Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
— Игорь, тормози свою Палладину по поводу рекламы. Пусть не тратит зря время.
— Ты уверен? — Игоря Александровича будто по стенке размазало. «Довыкаблучивалась Ирка!»
— Абсолютно. Сам посуди, зачем корпеть над рекламой сейчас, если, скорее всего, для Сочи будем выпускать новую коллекцию.
— Не понял?
— Что, не понял? Я говорю, тормози свою Палладину по поводу рекламы. Я буду очень занят дня три, если за это время она успеет сделать какие-нибудь почеркушки по мебели — будет здорово. Понял?
— Да-да, конечно.
— Звони
— Пока.
На середине «пока» мобильник продиньделенькал завершение соединения. Николаев положил таблеточку валидола под язык. Нет, не для его возраста такие передряги. Немного погодя он набрал Ирин телефон:
— Иришка!
— Да, Игорь!
— Надо бы встретиться.
— Ты же знаешь, что до завтрашнего вечера, край до послезавтра с меня рекламные эскизы.
— Ира, Стас будет занят, так что у тебя целых три дня.
— А встречаться-то с какой целью?
— По делу.
— Ладно, жду.
Игорь Александрович, выплюнув остатки валидола, поспешил на автостоянку.
Лестничная клетка оглашалась безутешными рыданиями Люси, уткнувшейся в Наташкино плечо.
— Девчонки! Что стряслось? — Игорь Александрович перепугался не на шутку.
— Ой, Игорь Александрович! Тут такое!!! — лицо Наташи напряглось изо всех сил.
— Что такое? — как и все мужчины, Николаев не выносил дамских истерик.
— Понимаете, у Ирки роман с Люсиным сыном. И все очень серьезно, и зашло уже слишком далеко, — Наташа из кожи вон лезла, чтобы передать весь трагизм ситуации.
— Тьфу-ты! Я уж думал, кто-то помер, — Игорь Александрович пошел от них прочь.
— Зачем ты ему сказала? — сквозь слезы и всхлипы пропищала Люся.
— А пусть знает, какие шашни его Ирочка крутит.
Должного впечатления Наташино заявление на Игоря Александровича не произвело. Их с Ирой отношения отличались полной свободой, и они не раз делились друг с другом подробностями любовных похождений. Однако перед ее дверью он затормозился: «А может… может, у нее там с пареньком чего случилось? Тогда при чем тут разговоры с Поликарпычем?». Он нажал кнопку звонка.
— Заходи…
— Ну, Иришка, не ожидал! Тебя что, на молоденьких потянуло?
— В смысле?
— Да вон Люси на плече Натали рыдает. Говорят, ты ее старшого окрутила.
— Чего???
— Не веришь — иди сама глянь. На лестничной площадке скоро потоп будет.
Ира не пошла смотреть на Люськины слезы, а взялась за телефон:
— Алло! Андрюша, ты? Дай-ка мне Саньку.
— Щас!
— Санька, привет!
— Здрасть, тёть Ир.
— Ты в курсе? У нас с тобой роман.
— Чего???
— А-а, не в курсе! Я, честно говоря, тоже только что узнала.
— Теть Ир! Какой роман?
— Как в кино! Короче мать твоя по этому поводу на лестнице рыдает. Иди, забирай. Сам вразумить не сможешь — меня зови.
— Теть Ир, Вы серьезно?
— Очень хочу надеяться, что нет.
— Во блин! Ой, извините теть Ир.
— Ничего-ничего…
— Ладно… спасибо… я пошел.
Ира положила трубку и, самозабвенно глядя в потолок, села.
— Во дуры! Сначала мужей своих от меня стерегли. Потом сами от меня шарахаться стали. Теперь вот за детей рыдают. Господи! Хоть у Наташки — дочка. Хотя нет… и здесь же, что-нибудь придумают, — Ира расхохоталась. — Игорь, представляешь, если кто-нибудь из них заведет собачку или кошечку? Тоже ведь от меня охранять станут. Слушай, а откуда у Аристарха Поликарповича его живность?
— Что, сексуально привлекательны?
— Ну-у, развеселился! Я серьезно.
— Подарили ему на новоселье.
— Таких громадин никогда не видела… Так. Стоп. Мы же по делу, вроде, собрались?
— Да, по делу…
— Ну?
— Ну, я тебя поздравляю. Необходимость сейчас возиться с буклетами отпала. У тебя три дня, чтобы выдать черновые эскизы по мебели.
— ВАУ!!! — Иришка кинулась на Игоря Александровича, почти задушила в объятиях, зверски расцеловала и встала к плите.
Его более всего сбило с толку последнее — хозяйничать на Иркиной кухне входило в его обязанности. Наедине с ним — Ирка у плиты!!! Он удивился бы гораздо меньше, если б его, к примеру, посетили инопланетяне, или, скажем, какие-нибудь гномики или эльфы.
— Кстати, а как тебе Стас? — спросил он ее, чтоб как-то завязать разговор.
— Ради дела потерплю.
— Зря ты так. Очень неплохой парень. Я его давно знаю. Еще с отцом его дружил. А какая была мама!
— Везде успел!
— Нет. Там не успел. Видел только на фотографии. Она умерла — Стаське еще год не исполнился.
— Печальная история…
— Так чем же он тебе не приглянулся?
— Не знаю… Есть ощущение, что я его уже когда-то видела.
— И что в этом плохого?
— Не знаю… Он на меня смотрел так, как будто наизнанку хотел вывернуть.
— Да-а, — Игорь Александрович усмехнулся. — Это за ним водится. От его взгляда и меня, бывает, передергивает. И все же? Чем он тебе не приглянулся-то?
— Не знаю… Я бы не сказала, что испугалась, но есть какой-то осадок жутковатости. И главное — я его где-то видела. Не помню, где и когда, но есть ощущение, что при обстоятельствах каких-то, ну-у… ну не совсем, что ли, обычных.
— Ир, что-то ты сегодня какая-то странная. Вообще-то, ты всегда странная, но сегодня как-то по-особенному, даже мне непривычно. А знаешь? Ведь Стаса действительно многие побаиваются, впрочем, этим он совершенно не отличается от тебя.
— Игорь! Ты меня боишься?
— Да не очень, но, как ты правильно сформулировала, есть некоторый осадок жутковатости. Знаешь, а вы со Стасом одного поля ягоды.
— Игорь, ты — дипломат.
— Нет-нет! Я серьезно. Есть в вас что-то похожее.
— Ага! Сравнил! Мебельный магнат и полунищая дизайнерша.