Прогулка по легендам
Шрифт:
Товарищи, помните, что я говорила относительно помощи сельской семье? Мол, с радостью примусь за любую работу... Так вот, беру свои слова обратно, ибо я уже просто не могу!
Начать хотя бы с того, что сразу же после завтрака Селентий Петрович отчалил на улицу, а я же осталась один на один с женской половиной семьи. Не успела я обрадоваться такому стечению обстоятельств, как получила по лицу стёганным ватником, двумя свитерами и шерстяными носками, с припевом:
– Давай Тефка, шевелись, не то батя осерчает!
Похлопав
– Ну что же девки, не стоим, - не прерывая своего занятия, "уполномочил" нас мой новоявленный "родственник", - для начала-ка отчистите дорожки от снега, а там уж посмотрим!
Как показала практика, Фросе не нужно было повторять всё по два раза: только услышав приказ отца, девочка ласточкой метнулась в неприметный сарай и вылетела оттуда с двумя лопатами (большие прямоугольные "ковши", сделанные из спрессованных опилок и тяжеленный держак - для него явно не пожалели цельного куска дерева). Всучив мне один из инструментов, она поскакала к калитке и уже ровно через сорок секунд весело махала своей лопатой.
"Мать, не стоим, работаем... а то ещё без обеда оставят!" - булькнул желудок.
Фроська споро махала совковой лопатой (девчурка втихаря поделилась со мной сельскохозяйственными терминами), а я же уже через пять минут беспрерывного "нагнулась - подхватила совком снег - выпрямилась - откинула в сторону" (и при этом учтите, что нужно было смотреть как бы не попасть в Селентия Петровича, который словно бы невзначай постоянно крутился возле моей светлости), чувствовала себя словно полудохлая старая кляча.
– Селя, - неожиданно прозвучало от низкого дощатого забора, - чавой-то у тя девки мало пахЮт?
Так-с, чувствую любимым детектором неприятностей, что в скором времени моя светлость взвоет!..
– Дык чё их, болезных, к сУрьёзному делу-то приставлять?
– вылупился староста Пыталова на хозяйку дребезжащего голоса.
– Вы же мою Фроську знаете: руки не из того места растут, а уж про свою племяшку и говорить не хочу!
Отлично, к нему ещё и какая-то племянница в гости пришлёпала! И как мне теперь быть?..
"Идиотка," - получила моя замёрзшая светлость ощутимую затрещину от мозга - "вспомни свою "легенду": ты же и являешься его дальней японской роднёй; следовательно, под "племянницей" мужик имел ввиду тебя!"
Тьфу ты, точно, совсем мозги работать на морозе не хотят!..
– И хто ж энто будеть?
– меж тем продолжали трепаться староста и его "подопечная".
– Нияк Егор... хотя нет, он, падлюка окоянная, мне всю крапиву повытоптал...
Кое-как работая лопатой (руки уже не просто одеревенели, казалось, что ещё чуть-чуть и они отвалятся с непривычки), я бочком приблизилась к Ефросиньи, которая даже не запыхалась!
– О ком это они?
–
– Да это баба Нюра, - шепотом ответствовала мне малолетняя труженица, - она к нам всегда в банный день в гости заглядывает.
Из всего сказанного я поняла, что этот божий одуванчик в шерстяном платке, надвинутом на самые глаза, валенках да добротной шубе, откликается на "бабу Нюру", а вот про термин "банный день" нужно узнать побольше.
– Фрось, а когда этот самый банный день?
– Сегодня, - лаконично и коротко.
– А что мы там делать будем?
– я спать спокойно не смогу, если всё-всё не узнаю!
– Париться.
Ррррр... она что, издевается? То из неё слова бурным потоком хлещут, а то клещами вытаскивать приходиться! Если следовать логике девчушки, то мы там тупо вениками друг друга по спинам похлещем и всё...
– И?
– Что "и"?
– облокотилась девчушка на лопату.
– И - это и!
– тупо ответила моя заторможенная светлость.
– Я знаю, что такое "и", почему ты спросила "и"? - попыталась докопаться до истинны Ефросинья, но было поздно: я потеряла нить разговора.
– Так что такое "банный день"?
– пошла я по второму кругу.
– Это сегодня... всё, атас, батя идёт!
– скороговоркой выпалив последнее слово, Фроська потрусила к сарайчику.
– Молодцы девчата, - бухнул мне на плечо руку староста (у меня аж ноги от тяжести его длани подогнулись), - ну раз вы так споро справились со снежными завалами, давайте-ка натаскайте дров в баню.
Сбившись со счёта на сто семьдесят девятом полене, я упорно продолжала таскать куски деревяшек в дощатое здание непонятного предназначения. Строение было маленьким, но добротным: всё в нём было сделано из дерева, но вот печка выбивалась из "стиля" - она была кирпичной. Ковшики, лежаки, миниатюрные веники, кадки с водой, стопка полотенец -простынок аккуратно занимали две стены, возле третей естественно была печь, а четвёртая оккупирована дверью. Бегая взад-вперёд нагруженные дровами, мы с Ефросиньей так толком поговорить и не смогли, поэтому допрос... то есть, опрос... эээ, разговор я отложила на "попозже".
– Эй, обедать пора, - выглянула на улицу Елена Петровна, - бегом мыть руки и за стол.
– Девки, перекур, - дал отмашку староста и по совместительству мой мучитель, - щас полчастика отдохнём и с новыми силами ринемся в бой!
Что-то меня его последние слова не очень-то и обрадовали... может сбежать пока не поздно?
"Ага, провалить задание, получит "лебедя", и терпеть постоянные подколки со стороны одногруппников и Эдиты Марковны... но это ещё ладно, самое страшное это то, что магическим кристаллом, который тебе "забыли" дать, но он прибудет с проводником, ты сможешь воспользоваться только через сутки. Поэтому возникает вопрос: что ты будешь делать одна в тёмном незнакомом лесу морозной ночью, и учти, у тебя не будет ни еды, ни воды, ни тёплого одеяла?" - остудил мой пыл здравый смысл.