рынках. Ведь имея их, было гораздо проще оплачивать товары или услуги. Золото — есть золото, а прекрасные гравюры царя Менхеперра и бога Амон-Ра, только подчёркивали элитарность их обладанием.
— Мой царь, — в шатёр ворвался Меримаат, — посыльный от господина Менхеперресенеба. Говорит срочное донесение.
Я зевнул и поднялся с кровати.
— Зови.
Почти сразу вошёл один из знакомых мне на лицо возниц, который низко поклонился.
— Слушаю.
— Господин Менхеперресенеб просил передать Его величеству, что показалась огромная армия, которую мы ждём. Он ещё ведёт её подсчёт, но по виду в два или даже три раза больше, чем наша.
— О, отлично! — обрадовался я, — наконец настоящая проверка для легионов будет! Первый достойный противник.
Он удивлённо на меня посмотрел, не понимая моей радости.
— Где они и когда их ждать? — уточнил я.
— В трёх днях пути, идут очень медленно, — ответил гонец.
— Скажи Менхеперресенебу возвращаться, как подсчитает их, оставит только разъездные дозоры, чтобы нас не обошли с флангов.
— Слушаюсь мой царь, — поклонился он и вышел из шатра.
— Меримаат, воду, одежду и завтрак, — позвал я обратно к себе парня.
Он кивнул и через десять минут вместе с Бенермерутом помогали мне мыться и одеваться.
— Завели бы себе снова наложницу мой царь, — бурчал молодой парень, — всё равно стоим в городе.
Тут же ему прилетела затрещина от Бенермерута, который сказал, обращаясь ко мне.
— Не слушайте его мой царь, мы оба счастливы, что можем сами помогать своему царю. Да Меримаат?
Парень промолчал, но после второй затрещины угрюмо промычал что-то невнятное.
— Вот видите мой царь, — Бенермерут ухмыльнулся, — он тоже счастлив.
Я хмыкнул, на лице Меримаата было всё что угодно, кроме радости. Молодой парень после воинских подвигов, захвата городов и получения наложниц, которых он выбрал из гарема царя Керма целых три, стал сачковать прислуживая мне и воспитателем это жёстко пресекалось. Он пытался ему объяснить, что лично прикасаться к телу божества великая честь для любого человека, но тот всё пропускал мимо ушей. Он возомнил себя великим воином. Если бы не был сыном визиря, я бы его спустил на землю, но пока решил посмотреть, что будет с ним дальше. Так-то в качестве гонца быстрые пятки и моего возничего он меня полностью пока устраивал.
В шатёр заглянул Ментуиуи.
— Мой царь, какие будут распоряжения?
— Никаких Ментуиуи, — я радостно потёр ладони, так что им стало жарко, — наконец-то настоящий противник!
Военачальник недоумённо посмотрел на Бенермерута, но тот развёл руками.
— Мой царь их в три раза больше, чем нас! — осторожно заметил он.
— Это же отлично Ментуиуи! Как ещё мы проверим наше войско, как не сражаясь с неприятелем больше нас количественно? — я был искренне рад этому событию и не понимал чего все кругом кривят лица.
— Как вернётся Менхеперресенеб, сразу ко мне, — распорядился я, — хочу узнать подробности.
— Да мой царь, — склонил он голову и вышел из шатра.
— Эм-м-м, мой царь, — осторожно спросил у меня Бенермерут, — а Его величество точно уверен в своих силах?
— О, если мы потерпим поражение, то отступим, перевооружимся и вернёмся ещё раз! — заверил я его, чем заслужил упавшую челюсть с его стороны. Больше воспитатель вопросов не задавал.
— Ну же Меримаат, поторопи коней, — я был весь в нетерпении, поскольку мне сообщили, что за три дня войско керминцев наконец достигло предместий города и сейчас располагается лагерем, чтобы встать на отдых.