Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
Они еще долго болтали обо всяком ни о чем. Потом Влад приволок кучу дисков из машины, и они долго-долго взирали на приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
К вечеру вновь пришла Татьяна Николаевна и принесла яблочный пирог к чаю.
— Татьяна Николаевна, — обратился к ней Влад, — я Вас не спрашиваю и не прошу, я просто ставлю Вас в известность, что Вы никуда не уйдете и будете с нами пить чай.
Что ж, выбора ей явно не оставили и она присоединилась к ним. Чай пили в сопровождении «Собаки на сене». Когда обе серии благополучно
— Влад, помнишь, ты мне рассказывал, как оказался то ли во сне, то ли наяву с неким старичком по имени Аристарх Поликарпович на поляне, где меня сжигали на костре? — неожиданно прервала Ира утренний «ни о чем».
— Да. Помню.
— Так вот: во-первых, мне снился такой же сон и, скорее всего, в то же самое время, но об этом ты и без моей помощи догадался. Во-вторых, вот этот дом мне подарил Аристарх Поликарпович, правда, и это ты прекрасно знаешь. Но, в-третьих… — Ира выдержала торжественную паузу. — Я побывала наяву на той самой поляне из сна, когда ездила на выставку.
Влад загадочно улыбнулся.
— Я тоже там был.
— Это в Германии.
— Я знаю. Я там был.
— Когда?
— Когда ездили с Лешей на конференцию.
— Вы же вроде как в Чехию ездили?
— Да, в Чехию. Но меня эта конференция привлекала не более чем ежа горячая ванна, так что пока Лешка там зависал, я автостопом заглянул в Германию. Сейчас даже не скажу, как называется та деревушка, и каким макаром меня туда занесло, но место это я узнал сразу и… ох… Извини… Там даже крест весь почерневший — на том самом месте стоит.
— Ты с кем-нибудь по поводу этого креста общался?
— Нет. Я ж немецкий не знаю.
— А я общалась…
Влад пожирал ее глазами:
— И-и-и-и?..
Ира рассказала ему всю печальную и удивительную историю Эрианы, а заодно и то, как узнала ее.
— Ир, тебя из-за этого всего так дергает?
— Нет. Точнее не только и не столько из-за этого. Помнишь, перед самым моим отъездом вы с Женечкой меня потеряли?
— Помню…
Ира рассказала ему о разговоре с Гиалой и о своих приключениях на пешеходке.
— Ир, а кто такая Гиала?
Ира рассказала ему и о ней, а заодно о Генкиных фотках, о пеньке в комнате Гиалы, о направлениях в пространстве и их соотношениях, о дельфинах, натолкнувших на догадки о Великой Тайне.
— …только все это лишь поводы, а причина в том, что я всегда так жила, просто обращать ВНИМАНИЕ стала лишь в этом году. Понимаешь, меня коробит и передергивает от всех этих экстрасенсов, ясновидящих, яснослышащих, телепатов и прочей подобной дребедени. Когда я поняла, что Женечка меня тянет во всю эту муть — начала сопротивляться и… основательно завязла. Рассказывая сама себе, что со мной происходит, я понимаю, что это чистейший бред. Такое ощущение, будто схожу с ума и ничего не могу с этим поделать.
— Ир, ты ведь знаешь, что это не так.
— Да. Знаю. Это не так. Понимаешь, я потеряла нить привычной жизни, а новую никак не могу ухватить.
— Но ведь ты и не пытаешься!
— Да, не пытаюсь.
— А почему?
— Боюсь.
— А тебе не кажется, что эта новая нить уже давно в твоих руках?
— Может быть… А с чего ты так решил?
— Ну хотя бы потому, что иначе ты бы не нашла проход внутрь горы и не взлетела вместе с потоком света.
— Влад, неужели ты веришь, будто это случилось на самом деле?
— Ты хочешь сказать, что тебе это все приснилась? Тогда нам с Евгением Вениаминовичем приснилось, как мы тебя искали. Тебе так проще, когда ты считаешь, что это сон, ведь так?
— Да, мне так проще.
— А ты Евгению Вениаминовичу рассказывала про тропу?
— Нет.
— А почему?
— Он и так все всегда знает.
— Нет, Ира, не знает. Если б он знал, то не переживал бы так.
— Ну, пока вы меня искали, может, и не знал, а потом узнал.
— Нет, Ира, он не знает.
— С чего ты так решил?
— Когда мы тебя искали, он очень волновался, а потом так вообще места себе не находил. Он дико боится потерять тебя. Он, конечно, мало что рассказывает мне о тебе — фактически ничего, но я же не слепой! Он знает кто ты, и что теоретически может с тобой произойти, а что происходит на самом деле он, может, что и чувствует, но далеко не все.
— Влад, кто я?
— Я не знаю…
— Но мне кажется, что догадываешься…
— Догадываюсь…
— Скажи, пожалуйста.
— Ира, я не думаю, что в человеческом языке есть адекватное определение. Не человеческого ума это дело, — Влад задумался. Ира не перебивала. — Возможно, кто-то назвал бы это божественностью, святостью, но это все не то. Боги, святые это все человеческие выдумки, хоть и основанные на некоторых реалиях. Хотя, может, определения и правильные, но уж так они замусолены и настолько искажен их смысл… по крайней мере, в твоем случае они подходят лишь с большим натягом и оговорками и притом уводят в дебри человеческого невежества и тупости.
— Может, больше подходит: маги, волшебники, колдуны?
— Нет…
— Может, тогда жрецы?
— Нет… Ирка, а ты странная!
— Да неужели!?
— Нет, знаешь, серьезно! Вот только что ныла, будто от мистического взгляда на жизнь воротит, а теперь преспокойно, как ни в чем не бывало, и на полном серьезе занялась обсуждением классификации мистически мыслящих человекообразных.
— Значит, по-твоему, я отношусь к мистически мыслящим человекообразным?
— Я не помешаю вашей научной дискуссии? — Женечка показался на лестнице, ведущей из хозпомещения цокольного этажа.