Прогулка по легендам
Шрифт:
– Ладно, - не стала спорить, хотя мне казалось иначе.
– Спихнув этот ко... Епифана Валерьяновича, и более или менее приведя себя в порядок, двинула в чащобу, дабы отыскать там этот пресловутый домик Яги. Искала я долго, и всё это время меня донимал невнятным бухтением леший.
– Он тебе помощь предлагал, - лаконично перевёл "суфлёрщик".
– Да? Ой, как некрасиво получилось-то!
– покраснела я, вспомнив, куда послала бедного Епифана Валерьяновича.
– Зайкина, вы не отвлекайтесь, я вас внимательно слушаю, - усмехнулся мэтр Олден, и ободряюще
Интересно, только у меня сложилось впечатление, что этим похлопыванием он хотел не поддержать, а выказать своё отношение к адептке Зайкиной, её методам работы и вообще ко всей этой ситуации в целом? Нечто, типа, "Бывает хуже, но значительно реже".
– Отделавшись от лешего, решила, что такими темпами я домик старой развратницы буду искать ещё не один день, ну, и прорубила себе небольшую дорожку...
– Просека шириной в пять метров теперь называется "дорожка"?
– уронил челюсть старикан.
– Хм, Зайкина, почему вы назвали Бабу-Ягу "старой развратницей"?
– Ну, здрассти, я - ваша тётя!
– чуть не подпрыгнула от негодования.
– Эта мамзель преклонного возраста приветливо встречает заблудившихся в лесу путников (почему-то все преимущественно мужского пола), вкусно угощает их, парит в баньке, дает полезные советы, вручает коня или путеводный клубочек и трогательно машет платочком вслед уезжающему молодцу, а потом громогласно рассказывает Кощею об очередном "ухажёре"! Бессмертный - мужик ревнивый, вот и бегает с мечём наперевес по границе леса, и отпугивает потенциальных "обольстителей" своей ненаглядной.
– Хорошо, - невозмутимо промолвил мэтр, с интересом наблюдая за нервным похрюкиванием молодого эскулапа, старающегося скрыть рвущийся наружу смех за жёстким приступом астмы.
– Начнём с того места, когда вы попали к Яге.
– Ага, значит, слушайте, - оживилась я.
– Подойдя к этой недоделанной курице, я, как полагается, попросила её стать к лесу задом, а ко мне передом, на что эта цыплячья сволочь что-то невнятно скрипнула, и помахала своей куриной лапой, типа, иди отсюда! Естественно, такого отношения моя ранимая натура уже стерпеть не могла, поэтому веско, но категорично просветила этот "шедевр" плотницкого искусства, куда ему следует податься и как долго там пробыть, дабы набраться хороших манер. Я ей даже карту обещала нарисовать!
– гордо выпрямилась, погружаясь в воспоминания.
– Бедная избушка, - удручённо покачал головой мэтр Олден, - так, почему всё-таки Яга в жесточайшем запое?
– А вот тут я ни при чём!
– поспешно открестилась, пока всех "собак" не навешали.
– Когда мне всё-таки удалось незаметно пробраться в избушку...
– Это было до того, как вы разнесли северную часть леса и пруд или после?
– скрупулезно уточнил мэтр.
– До этого, но давайте всё по порядку. Итак, попав в жилую часть дома, мне открылась дивная картина: Кощей вовсю распекает свою милую и горячо любимую Ягу, а та планомерно заливает рулады мужа горячительными напитками. На фразе: "Все бабы - дуры..." я не выдержала и в рамках
– гневное сверкание карих глаз из-под кустистых бровей, намекнуло о том, что неплохо бы было дать более ёмкую характеристику сего процесса.
– Я его укусила за нос.
Мэтр Олден схватился за сердце, а услужливый эскулап Павлик поспешно накапал в пластиковый стаканчик резко пахнущей жидкости, и отработанным движением влил это всё дело в рот "помирающего". Несколько минут в медпункте стояла тишина, лишь изредка прерываемая моими горестными вздохами, но тут наконец-то заговорил и мэтр:
– Что же вы не поделила с Горынычем?
– Ой, да у нас с ним отношения как-то сразу не заладились! Ну, подумаешь его друга за нос цапнула, ну, русалок из местного пруда вытурила...
– Чем тебе русалки-то не угодили?
– вклинился Павлик, видя, что мэтр Олден уже опасается даже спрашивать.
– Чем-чем, они у меня заколку сперли, клептоманки недоделанные, и попутно высмеяли, когда в их лужу шлёпнулась! Павлик, только попробуй улыбнуться и я на тебя обижусь, - пригрозила, но, поймав злой взгляд мэтра, поспешно вернулась к первоначальной теме разговора.
– Горыныч же оказался на этом болоте кем-то вроде "смотрящего", вот мы немного и повздорили.
– Слушайте меня внимательно, Зайкина, даю, - прошипел ответственный по распределениям, - вам неделю сроком, дабы помириться с жителями Дремучего леса, навести там порядок и написать подробнейший отчёт о проделанной работе, иначе...
Что именно "иначе" мэтр так и не договорил, да и мне как-то уточнять не захотелось: нервы, знаете, не казённые! Грузно встав с кушетки и отряхнув свою мантию, старикашка неспешно удалился из медпункта, а я же умоляюще посмотрев на Павлика, слёзно провыла:
– Можно "больничный" оформить?
– И снова здравствуйте!
– ослепительно улыбнулась я, вваливаясь на полянку, где вовсю шли громкие дебаты между Горынычем и Бессмертным.
– Ты?
– прогундосил Бессмертный (когда пол-лица в бинтах, затруднительно разговаривать нормально), выхватывая из ножен меч.
– Ну, я, и что дальше?
– весело согласилась, даже не думая пугаться грозного вида холодного оружия.
– Сами ведь заявку в Академию прислали, так что нечего теперь возмущаться и тыкать в меня перочинными ножиками.
– Мы просили прислать нам нормального и квалифицированного Стража, а не психопатку малолетнюю, - гневно ответствовал куст голосом Епифана Валерьяновича.
– Ой, давайте только к возрасту цепляться не будем, и так в Академии плешь из-за этого проели, - горестно вздохнула я, с ужасом вспоминая все подколки и ехидные комментарии любимых одногруппников на эту злосчастную тему.
– Разговаривать будем здесь или в более подходящем месте?