Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
Женечка надолго погрузился в размышления. Ира отметила про себя, что озадачила его не на шутку.
– Ира… – Женечка запнулся. – Во черт! Я не знаю, как спросить!
– Ты хочешь узнать, не пыталась ли я что-либо выяснить у того, кто научил меня пользоваться проходами?
– Верно. Палладина! Ты действительно начинаешь производить впечатление ясновидящей! – Женечка попытался пошутить, но получилось у него коряво.
– То, что со мной происходит, лежит в сфере сугубо человеческой и недоступно постижению животных. У них напрочь отсутствует подобный опыт.
–
– Да.
– Оно может не знать всех тонкостей происходящего, но может быть очень хорошо осведомленным о причинах возникновения ситуации, – как бы сам себе сказал Женечка. – Но если желания посвящать тебя в свои планы у него нет, ты ничего не узнаешь, – продолжил он, уже в упор глядя на Иру. – Ира, я не могу запретить тебе общаться с этим существом, но будь предельно внимательна. Помни, животные и растения преследуют собственные цели, в которые не спешат посвящать нас.
– Жень, – Ира улыбнулась, – не сгущай краски! Что-то подсказывает мне, что мои вышедшие из-под контроля сексуальные притязания не находятся в сфере интересов флоры и фауны.
– Я, конечно, верю тому, что тебе подсказывает, но…
– Жень, ты меня пугаешь!
– Я тебя не пугаю. Я сам боюсь. Боюсь с того момента как…
– …как узнал, что страж прохода в моем доме животное? – перебила его Ира и, не дав ему ответить, продолжила. – И потому свой страх связывал только с этим, так?
– Верно… – Женечка задумался. – Ир! – как бы сделав открытие, воскликнул он. – А что Радный?
– Что Радный! Создает все условия для работы. У меня к нему никаких претензий.
– Стоп! Ира! Ведь ты испытывала к нему по твоим же собственным словам совершенно потрясающий восторго-страх или страхо-восторг, не так ли? Неужели теперь он для тебя стал абсолютно индифферентным?
– Не знаю… – ответила Ира, не задумываясь, и осеклась.
– Что-то мне этот твой Рауль уж больно не нравится, – сказал Женечка и начал рассуждать как бы сам с собой. – Если этот Рауль просто банально хочет тебя, то, насколько я понимаю, затащить тебя в постель ему не составляет никакого труда. Но он явно не собирается тебя туда затаскивать. Ему нужно чтобы ты сама пришла. Нет ничего проще, демонстрируя свое вожделение, но при этом, не делая никаких решительных шагов, заставить другую сторону с разбега броситься в объятия. Обычные люди играют этим, но он к обычным вряд ли относится, иначе я увидел бы, ведь ты не заслонялась от меня. То есть непроницаемую завесу устроил он…
Женечка замолчал. Ира уселась к нему на колени и прижалась. Он решительно усадил ее обратно на диван.
– Ира, если ты считаешь хорошей идеей снять свое сексуальное напряжение со мной, то ты глубоко заблуждаешься – это плохая идея, – сказал Женечка резко. – Ир, не обижайся, – продолжил он более мягко, – но даже не смей проделать что-либо подобное с Владом или с кем-либо еще. Впрочем, – добавил он ехидно, – можешь без всяких угрызений совести поиметь Игорька.
– Спасибо за хороший совет, – съязвила Ира. – Во-первых, где я его возьму, а во-вторых, не очень хочется.
– Ну! Если захочешь – возьмешь! Так что проблема кроется лишь в пункте под вторым номером. – Женечка рассмеялся и похлопал ее по плечу. – Видишь ли, – продолжал он совершенно серьезно, – люди отказавшись пользоваться сексом исключительно с целью размножения, сделали из него вещь очень многогранную. Впрочем, подавляющее большинство пользуется только одной из дополнительных граней – наслаждением. Тот, кто становится на путь исключительно духовного совершенствования, перестают пользоваться им, то есть сексом, вообще. Но те единицы, для которых духовное совершенство сама их суть, посредством полового акта делают невообразимые вещи. Ты, надеюсь, понимаешь, что духовное совершенство не имеет никакого отношения к человеческой морали и нравственности?
– Женечка, а что можно делать с помощью полового акта?
– Палладина, в данный момент, этот твой вопрос относится к сфере праздного любопытства, а оно, как ты знаешь, не удовлетворяется. Так, возвращайся-ка ты в свой отель и ложись спать, а я на днях загляну к вам. Уж больно мне интересно – что это за Рауль!
Женечка переоделся, через кухонную дверь вывел Иру в исходную точку в кафешке, вышел вместе с ней на улицу поймал такси и, буквально затолкав ее в машину, отправил отсыпаться в отель.
– - -
Весь день пролетел как обычно. Ближе к вечеру позвонил Генка и радостным тоном сообщил:
– Ирчик! Ты представляешь! Гаров собственной персоной нагрянул к нам в гости!
Женечка снял номер напротив Рауля, но за целую неделю своего пребывания, несмотря на все ухищрения, так и не смог ни разу его увидеть. На третий день Ире стало по-настоящему страшно. Рауль, казалось, не делал ничего сверхъестественного. Казалось простым стечением обстоятельств, что их с Женечкой пути никак не могли пересечься. Но сама неуклонность возникновения этих самых стечений обстоятельств вовсю отдавала мистикой. Согласно изначальному плану в разведывательную деятельность Ира с Женечкой Генку посвящать не собирались, но по прошествии недели безуспешных попыток хоть одним глазком взглянуть на загадочного Рауля, пришлось прибегнуть к его помощи.
Допрос с пристрастием состоялся в Женечкиной квартире, куда он через проход провел Иру и Генкину.
– Ген, кто такой Рауль? – спросил Женечка без всякого вступление, стоило лишь им разместиться в гостиной.
– А что случилось? – непонимающе спросил Генка.
– Пока вроде ничего. Кто такой Рауль?
– Инженер… – Генка не мог взять в толк, чего от него хотят.
– Та-ак… – металлическим голосом протянул Женечка.
Ира отметила, что впервые в жизни видит его во гневе.
– Скажи мне на милость, с какой это стати ты постоянно пытаешься столкнуть его с Ирой?
– Я не пытаюсь…
– Ну так, чтоб совсем, конечно, не пытаешься, но для чего ты отправляешь Иришку к нему на заднее сидение.
– Люди! По-моему вы с дуба рухнули! Никуда я ее не отправляю. Ир, я не понимаю, в чем дело? Ты ведь сама, проигнорировав мою галантность, плюхаешься рядом с ним.
– Ген, ты открываешь дверь и плюхаешься на переднее сидение, а мне ничего не остается делать, как садиться сзади!