Прогулка с продолжением
Шрифт:
Поприн покосился на Володьку, который, как бы полностью потеряв совесть и чувство приличия, откровенно пялился на эстраду и ничего не видел и не слышал вокруг. Но я была абсолютно уверена, что он не пропустил ни одного слова из разговора. А еще я точно знала, что Володька способен и все видеть, хотя внешне казалось, что он не отворачивает головы от вертлявой мерзавки, сменившей первую исполнительницу.
Кстати, если первая стриптизерша была спортсменкой с хорошей фигурой и неплохой координацией, то вторая оказалась просто вульгарной телкой с обвислым животом и неразвитой спиной. Она даже не танцевала,
Поприн поборолся немного со своим нежеланием говорить здесь, но так как я свое мнение однозначно высказала и явно не собиралась его менять, то он, наклонившись ко мне, произнес:
— Я думал, что вчерашняя наша встреча была случайностью…
— А теперь поняли, что это судьба? — удивилась я. — Не смешно, знаете ли.
— Вы правы, не смешно, — согласился он. — Теперь я думаю, что вы не просто так находились в парке. Говоря фигурально, в это время в этом месте. Вы ждали там меня.
— Мне кажется, что у вас мания величия, — заметила я. — Интересно будет узнать, зачем вы мне понадобились. Вы как думаете?
— А я скажу вам, зачем. — Поприн наконец-то обрел какую-то душевную уверенность и заговорил жестче. — Вы работаете на мою жену Изольду. Это доказал ваш сегодняшний визит в «Астарту». Просто так моя женушка на халяву никого обслуживать бы не стала, уж я ее знаю. Одним словом, Татьяна Александровна, какой бы крутой специалисткой вы ни были, но здесь вам не повезло, и я вас раскусил. Вы дали маху, вот так вот. Вы работаете на Изольду и пасете меня по ее заданию. Ну что, я прав?
В этот момент я прикуривала, и поэтому у меня не получилось удостоить Поприна ответом, я только взглянула на него.
Нет, мир сошел с ума, в который уж раз подумала я. Стоит только девушке выйти одной вечером погулять в город, как ее сразу начинают подозревать черт знает в чем. Причем в таких несуразных отвлеченностях, что сразу и понять ничего нельзя. Явились два Пшенникова с загадками, вынырнула Изольда Августовна с ребусом… Один Поприн сподобился объяснить суть своих претензий. Но лучше бы он этого не делал, все равно получалась ерунда какая-то.
Тут что-то дернуло меня за язык, и я спросила у своего вчерашнего знакомца, тщетно ожидающего ответа:
— А вы, господин Поприн, случайно не знакомы с Пшенниковым Григорием Ивановичем?
Володька в этот момент отвлекся от эстрады и бросил быстрый взгляд на Поприна. Ему тоже была интересна реакция на вопрос. Естественно, мой опер даже на стриптизе не терял свой профессионализм и бдил за ситуацией. Пять с плюсом ему. Умничка.
Поприн поморщился и стал пальцами выбивать по столешнице какую-то мелодию.
— Даже так, Татьяна Александровна… — задумчиво произнес наконец он. — Но меня это не касается. Однако интересно, что вы решили заняться шантажом. Это показывает, что с вами можно договориться. Меня это радует.
— Кто здесь говорит про шантаж? — Мое удивление было совершенно натуральным. — Я всего лишь задала вам вопрос, а вы кидаете такие неприличные обвинения. Будем считать, что слово «шантаж» я не расслышала, но почему у вас возникло такое мнение, узнать хотелось
— Гриша тщательно скрывает свою принадлежность к этому клубу, и никто не знает, кроме самого ограниченного круга, что он здесь учредителем вместе со мной. Вы мне дали еще одно доказательство вашей слежки. Мы совсем недавно встречались с Гришей и обсуждали с ним кое-какие проблемы, тогда вы нас, очевидно, и засветили.
— Все гораздо проще, — решилась я на легкую провокацию. — Я сегодня встречалась с Григорием Ивановичем…
Я нарочно не стала заканчивать фразу, оставляя на усмотрение Поприна придумать самому ее окончание. Но он улыбнулся и погрозил мне пальцем.
— Гриша еще вчера улетел в Париж по делам своего «Потока». Не нужно так неуклюже врать. Короче, Татьяна Александровна. Давайте договариваться. Не будем касаться всех ваших отчетов. Я так думаю, а думаю я всегда правильно, что сегодня вы уже Изольде отчитались. Но перед каждым следующим отчетом, касающимся меня, вы будете приходить ко мне сюда, и мы с вами будем вместе решать, что стоит говорить моей благоверной, а чего ей знать необязательно. Платить я вам буду в два раза больше, чем Изольда. Годится?
Я промолчала.
Поприн внимательно посмотрел на меня и осторожно спросил:
— Про Ольгу вы уже ей рассказали?
Я снова промолчала.
— Значит, рассказали. Жаль, жаль. Придется придумать что-нибудь, будто она у меня секретарь, хотя все равно — не поверит.
— В чем же все-таки причина разногласий между Изольдой Августовной и вами? — спросила я, занимаясь злостным уклонизмом от необходимости отвечать и продолжая гнуть свою линию.
— Смешная вы девушка, — улыбнулся Поприн. — К чему такие вопросы? Что мы с Изольдой, очень оригинальная пара, что ли? Да просто-напросто надоели мы друг другу хуже маргарина, и удерживают нас только взаимные финансовые расчеты да деловые связи. Без меня ей придет полный каюк. Вот она и «мечет икру», следит да устраивает мне истерики. Боится, что я уйду. А я все равно уйду. Мне с этой грымзой уже не только не жизнь, но даже и не прозябание. Геморрой один. Так, значит, мы с вами договорились?
Я покачала головой.
— Не понял вас. — Поприн откровенно вытаращился на меня. — В чем еще дело? Вам мало денег, что ли? Скажите прямо, сколько вы хотите. Я уверен, что мы договоримся.
— Дело не в деньгах, — ответила я. — Я просто не продаюсь. За деньги я выполняю работу. И честно отрабатываю эти деньги. Ни один мой клиент не может сказать, что я его кинула или подставила, а вы требуете от меня именно этого. Ничего у нас с вами не выйдет.
— Та-ак, — протянул Поприн, — та-ак. Вот, значит, как вы решаете…
Я кивнула и покосилась на Володьку, заметив, что он уже не сводит пристального взгляда с Поприна, а этот взгляд у Володьки ох какой нехороший.
— Вы можете передумать? — спросил меня Поприн.
— Никогда, — отчеканила я и затянулась сигаретой.
— Никогда не говори никогда, — процитировал Поприн, блеснув телевизионной эрудицией, и встал. — Ну что ж, Татьяна Александровна, извините за беспокойство. Но я все-таки уверен, что у нас с вами это не последняя встреча.
Поприн сделал паузу, но, видя, что разговаривать больше я не намерена, тихо произнес: