Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима

Мортон Генри Воллам

Как бы то ни было, а ты используешь любую возможность хоть ненадолго сбежать из дома — от вечно недовольных родителей, от их уничижительной критики. Какое наслаждение очутиться среди людей, которые ценят и понимают тебя!

Итак, ты в очередной раз разругалась со своими домашними и выскочила на улицу, в сердцах хлопнув дверью. Инстинктивно ты ищешь прибежища среди «подружек» (скорее всего, они твои ровесницы и живут где-то неподалеку). Вы повсюду ходите вместе. Вот и сейчас вы отправляетесь на вечернюю прогулку по родному предместью: маршируете взад и вперед с тем скучающим видом, с каким светские дамы прохаживаются

по палубе океанского лайнера. Время от времени вы наталкиваетесь на молодых людей: они небольшими группками стоят на перекрестках (тоже без определенной цели) и приветствуют ваше появление одобрительным свистом.

В иных слоях общества молодежь имеет возможность встречаться и заводить знакомства на специально организованных вечерах или приемах. Для вас же улица — единственное место, где можно познакомиться с человеком противоположного пола. Поэтому вы с подружками вынуждены вечерами выходить из дома в надежде «закадрить» хорошего парня. Вся эта глупая игра — проход мимо, взгляды искоса, мимолетные разговоры — для вас то же самое, что и процедура официального представления в более благополучных кругах.

Бедняжка Хильда! Будь в твоей хорошенькой головке побольше мозгов, ты бы обязательно пошла на какие-нибудь вечерние курсы, организованные Лондонским окружным советом. Тысячи современных девушек именно так и поступают — обретают специальность, а вместе с ней и достойные перспективы в жизни. Тебя, однако, такой путь не прельщает. В твоей крови кипит неизбывная жажда развлечений. Тебе хочется постоянно куда-то выходить, развлекаться, танцевать, смеяться.

Очень скоро из стайки твоих поклонников выкристаллизуется фигура будущего мужа. Думаю, не ошибусь, если скажу, что будет он таким же наивным и неискушенным в практических вопросах, как и ты сама. Чувство ответственности и целеустремленность едва ли входят в число его главных достоинств. Да и зарабатывает он совсем немного, самому едва хватает. Зато он даст тебе возможность сбежать из надоевшего дома, и это станет решающим доводом.

Поскольку он признанный чемпион по конькобежному спорту (в вашем районе, естественно), то будущая семейная жизнь рисуется тебе как сплошные походы на каток и в кинотеатр. Ничем не омраченное веселье, ибо никто по вечерам не пристает со своими нравоучениями.

Ну чем не счастье?

Ах, Хильда, Хильда! Мне жаль тебя разочаровывать, но очень скоро тебе предстоит убедиться, что реальная жизнь весьма далека от той радужной картины, которую ты нарисовала в своем воображении. Тебя ждет множество трудностей и разочарований. Но преодолевая их, ты с удивлением (и удовлетворением) выяснишь, что на самом-то деле ты — хорошая девочка, «гордость семейства».

Миссис Робинсон

Вы никогда не встречаете миссис Робинсон на работе. Более того, вы даже не догадываетесь о ее существовании. Всех прочих людей, имеющих то или иное отношение к вашей жизни, вы знаете. Они, как правило, на виду. И лишь одна миссис Робинсон — смутная, неопределенная фигура — маячит где-то в потемках…

Наверное, вы тоже, уважаемый читатель, хоть раз в жизни попадали в такую ситуацию. На дворе уже ночь, и тут вы вспоминаете, что забыли запереть ящик рабочего стола… или же оставили без присмотра важные документы. Короче, вы решаете немедленно ехать на работу и навести порядок.

Прибыв туда, вы с удивлением замечаете,

что интерьер знакомой комнаты странным образом изменился. Такое впечатление, будто в ваше отсутствие здесь похозяйничал небольшой шаловливый тайфун. Кому бы еще пришла в голову мысль забросить на стол корзину для мусора? Да и прочие предметы покинули свои привычные места — словно, воспользовавшись отсутствием хозяев, решили затеять какую-то веселую игру. У них и вид какой-то виноватый! Заводилой, судя по всему, является именно корзина для мусора — та самая, что с безмятежно-дурацким видом стоит посреди письменного стола.

А рядом с ней — и это уж ни в какие ворота не лезет! — примостилась пара поношенных женских туфель с застежками на кнопочках.

Кто бы мог подумать, что на нашем полированном столе (за которым мы ежедневно собираемся на свои совещания) будут стоять старые башмаки с подагрическими отметинами!

В этот миг дверь отворяется и в комнату входит женщина с ведром и шваброй. Судя по всему, она не ожидала никого здесь увидеть, и несколько секунд вы с обоюдным удивлением разглядываете друг друга.

— О, простите, сэр, — произносит она извиняющимся тоном (в котором, однако, проскальзывают нотки недовольства). — Я не знала…

Чего именно она не знала, женщина не договаривает, поскольку переключает свое внимание на окружающие предметы. Она вытряхивает окурки из грязных пепельниц в корзину, переворачивает стулья и ставит их на стол, выгребает мусор из углов, и все это делает с такой легкостью, что вы поневоле начинаете завидовать ее сноровке. Неодушевленные предметы охотно ее слушаются.

В какой-то момент вам даже кажется, будто они сами тянутся к ее рукам — как лошадь к своему груму.

— Погода-то, похоже, портится, — говорит женщина, передвигая свои поношенные туфли. — Не иначе, как дождь пойдет. У меня всегда косточки ноют перед дождем…

Вы замечаете, что на ногах у нее мягкие войлочные шлепанцы.

Это не кто иная как миссис Робинсон.

Во всем Лондоне нет более загадочных женщин, чем миссис Робинсон и ее товарки. По вечерам, когда жизнь в Сити затихает, они покидают свои жилища (чаще всего где-нибудь на Хэмпстед-Хит или в восточных районах Лондона) и направляются в центр города. На несколько ближайших часов Сити переходит в их полную и безраздельную власть. С собой они несут ведра и тряпки, и это неспроста. Ибо отпущенное им время миссис Робинсон и иже с ней используют для наведения чистоты и порядка в покинутых офисах. Их умелые и проворные руки устраняют все следы былых конфликтов. Выметая память о дне вчерашнем, они готовят сцену для новых баталий, которые развернутся с наступлением завтрашнего дня.

Женщины эти — штатные уборщицы. И прошу не путать с обычными поденщицами, разница между ними колоссальная. Поденщицу едва ли можно назвать патриоткой своего учреждения. Она, как правило, временная работница с ограниченными полномочиями и минимальной ответственностью. В отличие от нее, штатная уборщица обладает почти абсолютной властью в ночном Сити.

Из всех жителей Лондона лишь она одна имеет право войти в запертый банк. И каждый вечер она приходит в этот храм царя Мидаса, чтобы, опустившись на колени, по-своему воздать ему честь. Она остается наедине с миллионными вкладами, но деньгам этим ничего не угрожает. Ибо миссис Робинсон не менее надежна, чем банковский охранник..