Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
— Сейчас я должен сделать какую-либо предоплату?
— Сейчас — нет… — Ира напряглась.
Радный молча смотрел на нее. Его тяжелый взгляд почему-то вселил уверенность.
— Сейчас мне бы хотелось предложить Вам кое-что.
— Я Вас слушаю.
— Я предлагаю Вам сделать для Сочи — для санаториев, гостиниц и не только — особый дизайн не только рекламной продукции, но и Ваших непосредственных изделий, то есть мебели, — Ира достала из рюкзачка диск, вырвала листочек из блокнота, написала на нем «папка 823» и вложила в футляр. — В папке «823» Вы найдете некоторые
— Спасибо, — Радный взял диск и поднялся во весь рост.
Теперь Ире показалось, что он выше ее не на голову, а на целых две, как минимум. «Где же я его видела?», — снова попыталась вспомнить она.
— Прошу прощения, но лимит времени исчерпан. До свидания. Ира, я обязательно с Вами свяжусь.
Игорь Александрович перевел взгляд со скрывшегося за дверью Радного на Иру.
— Ир, ты уверена в том, что сейчас сделала?
— Абсолютно.
— А если…
— Игорь, даже когда я ехала к тебе — совершенно не предполагала, что обвалится неплохая работа. Любой шанс надо использовать пока он есть.
— А ты не боишься, что Стас из-за твоего напора вообще предпочтет не связываться с тобой.
— Его право. Игорь, я не собираюсь сидеть и ждать, пока кто-либо догадается предложить мне что-нибудь поинтересней визиток. Ты, лучше, скажи честно, что я делала, пока шел снег, не было света, в общем, в доме Аристарха Поликарповича?
С его уст чуть было ни сорвался не вполне пристойный термин.
— Ира, ты решила со мной встретиться для того, чтобы узнать какова ты в постели? Охотно отвечу: как всегда великолепна.
— Игорь, — на Иру накатывало раздражение, — я, кажется, там, в постели, далеко не все время провела?
— Да, не все. Были перерывы на перекусы и беседы с Поликарпычем.
— О чем мы с ним говорили?
— Уж извини, но я не помню! — он не мог понять, что ей нужно, и из-за этого злился.
— Да, не густо… — Ира поднялась и направилась к двери.
— Ирка! Ты куда? — он остановил ее, обняв и пытаясь приласкать.
— Игорь, — она сняла с себя его руки, — по твоему же собственному признанию, ты поимел меня на год вперед. Пока.
— Ирка, ты — сволочь!
— Я знаю.
Дверь закрылась.
Люся с Наташей, после того, как Ира их покинула, наслаждались любимым занятием — мыли ей кости. Ирку они любили. Она всегда их понимала, поддерживала и выручала, но образ ее жизни не укладывался ни в какие рамки, принятые среди нормальных, с их точки зрения, людей.
Во-первых, она, давным-давно разведенная, и не пыталась вести себя как приличная женщина. Мужики к ней валили толпами! Однако… Наташа не раз намеренно вламывалась к Ирке без стука, но к ее удивлению и недоумению очередной гость мужского пола мирно беседовал с Иришкой на кухне. В общем, после целого ряда неудачных попыток доказать легкость Иркиного поведения, подруги решили, что она лесбиянка и, на всякий случай, стали сторониться ее. Правда, вскоре пришлось признать, что тяги к женскому полу Ира ну явно не испытывает. Незаметно отношения восстановились, и досужие соседки попытались устраивать ей допросы, но колкие, полные сарказма ответы быстро отбили охоту.
Вторым предметом раздражения была Иркина жизнь в целом. На работу, как все нормальные люди, она не ходила. Могла неделями вообще не вылезать из своей квартиры, а могла совершенно внезапно уехать куда-нибудь. Притом ее доходы, судя по известным соседушкам расходам, вмещали зарплаты Наташи и Люси вместе с мужьями, умноженные на два, если не на три. А сын Лешка?! Пока был маленький, казалось, будто горе-мамаше до него нет никакого дела. И вот нате! В шестнадцать лет с золотой медалью окончил школу и сейчас благополучно учится в институте и не где-нибудь, а в Москве, в Бауманке! Нет. Ирка определенно всё, абсолютно всё в жизни делала не так, не по-людски, но в итоге именно у нее это абсолютно всё, абсолютно всегда получалось, и гораздо лучше, чем у нормальных добропорядочных сограждан.
И, в-третьих — Ирка довольно часто вела себя весьма странно. Вот и теперь с этими своими снами-явями.
— Слышь, Наташ, а может она все-таки травку покуривает, а?
— Да нет же! Я ж тебе уже говорила. Анализы абсолютно чистые. Я сама смотрела, помнишь?
— Угу.
— Это у нее, скорее всего, на почве трудоголизма.
— Угу, она, если ее из-за компьютера выдернешь, — всегда чумная.
— А как ты думаешь, может у нее с этим Игорем Александровичем все же есть что-то, а, Люсь?
— Нет, не похоже. Хотя он, думаю, очень даже не прочь. Я вот боюсь, как бы у нее с Саньком чего не вышло.
— С каким Саньком?
— Да с каким, с каким — с моим, конечно!
— Люська! Ты чё! Он же Лешку ее немногим старше!
— Ты это ему объясни! Как встретит — аж трусится весь.
— Не переживай, Люсик, пройдет.
— Да уж, «пройдет»! То ему реферат по этике, то зачет по культурологии… аж вприпрыжку к ней бежит. Николаю говорю: «пусть сам учит». А он: «Ты что, Ирина такой специалист! Хоть какие-то мозги парню вложит».
— Во дела! А ты Кольке-то говорила?
— Пока нет. Да началось-то все не так давно.
— А-а… Люсь, ты не переживай. Я присмотрю. Я все выясню.
— Только аккуратней.
— Не боись! Ни Ирка, ни Санёк твой ни о чем не догадаются.
Содержательное общение совершенно некстати прервал телефонный звонок — Николай требовал жену домой.
Выходя из Наташкиной квартиры, Люся нос к носу столкнулась со своим старшим сыном.
— Саш! А ты куда?
— За тобой, — невозмутимо пробасил Санька, но вид сына Люсе не понравился — уж больно он запыхался и вроде даже покраснел.
Люся с Наташей многозначительно переглянулись.
— Теть Наташ! У Вас что-то с телефоном. Отец дозвониться не мог.
— Дозвонился, Санёк, дозвонился… — Наташа с Люсей сверлили и испепеляли его взглядами.
— Ну, не знаю,… Он меня послал…
— А что стряслось-то, а? — не прекращала допрос с пристрастием Наташа.
— Да так… ничего… — недоуменно пробурчал Санька. — Просто мамы долго нет. Соскучились, — он по-доброму усмехнулся.
— Ну, раз соскучились?! — Люся с Наташей вновь многозначительно переглянулись. — Идем, сыночка.