Прогулка по городу
Шрифт:
Джастин бросился назад в кабинет, достал из папки Лори восстановленную фотографию сравнил ее с той, что была в журнале. Дерево было более разросшимся на новой фотографии, но с таким же толстым сучковатым стволом; край курятника на старом снимке целиком совпадал с углом видневшейся постройки на новом. Та же самая каменная стена возле дерева.
Он выбежал из клиники. Его машина стояла на улице. Саре он позвонит из машины. В памяти возникла телепередача с преподобным Бобби Хоккинсом, молившимся над Томазиной Перкинс за то,
В Тинеке Бетти Моуди, предвкушая удовольствие, уселась почитать последний номер журнала «Пипл». Брендон, вопреки обыкновению, решил пару дней отдохнуть. Увидев на обложке фотографию Хоккинсов, он презрительно скривил губы.
— Не выношу их, — буркнул он, заглянув ей через плечо. — И что можно было про них написать?
Бетти открыла журнал на той странице, где была напечатана статья о них.
— Боже милостивый, — пробормотал он, прочитав: «Бик и Опал, мечтающие стать рок-звездами…»
— И как же это я? — воскликнул Брендон. — Это было ясно как божий день.
Он бросился в прихожую, остановившись лишь для того, чтобы вытащить из ящика пистолет.
111
Сев за стол Бетси Лайенс, Сара стала просматривать папку с документами о продаже дома Хоккинсам.
— Впервые Карла Хоккинс пришла в агентство сразу после появления объявления о продаже, — заметила Сара.
— Но я не сразу же показала ей дом.
— А как получилось, что вы ей его показали?
— Она обратила на него внимание, просматривая каталог.
— Вы оставляли ее одну в нашем доме?
— Никогда, — возмутилась Лайенс.
— Миссис Лайенс, примерно в конце января у нас на кухне пропал нож. Насколько я понимаю, Карла Хоккинс несколько раз смотрела дом до этого. Не так-то просто утащить со стены большой разделочный нож, если не остаться хоть ненадолго одной. Вы не помните, оставляли ли вы ее одну на кухне?
Лайенс прикусила губу.
— Да, — неохотно призналась она. — Она уронила в спальне Лори перчатку, и, пока я ходила за ней, она оставалась на кухне.
— Ладно. Еще один момент. Не странно ли то, что люди совершенно не торговались насчет цены?
— Вам повезло, Сара, что при нынешнем положении на рынке недвижимости вы продали дом по такой цене.
— Не знаю, насколько это можно назвать везением. А не кажется ли вам странным то, что после того, как сделка состоялась, они позволили бывшим владельцам жить в доме, сколько им нужно, и даже не требовали с них арендной платы?
— Это невероятно.
— А меня это не удивляет. И последний момент. Взгляните на эти числа. Миссис Хоккинс часто приезжала в субботу около одиннадцати.
— Да.
— Именно в это время Лори ходила на лечение, — тихо сказала Сара, — и им это было известно.
Куриная голова, так испугавшая Лори. Нож. Фотография в ее дневнике. Эти люди, сновавшие
— Миссис Лайенс, вы когда-нибудь говорили миссис Хоккинс о том, что угловой дом на нашей улице был ядовито-розового цвета?
— А я и не знала, что он был розовым.
Сара бросилась к телефону.
— Мне нужно позвонить домой.
К телефону подошел Грег Беннет.
— Грег, как хорошо, что ты пришел. Не отпускай Лори от себя ни на шаг.
— Ее нет, — ответил Грег. — Я надеялся, что она с тобой. Сара, здесь Брендон Моуди. Джастин тоже едет сюда. Сара, похитителями Лори были Хоккинсы. У Джастина и Моуди в этом нет никаких сомнений. Где Лори?
С какой-то безотчетной уверенностью Сара поняла.
— В нашем бывшем доме, — произнесла она. Я еду туда.
112
Лори выехала на знакомую улицу, подавляя в себе желание нажать на педаль акселератора. На лужайке перед одним из домов играли дети. Много лет назад мама не разрешала ей играть одной перед домом из-за того, что соседский мальчишка гонял как сумасшедший.
«Сара. Если она подвернула ногу, то ничего страшного», — пыталась успокоить она себя. Но дело не в этом. Должно было произойти что-то ужасное. Она знала это. Она весь день это чувствовала.
Лори свернула с улицы к дому. Дом уже выглядел иначе. «Мамины голубые портьеры и ажурные шторки смотрелись так мило». Хоккинсы заменили их на жалюзи, и, когда они были опущены, создавалось впечатление, что окна наглухо закрыты ставнями, и это придавало дому негостеприимный вид. Сейчас он напомнил ей о другом доме, темном и запертом, где происходили жуткие вещи.
Пробежав по дорожке, она поднялась по ступенькам крыльца к входной двери. Там был установлен домофон. Ее, наверное, уже увидели, потому что едва Лори дотронулась до звонка, как услышала женский голос:
— Входите. Дверь не заперта.
Она повернула ручку и, войдя в вестибюль, закрыла за собой дверь. Прихожая, обычно освещенная светом из соседних комнат, была в полумраке. Прищурившись, Лори осмотрелась. Кругом стояла тишина.
— Сара, — позвала она. — Сара.
— Мы ждем тебя в твоей комнате, — донесся до нее чей-то голос.
Она стала подниматься по лестнице, вначале быстро, затем со все большим трудом переставляя ноги.
На лбу выступила испарина. Рука, которой она держалась за перила, стала влажной и оставляла на поручнях мокрый след. Во рту все пересохло. Дыхание участилось. Она добралась до верха и свернула в коридор. Дверь в ее комнату была закрыта.