Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
— Ой, Ирка! Любишь ты учить!
— Я не учу, я опытом делюсь.
— Ага! Опыт у тебя! Прям целая врачебная практика!
— Наташ, у меня есть два постоянных пациента: я сама и мой сын. Попытайся вспомнить, когда последний раз я или Лешка болели?
Парировать оказалось нечем, и трясущаяся от смеси гнева с повышенной температурой Наташка пулей вылетела от Иры, так и не допив чай из ягод и листьев черной смородины.
— Мам, чего это с ней?
— Обострение хронического воспаления патологических амбиций.
Позавтракав вместе с Лешкой, Ира отправилась на первые смотрины преображения поющего дома.
Четверо молодых справных парней
— Валентиныч! Ты где это нашел?!
— Ирочка! Каюсь! Но пока выхода нет… Избавлюсь при первой же возможности.
Неандерталец оказался горячо любимой деточкой одного из ну не так, чтоб уж совсем начальников, но, тем не менее, далеко не последнего человека, от которого зависела безоблачная судьба строительного бизнеса Валентиныча. По поводу образовательного уровня ностальгического порыва природы Ира, оказывается, «несколько» заблуждалась: прямоходящий примат уверенно направлялся к диплому инженерно-строительного факультета Ростовского университета. Доблестный труд у Валентиныча для него являл собой производственную преддипломную практику. На настоящие строительные работы ненаглядное дитятко любящие родители определили в воспитательных целях — а чтоб потом ценил тепленькое креслице в какой-нибудь околоадминистративной структуре. Впрочем, по поводу истинных образовательных изысков своего временного подопечного, Валентиныч полностью подтвердил Ирины догадки.
— …так что терпеть Ричарда…
— Кого?!
— Ричардом его звать — в честь Ричарда Львиное Сердце, — пояснил Валентиныч, мечтательно глядя в небо.
— Круто!
— Круто… но терпеть его придется только до конца августа. К тому же, сейчас много тяжелой тупой работы, а он, надо отдать ему должное, если задачу точно поставить — буром прёт.
На этом бедного Ричарда оставили в покое, и Валентиныч представил полный отчет об уже проделанной работе. Ира осмотрела, внесла несколько коррективов и поинтересовалась Владом. Она с приездом Лешки несколько упустила его из вида и теперь не совсем понимала, почему он отсутствует. Оказалось, что он уехал в Краснодар, надыбав там менее кусучие цены. Валентиныч нахвалиться Владом не мог:
— Очень толковый парень! И работы никакой не боится. Все сечет, а если надо так и рукава засучит.
— Валентиныч, когда ты все и разглядеть-то успел? И недели ж не прошло, как начали!
— Так, а чего тут разглядывать, когда парнишка работой горит?! Вникает во все, по десятку раз на день с твоими эскизами сверяется, хотя до них тут, сама понимаешь…
— Валентиныч… — проговорила Ирина настороженно. — Я, конечно, понимаю, что в области коммуникаций мне с тобой не тягаться, но учти — то, что я нарисовала, все очень принципиально вплоть до каждой розеточки и до каждого вывода труб.
— Ирина Борисовна! Обижаешь! Все, что будет на виду — ни миллиметром в сторону! Но вот то, что невидимо — положись на меня. Чай, не впервой…
— Извини, Валентиныч, просто волнуюсь.
— Да не волнуйся ты, Иришка! Все путём будет!
Получасовой перерыв на полоскание в море у ребят закончился, и они вновь взялись за работу, а Валентиныч потащил Иру купаться. Она немного посопротивлялась, не особо жалуя перегретую морскую воду, да еще и в самое пекло, но желание тела хоть куда-нибудь нырнуть пересилило доводы разума.
— Эт чё? Валентиныча что ли краля? — спросил Ричард, когда Ирина и Валентиныч скрылись из вида.
— Угомонись, придурок! Говорят же тебе: Ирина Борисовна — дизайнер. Мы работаем по ее проекту.
— Ну и чё? Молодец Валентиныч! Классно бабу свою пристроил!
— Слышь, ты, совсем сдурел!
— А чё? Была б у меня такая, я б то ж пристроил! А чё! Пусть картинки рисует, когда жрать приготовит! — и он разразился радостным гоготом.
— Слышь, ты, бабуин! Да она только глазом поведет — тут ни тебя, ни нас, ни самого Валентиныча не будет!
— Ага! Будем опять бегать и прокладки в кранах менять за три копейки.
— Чё, серьезно что ли, такая крутая?
— Серьезно!
— Во, блин! Интересно, с кем же она спит?
— Уймись! Ни со мной, ни с тобой точно не будет.
— А чё не будет? Я на следующий год в какой-нибудь конторке крутой как сяду, так и как миленькая будет!
Основной оппонент пытался еще что-то возразить Ричарду, но остальные одернули его, и работа постепенно вошла в свое русло.
Не сказать, чтоб морская вода так уж освежила, но легче стало. Валентиныч попрощался и отправился координировать действия своих подчиненных, а Ира, чтоб не жариться зазря на остановке, еще бредя по пляжу, вызвала такси. Таксист — умничка — объехал через Барановку и Пластунку самую гиблую пробку на Донской. Ира и глазом моргнуть не успела, как оказалась в прохладе своей квартиры.
— Ну как твоя стройка века? — спросил Лешка.
— Движется…
— Как Влад?
— Влад в Краснодаре. Валентиныч нахвалиться не может.
— Знаешь, в институте он проявляет гораздо меньшее рвение.
— Но учится-то он ну совсем чуть хуже тебя.
— Знаешь, мог бы и намного лучше. По крайней мере, если быть честным, то дается ему все гораздо легче.
— С чего ты взял?
— Понимаешь, вот отсидели лекцию, вышли, а он все уже понял и мне объясняет. Только вот я после этого еще в кучу литературы лезу, по интернету шарю, а он больше ни черта не делает. Разве напряжется чуть, если я его чем озадачу.
— Видишь, Леш, ты воплощаешь в жизнь свою мечту, а он за компанию учится. Если б не ты, он бы вообще и поступать даже не поехал бы.
— Все равно, мам, обидно. Человеку так легко все дается, а он на это, можно сказать, плюет.
— Извини, тебе за него обидно или за себя?
— За него, конечно. Я уже и преподавателям все уши про его способности прожужжал. Но им все равно. А что ему по-настоящему нужно, он, наверное, и сам не ведает.
— Ну почему? Вот сейчас строительство курирует и, как видишь, с повышенным рвением.