Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима
Шрифт:
Перед ней открыты все двери, и страшно даже подумать, сколько секретов — больших и маленьких, важных и не очень — таится за этими дверьми. Но к чести миссис Робинсон надо сказать, что она свято хранит чужие тайны. Лично я никогда не слыхал, чтобы кого-нибудь из уборщиц обвинили в шантаже (и, смею надеяться, никогда не услышу). Похоже, что все лондонские миссис Робинсон в гораздо меньшей степени наделены любопытством, нежели остальные представительницы прекрасного пола. А возможно, сама профессия накладывает на них отпечаток: призванные выискивать и уничтожать мусор, они ничего другого и не видят. Им даже в голову не придет искать в мусорной
И все же мне интересно, что чувствует такая женщина, когда входит в здание Темпла или, скажем, в Уайтхолл. Со всех сторон ее окружают чужие секреты, в папках лежат правительственные документы. Неужели они ничего для нее не значат? И что она думает о нас, дневных обитателях этих помещений? С одной стороны, она никогда нас не видела. Но с другой, вполне может составить о нас впечатление по тем вещам, которыми мы себя окружаем. Ведь она на протяжении многих лет выгребает мусор из наших корзин, опорожняет наши пепельницы, замечает забытые зонтики и любуется фотографиями наших близких, которыми мы украшаем свои рабочие столы. Ну, и конечно же, прибирает к рукам все, что покажется ей полезным или привлекательным в куче нашего мусора. Это — так называемые легальные «бонусы» ее профессии.
Именно поэтому уборщицы нередко уходят с работы, унося с собой таинственные пакеты из коричневой оберточной бумаги. Что в них? Да то, что мы с вами выкинули. И не удивляйтесь, пожалуйста, если поздним вечером (или, наоборот, ранним утром) вы встретите на Треднидл-стрит скромно одетую пожилую женщину с окурком дорогой турецкой сигареты.
Это все те же пресловутые «бонусы».
А также не стоит удивляться, если где-нибудь на набережной Виктории в вагон трамвая войдет все та же невзрачная женщина с «синей книгой» в руках. Пусть вас не смущает название на обложке этой книги — «Данные о распространении ящура в странах Восточной Европы за период 1926–1927 гг.» Смею предположить, что лондонские уборщицы являются владелицами самых необычных в мире библиотек.
Иногда я представляю, что бы сделал на месте военного министра, если бы ко мне явились насмерть перепуганные сотрудники с сообщением о пропаже пакета важных документов. Уж, наверное, я не стал бы отправлять секретных сотрудников по следу вражеского агента — неизвестного мужчины, слегка прихрамывающего при ходьбе. Оставим подобные экзотические меры авторам детективных романов. Я бы поступил гораздо проще — доехал бы первым трамваем до Камберуэлла и постучал в двери миссис Робинсон.
— Уважаемая миссис Робинсон, — сказал бы я, — мы разыскиваем некие бумаги.
— Вы, небось, имеете в виду такую толстую стопку плотных листочков?
— Именно!
— Ну надо же! А я подобрала их с пола и еще подумала: какая замечательная бумага для растопки камина.
Погодите минутку… где-то они у меня здесь валяются.
Миссис Робинсон — живое воплощение здравого смысла, и грех этим не воспользоваться.
Охотница за головами
В Мейфэре очередной танцевальный вечер. Без труда вычисляется дом, в котором планируется это мероприятие.
Перед ним натянут полосатый навес: он начинается от балюстрады и доходит почти до края тротуара. Парадная лестница застелена красной ковровой дорожкой. Перед домом собралась жиденькая толпа зевак — тех, кто получает удовольствие от созерцания чужих развлечений. Всякий раз, когда двери особняка распахиваются, чтобы пропустить
— Ну разве не прелесть? — шепчутся зрители, терпеливо дожидаясь главного зрелища — прибытия гостей.
Хозяйкой вечера (и соответственно, инициатором всего этого переполоха) является миссис Фолиот-Фолиот-Брауни.
Внизу, на первом этаже хлопочет целый штат прислуги — по случаю приема его пришлось пополнить приглашенными со стороны ливрейными лакеями, официантами и прочими специалистами, без которых не обходится ни одно торжественное событие, будь то свадьба или похороны. Что касается самой мадам, она укрылась в стенах собственной спальни и горестно размышляет, как ей сладить с этой несносной Мэриан. Неужели и сегодня она выберет для себя образ скромной, неприметной тихони? Ну что за странный ребенок! Она абсолютно не выносит подобных праздников. Вместо того чтобы испытывать радостное возбуждение, блистать и распространять вокруг себя волны юного очарования, эта дикарка забивается в уголок и угрюмо отсиживается там на протяжении всего вечера. Где уж ей соперничать с другими девушками, если малейший намек на волнение приводит к столь разрушительным переменам во внешности Мэриан. Кровь отливает у нее от лица, стирая всякий намек на здоровый, очаровательный румянец, зато явственно проступают синяки под глазами и веснушки на скулах. В общем и целом удручающее впечатление. А благодарить за это следует мужа — дочь пошла в его родню, унаследовав все недостатки Фолиот-Фолиот-Брауни.
И уж никогда она так скверно не выглядела, как в день представления ко двору. Бедняжка Мэриан! Страшно подумать, чего ей стоили эти два часа, наполненные ироническими замечаниями и критическими взглядами публики…
Миссис Фолиот-Фолиот-Брауни решительным шагом направляется в спальню дочери, где завершаются последние приготовления к торжественному выходу. Горничная Мэриан хлопочет вокруг нее с булавками, прикрепляя к вороту платья искусственные цветы. Непревзойденные мастера с Бонд-стрит употребили свое искусство, чтобы придать достойный вид прическе и ногтям девушки. Результаты превзошли все ожидания: Мэриан выглядит настоящей красавицей, вот только, как всегда, бледновата. В приливе признательности миссис Фолиот-Фолиот-Брауни тепло пожимает руку дочери и предлагает добавить чуть-чуть румян.
Спальню она покидает в куда лучшем настроении, чем прежде.
Миссис Брауни являет собой образец матерей, хорошо знакомый нам по многочисленным комедиям нравов.
Все помыслы этой женщины направлены на достижение одной-единственной цели — она стремится устроить удачное замужество своей дочери. И пускай так называемые исследователи феномена под названием «современная женщина» — те самые, которые пишут всякую чушь о нынешней молодежи — убеждают вас, что данный типаж давно уже исчез из нашей жизни. Не верьте им!
Женщин, подобных миссис Брауни, не стало меньше.
Они и поныне живут среди нас и с успехом претворяют свои замыслы в жизнь. В одном лишь Мейфэре их десятки, если не сотни. Они являются любимыми клиентами всех агентов по продаже и сдаче внаем недвижимости.
Столичные портнихи ежедневно возносят молитву небесам, чтобы такие, как миссис Брауни и их дочери, не перевелись на белом свете. А что касается торговцев цветами, те привечают их не меньше, чем влюбленных иностранных аристократов.