Прогулка по городу
Шрифт:
Однако уже наблюдался какой-то прогресс. Перед уходом из клиники он зашел повидаться с ней. Лори поужинала и сидела в солярии. Она была тихой и задумчивой.
— Я очень благодарна Грегу, что он пришел сегодня, — неожиданно начала она и потом добавила: — Я знаю, что он никогда не обидит меня.
Джастин ухватился за эту возможность.
— Он не только никогда не обижал тебя, Лори, он сделал гораздо большее. Когда он в шутку приподнял тебя, он помог тебе что-то вспомнить. Если ты напряжешь свою память и вспомнишь все, это поможет тебе выздороветь. Так что все зависит от тебя.
— Я
— Нет, мне кажется, это замечательная идея.
— Но этого, конечно, никогда не будет.
— Если только ты не поможешь себе.
Свернув к своему дому, он думал о том, что слишком давит на нее. Он также раздумывал над тем, не совершил ли он ошибку, попросив прислать назначенного прокуратурой психиатра с целью переосвидетельствовать состояние Лори для возможного восстановления поручительства.
Спустя несколько минут, когда он уже сидел на террасе своей квартиры, потягивая свой любимый австралийский «чардонней», раздался телефонный звонок. Звонили из клиники. Извинившись за беспокойство, старшая сестра сказала:
— Здесь мисс Кеньон. Она говорит, что у нее к вам что-то срочное.
— Лори!
— Нет, не Лори, доктор. Кейт. Она хочет сказать вам что-то очень важное.
— Передайте ей трубку!
Он услышал знакомый резкий голос:
— Слушайте внимательней, доктор Донелли. Вы должны это знать. Один мальчонка страшно хочет поговорить с тобой, но Лори не дает ему. Она боится.
— Что это за мальчик, Кейт? — быстро спросил Джастин.
«Я прав, — подумал он. — В Лори существует еще одна личность, которая не проявляет себя».
— Я не знаю, как его зовут. Он не говорит мне. Ему лет девять-десять, но он очень сообразительный и много страдал из-за Лори. Он устал молчать. Продолжай заниматься с ней. Она уже не выдерживает. Он чуть было не заговорил с той сегодня.
И он услышал, как положили трубку.
83
15 июня преподобному Бобби Хоккинсу позвонила Лиз Пирс из журнала «Пипл» и попросила у него интервью. Ей поручили написать о нем в сентябрьском номере.
Бик начал отказываться, затем сказал, что ему очень приятно и он польщен.
— Я буду рад, если вы напишете о моей службе, — в итоге сказал он.
Но, как только он положил трубку, его голос сразу изменился.
— Опал, если я откажусь, эта журналистка подумает, что я что-то скрываю. А так я, по крайней мере, смогу проследить, о чем она пишет.
84
Брендон Моуди с сочувствием смотрел на Сару. Был жаркий июньский день, но она так и не включила кондиционер в библиотеке. На ней был темно-синий жакет с белым воротником и белая юбка. Было только половина девятого, но она уже собралась ехать в Нью-Йорк. Это продолжается уже четыре месяца: она ест, пьет, дышит, думая только о защите, подготовка которой не сдвигается с мертвой точки. Она целыми днями сидит в психиатрической клинике и радуется, что ее сестра там,
В дверь постучала Софи и, не дожидаясь приглашения, вошла, неся поднос с кофе, булочками и апельсиновым соком.
— Мистер Моуди, — обратилась она к нему. — Надеюсь, вы убедите Сару съесть эту булочку. Она совсем ничего не ест, и от нее остались кожа да кости.
— Ах, Софи, — начала было Сара.
— Не надо вздыхать «ах, Софи», я говорю то, что есть. — Софи поставила поднос на стол, ее лицо выражало беспокойство. — Этот чудотворец не собирается сегодня прийти? — спросила она. — Говорю тебе, Сара, требуй с них арендную плату.
— Это они вправе требовать ее у меня, — ответила Сара. — Они уже с марта являются владельцами этого дома.
— По договоренности ты освобождаешь дом в августе.
— Они не беспокоят меня. Наоборот, они очень добры ко мне.
— Последнее время я каждое воскресенье смотрю их передачу, и, должна тебе сказать, это та еще парочка. Насколько я понимаю, он, прикрываясь именем Господа, берет за свои «чудеса» наличными и говорит так, словно Господь забегает к нему каждый день поболтать.
— Софи, — возмутилась Сара.
— Хорошо, хорошо, ты занята.
Качая головой Софи вышла из библиотеки, ее тяжелые шаги свидетельствовали о том, что ей все это очень не нравится.
Сара подала Брендону чашечку кофе.
— Так мы говорили… А вообще-то, о чем мы говорили?
Брендон взял кофе, положил в него три ложки сахара и с шумом размешал.
— Мне бы очень хотелось чем-нибудь порадовать тебя, но, увы, нечем, — произнес он. — Мы надеялись на то, что Элан Грант воспользовался угнетенным состоянием Лори и довел ее до отчаяния, передав ее письма руководству. Так вот, Сара, если он и воспользовался, то нам этого ни за что не доказать. Его брак уже развалился. Я почувствовал это и вышел на его жену. Она дамочка не простая. Судя по тому, что о ней говорят в гостинице, у нее было довольно много приятелей. Однако вот уже около года она задержалась на одном, от которого, похоже, без ума. Его имя — Эдвин Рэнд. Это один из тех красавчиков, что всю жизнь живут за счет женщин. Ему лет сорок-сорок пять. Он писатель-путешественник, который не зарабатывает себе достаточно денег даже на пропитание, отдыхает на лучших курортах мира. Он мастерски обработал эту красотку.
— А Элан Грант знал о нем? — спросила Сара.
— Не уверен. Когда Карен приезжала домой, у них как будто бы все шло хорошо.
— Но предположим, что он все-таки знал и чувствовал себя оскорбленным и отвергнутым. Тогда он обратил свое внимание на Лори, которая была от него без ума.
Говоря это, Сара оживилась. «Бедняжка, она пытается ухватиться за что угодно, на чем можно было бы построить защиту Лори», — подумал Брендон.
— Не годится, — откровенно сказал он. — Элан встречался с преподавательницей факультета Верой Уэст. Она разрыдалась и рассказала мне, что в последний раз говорила с ним по телефону в день его смерти в половине одиннадцатого вечера. Он был в хорошем настроении, так как почувствовал облегчение после того, как все выложил жене.