Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
Вот сегодня, к примеру, рациональное проснулось раньше, чем Ира успела открыть глаза, и тут же настойчиво стало добиваться аудиенции, с намерением высказать, а еще лучше навязать свое компетентное мнение относительно проходов и говорящих животных. И ему не было отказано в приватном общении! Вот только вместо того, чтобы выслушивать его доводы относительно невозможности существования дыр в пространстве и говорящих животных, Ира тут же загрузила его по уши теми проблемами, в которых ему нет равных, в которых иррациональное, считающее нормой прямую зависимость картины Мира от восприятия, полнейший беспомощный профан. И все стало на свои места: богу – богово,
Ира усмехнулась своим мыслям: «Меня хлебом не корми – дай в себе поковыряться!». Как бы там ни было, а ей удалось, пусть даже на время, встать между рациональным и иррациональным в себе и озадачить каждое адекватными проблемами. Пусть даже на время, но у нее появилась, как минимум, передышка, и она поймала ощущение этого состояния, а значит, сможет вернуться в него вновь, если по каким-то причинам нечто выбьет ее из этой колеи. Иру переполняло ликование победы «Я» над двойственностью своего существа. Да, это было ликование победы, но что-то еще примешивалось к нему, нечто окрашивающее ощущения в по-особенному теплые тона. Ира вслушалась в это едва уловимое нечто… Что-то похожее возникало, когда она возвращалась домой после долгой отлучки или когда вновь встречалась после долгой разлуки с кем-то из особо близких. Вслушивание обострило это только что едва уловимое чувство, и на глаза навернулись слезы радости. То ли она куда-то вернулась, то ли кто-то или что-то вернулось к ней – она не могла пока понять. И не стала пытаться. Не стала пытаться, чтоб не спугнуть саму щемяще-умиляющую радость.
Дома ее застала живописнейшая картина: на диване в гостиной восседал Женечка, а у него на коленях изо всех сил ластящийся к нему Лоренц.
– Женечка! – воскликнула Ира в легком радостном удивлении.
– Прошу прощения, госпожа Палладина, за вторжение без приглашения, но дождаться его от Вас, мне показалось нереальным, так что свое внезапное нашествие оправдываю в Ваших глазах сообщением Влада, о том, что именно сегодня Вы намеривались удостоить меня чести посетить Вашу особу.
– Ба! Как церемонно!
Интонации Женечки переполнялись язвительным ядом, но Ира оставила это без внимания и ответила ему с совершенно искренней радостью. Женечка обмяк, пересадил Лоренца со своих колен на диван, поднялся, поспешил, явно чувствуя облегчение, навстречу Ирине и обнял ее со всей доступной ему теплотой.
– Ирка! Извини! Не звонишь, и я почти не вижу тебя, только смутно ощущаю, что у тебя все вроде как в порядке. Но вот в каком? В общем, нервишки шалят.
– Женечка! Я так рада тебя видеть! Сейчас даже собственноручно кофе сварю!
– Как жаль!
– Чего жаль?
– Упущенной возможности.
– В смысле?
– В смысле испить кофея, сотворенного твоей божественной рукой.
– Why? – чтобы более достоверно изобразить удивление Ира перешла на английский, благо на сие изречение ее скромного словарного запаса оказалось вполне достаточно.
– Видишь ли, я его уже сварил, – пояснил Женечка. – Присаживайся, – добавил он и скрылся на кухне.
Ира не имела ничего против, тем более что ноги после многокилометровой прогулки слегка гудели. Она опустилась на диван рядом с особой тщательностью вылизывавшимся Лоренцем.
– Лицемер! – сказала она ему сквозь зубы.
– Это ты мне? – спросил Лоренц, оторвавшись от «наиважнейшего» занятия и бросив на Иру наполненный притворной невинностью короткий взгляд.
– Угу… – хитро скосив глаза, подтвердила она.
– Ну… есть немного… вообще-то, мне просто хотелось сделать тебе что-нибудь приятное.
На этом их обмен любезностями прервался, так как в гостиную возвратился Женечка.
– Как живешь, Палладина? – спросил он, накрыв на стол и усевшись в кресло напротив.
– Знаешь, Жень, замечательно!
И она принялась подробно рассказывать ему про свои практически готовые и требующие теперь лишь чистового оформления мебельные эскизы, а главное про табуреты, естественно, с демонстрацией последних в действии. Рассказала и про проверку «алгеброй гармонии» поющего дома. И все в таких восторженных тонах, что Женечка и не почувствовал, что она из своего наиподробнейшего рассказа намеренно изъяла целый ряд весьма примечательных обстоятельств, касающихся последних трех дней. Но при этом его что-то терзало:
– Ир, мне как-то странно, что ты ни разу не поинтересовалась тем, каким образом я оказываюсь внутри твоего запертого дома.
– Ты сам приучил меня не проявлять праздного любопытства.
Ира ответила вполне спокойно, но у нее внутри екнуло.
– Не волнуйся. Он ни о чем не догадывается, – промурлыкал Лоренц.
– Он испытывает необъяснимое волнение и пытается его унять, завязав новую тему для разговора взамен исчерпанной, – проурчал Зив.
– Тема проходов его самого особо занимает с момента, как ты поселилась здесь. Его страж не раз пытался с нами договориться, чтобы мы открыли свою сеть для Женечки, но мы против.
– По крайней мере, до того момента, пока ты с ней полностью не освоишься.
– И только при условии, что сеть духа будет открыта для тебя.
– Притом раньше, чем мы откроем свою для Женечки.
– Видишь ли, духам, как и людям, нельзя полностью доверять.
Пока Зив с Лоренцем вещали, Женечка, рассеянно улыбаясь, в задумчивости молчал, видимо пытаясь придумать дальнейшее развитие наобум начатой темы. Ира, вроде как из вежливости выждав (ровно столько, сколько ей понадобилось, чтобы прослушать комментарии Зива с Лоренцем), продолжила:
– К тому же, увидев тебя со стороны, противоположной главному входу, когда мы беседовали с Владом, мне не составило труда догадаться, как ты это делаешь.
Женечка очень заметно весь напрягся. Ира видела, как он всеми силами пытается унять волнение и как плохо это у него получается. По ее телу прокатилась легкая волна торжества. Она еще немного потянула паузу и продолжила:
– В цокольном этаже есть дверь… – начала Ира загадочным тоном и едва начав, сделала многозначительную паузу, не без удовольствия наслаждаясь взволнованным состоянием Женечки. – Такая, самая обычная дверь… – Ира потянула еще одну паузу. Ей показалось, а может, и не показалось, что она слышит, как бьется Женечкино сердце. – Если ты считаешь, что я ни разу не спускалась в цоколь собственного дома, ты глубоко заблуждаешься. Хотя и не очень далек от истины. Если б не Лешка, мне бы и в голову не пришло лазить по подвалу, – Женечка немного перевел дух. – И знаешь, что я там обнаружила? – Женечкино сердце вновь загрохотало на всю гостиную. – Я обнаружила там дверь. Самую обычную дверь, ведущую в сад, – Женечка вроде снова немного успокоился. – И к тому же не одну! – Ире показалось, что Женечка близок к обмороку. Она выдержала паузу и сменила тон с загадочного на веселый. – Но вторая не в счет – ее ни один ключ не отмыкает.