Прогулки по Москве. Москва деревянная: что осталось

Резвин Владимир

После пожара 1812 года город быстро возрождался, и к 1818 году большая часть жилых домов уже была восстановлена. Дом, принадлежавший мещанке Марии Яковлевой, в Пречистенской части подле церкви Спаса на Песках, также не уцелел в огне 1812-го. Это было одноэтажное деревянное строение на каменном фундаменте, под которым имелся подвал. В 1816 году владение купила поручица А. Г. Щепочкина. Новая владелица начала строить деревянный дом на каменном фундаменте сгоревшей постройки. Сегодня многочисленные экскурсанты могут увидеть фасад небольшого особняка, выходящего пятью окнами в переулок. Его украшает скромный портик из четырех полуколонн ионического ордера, капители объединены тремя простыми арками, внутри которых круглые розетки. Удивляют скромные размеры дома и расположение главного фасада на торце. Эту странность объяснили архитекторы А. Ох и М. В. Фехнер, выполнившие обследование дома. На обнаруженном плане 1821 года существующий дом значится флигелем. На время строительства главного дома Щепочкина, вероятно, поселилась во

флигеле, который решила предварительно перестроить. В интерьере появляются зал, разделенный двумя колоннами, кабинет и гостиная. Комнаты прислуги и прачечная отнесены к заднему фасаду. Там же находится лестница, ведущая на антресольный этаж. Перед нами типичная планировка флигеля.

Храм Спаса на Песках

Главный фасад. Современный вид

Ворота XVIII в.

Исследователи обнаружили чудом сохранившиеся балясины лестницы, ведущей на антресоли, а также внутренние двери. Двери хороших пропорций и имеют характерные для первой половины XIX столетия красиво нарисованные филенки. Интерьер флигеля был отделан скромно, отсутствует декоративная лепнина; карнизы тянутые, простого профиля.

Внимание многочисленных экскурсантов привлекают каменные ворота, примыкающие к фасаду дома Щепочкиной. Даже неспециалисту видно, что их архитектура не имеет ничего общего с фасадом дома. Это монументальное каменное сооружение, состоящее из центральной проездной арки и двух проходов по бокам. В венчающем карнизе и элементах декора прослеживаются черты стиля барокко. Скорее всего, ворота построены в середине XVIII столетия, и, следовательно, они значительно старше дома. Но как возникло такое соседство? Попытку разрешить эту загадку предприняли архитекторы-реставраторы Ох и Фехнер. Поиски в архивах никаких результатов не дали, и датировать постройку ворот по документам не удалось. Но исследователи справедливо предположили, что при стоящей рядом церкви, скорее всего, был погост. Архивные записи подтвердили догадку: кладбище действительно существовало и было ликвидировано в 1772 году. В переписных книгах даже удалось обнаружить его размеры: «Церковь Спаса Преображения Господня, что на Песках, при оной церкви кладбище мерою: по мостовой поперечнику 31 сажен, длиннику 38 1/2 сажен, в заднем конце поперечнику 42 саженей» [19] . Сравнение со старыми планами подтверждает, что особняк Щепочкиной располагался в конце территории кладбища. При строительных работах на этом участке часто находили старые захоронения и части надгробных памятников. Все это вместе подтверждает версию, что еще в первой половине XVIII века здесь было кладбище и ворота, скорее всего, относились к нему. Исследователи выяснили еще одну интересную подробность. Оказалось, что ворота и стоящая рядом церковь сложены из однотипных кирпичей, имеющих одинаковые клейма. Это подтверждает догадку, что ворота значительно старше дома и соседство их с особняком совершенно случайно.

19

Переписные книги Москвы 1737–1745 гг. М., 1896. Т. VII. С. 158–159.

Проект реставрации

А. Г. Щепочкиной дом принадлежал в течение шести лет. О том, кто владел домом на протяжении многих лет после нее, ничего не известно. По архивным документам видно, что в 1871 году участок приобрела жена статского советника Мария Ивановна Костарева, которой по ее прошению разрешили произвести некоторые перестройки. Была переделана пристройка к дворовому торцовому фасаду и «справлено починкой» главное крыльцо. После смерти М. И. Костаревой ее дочери продали дом в 1906 году дворянину Зворыкину. Новый хозяин оштукатурил главный фасад, переделал оконные переплеты и пристроил к дому бетонный тамбур.

Дальнейшая судьба этого памятника деревянного московского ампира складывалась печально. Долгие годы дом пустовал, не ремонтировался, ветшал и был совершенно заброшен. Как и всякий пустующий дом, он несколько раз горел и превратился в полную развалину. В 1994 году сруб разобрали и дом был воссоздан, при этом использовали сохранившиеся бревна прежнего сруба. Таким образом, сегодня мы видим прекрасно выполненный новодел, в котором подлинными являются только каменные «неродные» ворота. Можно ли считать дом Щепочкиной восстановленным памятником, если в его стенах, по сведениям «Хроники уничтожения старой Москвы», только 15 % подлинных бревен старого сруба? Реставратор Николай Дмитриевич Недович когда-то высказал такую любопытную,

но спорную мысль: если в памятнике сохранился хотя бы один подлинный кирпич, то памятник следует считать подлинным. Насколько это верно и правомерно ли в отношении деревянных памятников, следует обсудить специалистам.

Н.Д. Недович

1. Общий вид дома

2. Поэтажные планы

3–5. Детали главного фасада

6. В.Д. Поленов. Московский дворик

Есть переулок Денежный в Арбате…

Название переулка очень московское. Возникло оно, вероятно, оттого, что тут была слобода чеканщиков московского монетного двора. Казенные слободы стали появляться в Москве в XVI веке, когда Иван Грозный взял эту часть города в опричнину. Кроме слободы мастеров монетного двора неподалеку возникли и другие: слобода иконописцев, дворцовая царицына слобода, слобода плотников, конюшенная, стрелецкие слободы. Арбат тогда был не улицей, а просто длинной дорогой. Об этом пишет и посол римского императора, побывавший в Москве в 1593 году.

Особенностью рельефа этого района был небольшой овраг, или «вражек», по которому протекала речка Сивка, впадавшая в ручей Черторый в районе нынешнего Гоголевского бульвара. В XIX веке Сивку и ручей Черторый заключили в подземный коллектор, тогда же засыпали и овраг.

Начиная с XVII столетия со стороны Пречистенки стали появляться городские дворянские усадьбы. Особенно активное строительство началось после 1812 года, когда пожар превратил район в одно большое пепелище. Строить надо было быстро, так как москвичи сразу после ухода французов стали возвращаться в родные места и началось самовольное строительство. Комиссия для строений срочно разработала и выпустила альбомы образцовых проектов, обязательных для исполнения. Там были фасады деревянных и каменных домов разной этажности, разной архитектуры, для владельцев разного достатка. Регламентировалась только архитектура фасадов. Более состоятельные москвичи строили каменные дома, но большинство небольших ампирных особнячков были деревянными. Деревянный дом был дешевле каменного и строился быстрей. Чтобы облегчить москвичам проблемы, возникающие при строительстве дома, в городе появились строительные рынки, где можно было купить все, от сруба до профилированных карнизов, классических капителей и даже целых колонн. Все это было нарисовано рукой профессиональных архитекторов комиссии, возглавляемой О. И. Бове.

О.И. Бове

Большинство домов были одноэтажными: строить двухэтажные деревянные дома запрещалось. Спасали мезонины и антресоли, которые не считались вторым этажом. Украшением такого дома был небольшой, но красиво нарисованный портик на главном фасаде. Стены обшивали досками, часто имитируя каменную кладку. Состоятельные люди штукатурили фасадные стены, да так, что их невозможно было отличить от каменных. Оставлять бревенчатые стены не разрешалось.

Храм Николы в Плотниках

В начале XIX века крупная торговля сосредоточилась на Смоленском рынке, и тогда этот район стал одним из самых оживленных в Москве. Арбат из простой дороги постепенно превратился в дворянскую улицу, окрестные переулки стали застраиваться типичными послепожарными городскими усадьбами. Поэтичность району придавало соседство ампирных особнячков и старинных храмов, например Николы в Плотниках, построенного в 1625 году.