Прогулка по Гиндукушу
Шрифт:
С этими словами доктор полез к нам.
Вот он уже совсем близко, вот занес ногу для последнего шага -- и вдруг упал назад. Но тут случилось обещанное чудо: веревка натянулась, и Хью легко удержал его плечевой страховкой. Это было великолепно. Я впервые ощутил нечто похожее на то доверие, которое должно объединять альпинистов.
– - Ваша очередь, -- сказал инструктор.
Мне вспомнился памятный день 1933 года, когда я свалился с марсовой реи на барке. Правда, тогда меня никто не страховал, теперь же Хью приготовился спасти мне жизнь. Он успешно проделал это, и мы с увлечением занялись новой игрой. Но вот доктор взглянул на часы. Половина двенадцатого.
– - Теперь, пожалуй, пора и на скалу. Вообще-то вы еще недостаточно подготовлены, но у нас мало времени. К тому же вы, кажется, поняли значение веревки. Итак, приступим. Пойдем так называемым обычным путем. Может, он вам покажется несложным, однако лучше не торопиться. Я пойду первым. Общая протяженность подъема около шестидесяти метров. Старт в этом камине.
Он указал на расщелину в камне. Казалось, она слишком узка, чтобы вместить человека, -однако доктор сравнительно легко протиснулся в нее. Он шел, как и я, в ботинках с трико-нями, а не с модными ныне резиновыми подошвами "вибрам". Железо громко скребло по камню. Доктор Ричардсон кряхтел, пыхтел, наконец скрылся из виду.
Хью последовал за ним -- довольно быстро, благодаря своей худобе.
Затем настал мой черед. Я извивался, как удав который проглотил живого цыпленка. Бедные мои колени... Слава богу, камин кончился!
Мы стояли на крутом склоне.
– - Итак, начнем, -- оказал инструктор.
– - А разве мы еще не начали?
– - То был старт. А это -- начало.
– - Так можно и запутаться.
Самый трудный участок назывался "Через ограду". Здесь нужно было, вися над пропастью, обогнуть выступ, затем траверсировать по балкону в пещеру.
– - Хоть бы галоши надел, -- сказал я Хью, когда доктор, скрежеща триконями, исчез за "оградой".
– - Я готов лазать сколько угодно, но этот скрежет действует мне на нервы.
Дальше нас ждал еще один шестиметровый камин с деревом внутри. Мы продавились сквозь него и в изнеможении повалились на вершине, наслаждаясь замечательным видом. Я очень гордился собой. Что ни говори, я совершил свое первое восхождение!
– - Как классифицируется наш подъем?
– - осторожно спросил Хью.
– Легкий, трудный или средней трудности?
– - Средней.
– - А "акие вообще категории есть? Я что-то забыл.
– - Легкая, средняя, трудная, очень трудная, сложная, очень сложная, чрезвычайно сложная и крайне сложная.
– - Вот как?
Пока мы поедали сандвичи, доктор рассказывал о так называемом спуске способом Дюльфера.
Прошло немало времени с тех пор, как я -- в первый и последний ipa.3-испытал этот крайне мучительный способ, но и сейчас у меня при одном воспоминании о нем волосы встают дыбом.
– - Вы -- первый, -- скомандовал доктор.
Нас очень связывало то обстоятельство, что он обучает нас даром, да еще за счет собственного отпуска.
– - Накиньте петлю на дерево. Проденьте в петлю веревку, пропустите ее под правым бедром, перекиньте через левое плечо на спину. Вот так... теперь пятьтесь к краю... Веревка должна быть натянута!.. Шагайте вниз, ноги держите горизонтально.
Я зашагал вниз. Идеальный способ, будь стенка совершенно ровной. К сожалению, она была слегка вогнутой, и мне никак не удавалось держать ноги горизонтально. Кончилось тем, что я потерял опору и закачался, как маятник. Веревка больно врезалась между ног.
– - Ну вот, теперь ты знаешь, как не надо спускаться, -- весело заметил Хью, когда я, отвязавшись от веревки, достиг земли более простым способом.
– - Если мне предложат на выбор: повторить такой спуск или быть кастрированным фанатичными горцами, -- я выберу второе.
– - Откуда такая чувствительность?-- удивился Хью.-- Сколько девушек спускается таким приемом -- и хоть бы что!
– - Я не девушка. Должен же быть еще какой-нибудь способ... В тонких штанах так не спустишься.
После чая, во время которого мы поглотили множество горячих булочек и вареных яичек, нас погнали к утесу Эккенштейна.
Оскар Эккенштейн -- известный альпинист конца прошлого века. Он прославился главным образом тем, что первый -- не только в Англии, но и во всем мире -- тщательно изучил приемы, используемые при восхождениях. Лучшие годы своей молодости он провел карабкаясь по скале, которая впоследствии получила его имя. Хотя скала очень невелика -- примерно с. фургон,-- она явно наделена всеми теми свойствами, которые доставляют /столько радостей альпинистам и которые превратили ее в подлинный кошмар для нас.
На этот раз мы занимались в кедах.
Отяжелевшие от яичек и булочек, мы ползали, словно навозные мухи, ^вверх и вниз по скале; доктор, стоя на безопасном расстоянии, громко подбадривал нас. Время от времени кто-нибудь из нас падал вниз головой. Бум-м-м...
– - Вы не должны падать. Представьте себе, что под вами трехсотметровая пропасть...
– - Я и так представляю, но все равно не могу удержаться.
Вернувшись в гостиницу, мы приняли горячую ванну, выпили энное число кружек пива и съели могучий обед. Затем крепко уснули; вот уже сорок часов мы почти не смыкали глаз.
– - Хорошая тренировка, -- буркнул Хью, засыпая.
К тому времени наш небывало ускоренный курс вызвал лю-бопытство официанток. Они были опытными альпинистками и сознательно выбрали эту гостиницу, чтобы соединять полезное с приятным. Наше дальнейшее обучение проходило под их руководством.
Четыре подруги работали посменно, так что мы с Хью с утра до вечера лазили по горам. В жизни не видел таких девушек. В последний день Юдифь, обаятельная шатенка, отец которой
еще в 1933 году ходил на Эверест, сообщила нам за завтраком: