Прогулки по Парижу. Правый берег
Шрифт:
Молодой, зеленоглазый красавец Лист покорил Париж, долго в нем жил, но прекрасно чувствовал себя и в Италии, и в Веймаре…
ТАМ, ГДЕ БЫЛО «ЧРЕВО ПАРИЖА»
Едва начав прогулку по улице Сен-Дени, мы с вами отметили по левую руку площадь с фонтаном и ушли дальше на север, к арке Сен-Дени, точно поспешая в толпе за похоронной королевской процессией, а между тем и знаменитый этот фонтан, и то, что лежало в былые времена за фонтаном, и даже то, что понастроили там нынче, – весь этот квартал заслуживает самой неторопливой прогулки. Но что может нам помешать возвратиться по той же улице Сен-Дени на прелестную площадь Праведников к фонтану Праведников?
Фонтан этот, равного которому нет, на мой взгляд, в целом Париже, стоял раньше на углу улицы Сен-Дени и улицы Берже. А на том месте, где он расположен сейчас, вероятно, еще с галло-римских времен и почти до конца XVIII века лежало городское кладбище. Знаменитое это место описано Франсуа Рабле, а знатоки считают, что именно здесь Вийон размышлял над своим «Завещанием». Кладбище упразднили в 1786 году, и то, что оставалось еще в земле от захороненных здесь парижан (полагают, что их тут было не меньше двух миллионов), перевезли в катакомбы. Вот тогда-то великолепный ренессансный фонтан Жана Гужона (год сооружения 1549-й) и передвинули на середину площади. Жизнерадостное это сооружение веками соседствовало не только с кладбищем Святых Праведников, но и с весьма солидного возраста ярмаркой, которая позднее стала парижским оптовым рынком.
В 1183 году король Филипп-Август повелел построить на здешней окраине Парижа, носившей буколическое название Лужки (Ле Шампо), каких-то два весьма странных здания, названные «Лез Аль» (Les Halles). В эти здания король и велел перевести ярмарку, до того шумевшую под стенами лепрозория Сен- Лазар. Так как соседство старого кладбища было не слишком вдохновляющим, король повелел отгородить от него рынок высокой стеной и галереями. С годами здешний базар разросся, а при Наполеоне III к нему добавились новые помещения. Император, на которого железные конструкции парижского Восточного вокзала, сооруженного Виктором Бальтаром, произвели неизгладимое впечатление, приказал тому же Бальтару соорудить два крытых рыночных павильона наподобие вокзального здания. «Чтоб было железо, и ничего, кроме железа, – с энтузиазмом наставлял король. – Сооруди им зонтики, чтобы укрыться от дождя». Что ж, требование было законное, потому что дожди в Парижской впадине на перекрестке морских ветров – дело обычное. Бальтар был дерзостный архитектор, он не был рабом моды, он любил цвет (он и сам был живописец), он любил и модерн и старину, он реставрировал храмы и сам построил в Париже церковь Святого Августина…
Летом щедро плещется прекрасный фонтан Праведников, в нем купаются парижские «гамены» и «гавроши», вокруг галдят туристы, стрекочут кинокамеры… Но он прекрасен и в своей зимней печали, этот старинный парижский фонтан.
Идя навстречу высочайшему пожеланию, Бальтар соорудил некое странно-прекрасное здание, которое произвело на современников сильное впечатление (его с тех пор много раз копировали и во Франции, и за границей, а в путеводителях честно указывают: «Рынок наподобие Бальтара»). Бальтар создал металлическую конструкцию, прикрывшую целые улицы лотков и прилавков: в ней были световые проемы, слуховые окна, перегородки, стеклянные эркеры, просторные погреба и подвалы – недаром с таким восторгом писал об этом сооружении Золя в романе «Чрево Парижа». В 1936-м крытый рынок «Лез Аль» был дополнен новыми помещениями, а за столетие его существования в нем сложился свой особый быт, свой образ жизни, свой клан оптовиков-торговцев, всю ночь сбывавших розничной торговле свой хрупкий, свежий товар и лишь иногда, оторвавшись от дел среди ночи, забегавших в здешние ночные харчевни, чтобы съесть тарелку лукового супа (вкус его рынок, похоже, унес с собой в прошлое). В «Лез Аль» были свои нравы, свои персонажи, вроде солдатских вдов, имевших льготную лицензию на торговлю, вроде мясников, говоривших на своем, мясницком арго, непонятном ни простым французам, ни иностранцам.
В романе Золя вы найдете сценки из жизни довоенного «Чрева Парижа», мне же чаще всего приходит на ум одна, которой нет в романе, но которая часто попадается в русских эмигрантских мемуарах. В начале тридцатых годов каждое утро, точнее даже – под утро, появлялась на оптовом рынке высокая, румяная русская монахиня в круглых очках. Завидев ее, привычные торговцы кричали: «Иди сюда, русская матушка! А ну нагружай!» И они щедро грузили на ее тележку не проданные за ночь овощи, фрукты, мясо… Все равно пропадать добру, так уж лучше отдать на доброе дело. А что на доброе, так по ее добродушному лицу, по ее добрым близоруким глазам было видно… До чего же им было никогда не дознаться (да и не нужно это им было, впрочем) – это то, что круглолицая эта русская монахиня мать Мария была ученый-богослов, поэтесса, а в прошлом – подруга Александра Блока, боевая эсерка, революционерка и деятельница, подвижница и праведница, которой предстояло вскоре отдать жизнь за ближних и, спасая честь рода людского в позорную эпоху безвременья, сгореть в печи нацистского лагерного крематория. Об этом не знали жившие бок о бок с ней французы (и нынче не знают), а все же чувствовали загрубевшие торговцы из парижского «Чрева» чистоту ее души и намерений и самоотверженность ее подвига в миру… А она увозила нагруженную тележку к себе на рю Лурмель, что в 15-м округе, в свое «Православное дело», становилась к плите, готовила сытные, грошовые обеды для голодных русских работяг-безработных. Им, бездомным и беспаспортным, приходилось особенно тяжко в ту эпоху кризиса…
Проблемы гигиены, тесноты, транспортных пробок заставили парижские власти уже в 60-е годы XX века предусмотреть переезд оптового рынка в пригородный Ранжис. (Приехав впервые в Париж в конце семидесятых, я застал одни легенды, пыль новой стройки да макет старого рынка в память о «Чреве» в соседней церкви Сент- Юсташ.) Переезд состоялся в ночь с 4 на 5 марта 1969 года. Как с удивлением обнаружили былые торговцы на новом месте, их привычные крысы из «Чрева» переселились в Ранжис заблаговременно. Печальнее было другое: из прежних павильонов Бальтара при переезде уцелел лишь один – он был перенесен в Ножан-сюр-Марн (ищи нынче тех начальников, что недодумали). Ну а что на старом месте, в сердце правого берега? Свято место пусто не бывает. К 1979 году конкурс проектов застройки выиграл проект архитекторов Васконти и Панчритча. А в 1986 году был построен супермодерный (для того, а не нашего времени, модерн старится быстрее любой старины) надземно-подземный комплекс «Карре Лез Аль», позднее названный «Форум Лез Аль», – на четырех уровнях, все как есть из стекла, с несчетным количеством магазинов (как всегда, во главе – модная одежда), кинозалов, театральных залов, с музеем, библиотекой, галереями, театральными кассами, целой подземной площадью. И все сияет отсветами «дневного света» на стеклянных витринах – то ли от старого доброго солнца, то ли от искусственных ламп дневного света, поди разбери…
Наверху вдоль улиц Рамбуто и Пьер-Леско архитектор Жан Вилерваль воздвиг здание «Леско» в форме гвоздички: среди его стеклянных плоскостей разместились Центр культурной информации, музыкальная школа (по-здешнему – уже «консерватория») для детишек из округи, Дом поэзии, Дом мастерских, павильон искусств. Сквозь окна виден прилегающий к ним сад, тоже супермодерный и, на мой взгляд, жидковатый, а все же сад – увитые зеленью аркады и портики, задуманные архитектором Лаланном. В подземной части сада, спроектированной знаменитым Полем Шеметовым, есть и бассейн, и спортзал, и бильярдная, и тропическая оранжерея, и Дом музыки и танца, и фотогалерея, и видеотека, и дискотека, и радиостудия…
Как водится в мире свободного рынка, ничто здесь не стоит на месте: одни учреждения процветают и расширяются, другие – прогорают и сходят на нет, третьи – просто переезжают на новое место, более удобное, более выгодное или просто неведомое их кредиторам.
Среди победителей, отметивших десятилетие своей деятельности расширением площади, обогащением коллекций и новыми планами, оказалось интереснейшее учреждение этого подземелья – «Видеотека Парижа», получившая сейчас новое название, больше соответствующее ее широкому полю деятельности, – «Форум изображений». Уже и в качестве видеотеки учреждение это не было простым видеоклубом, где дают напрокат, продают или меняют видеокассеты. А уж теперь-то, захватив часть бывшего «Аудиториума» и расширив свое жизненное пространство и коллекцию фильмов, новый «Форум изображений» может осуществить самые дерзкие планы. Конечно, главное направление остается прежним: новый «Форум» – это звукоизобразительная память Парижа с его киноколлекцией в 6000 названий. Прежде всего здесь собраны фильмы о Париже и фильмы, снятые в Париже, но также и фильмы, где Париж упоминается или хотя бы живет за кадром. Скажем, фильм Гремийона «Летний свет», где играет знаменитая Мадлен Рено. Действие фильма происходит в Провансе, но тоскующая по Парижу героиня (ее роль исполняет Мадлен Рено) ностальгически вдыхает воображаемый запах парижского билетика метро. Или, например, фильм «Любовные письма из Сомали», где возникает Париж будущего. Или фильм «Армагеддон», где есть кадры, в которых падающий метеорит сжигает Париж. В фондах видеотеки не только художественные фильмы, но и фильмы документальные, хроникальные и даже фильмы с конкурса любительских фильмов 1910 года, где есть кадры парижской панорамы, снятой из автомобиля. Новый «Форум» не только хранит и показывает фильмы, он занимается изучением киноязыка, изображения как элемента культуры и современной цивилизации. Он осуществляет свое педагогическое предназначение, принимая в своих кинозалах группы из лицеев и университетов, организуя встречи профессионалов. К большому залу в полтысячи мест сейчас прибавились просмотровые залы поменьше и даже зал для индивидуальных просмотров. Муниципальные субсидии центру составляют до 36 с лишним миллионов франков в год. К ним присоединяются суммы, которые «Форум» зарабатывает, участвуя в совместном производстве фильмов, а также суммы, выручаемые за прокат некоторых фильмов, ну, скажем, цветной документальной ленты об освобождении Парижа, права на которую были подарены «Форуму» американской армией.
Знаменитый слухач, брошенный на мостовой близ старинного храма Сент-Юсташ, – что он слышит? Не бьют ли копыта по мостовой? Не грядет ли война?
В новом зале «Форума» проходят также спектакли музыки и танца. Молодой директор «Форума» мечтает давать приют в своих залах уличным артистам, давно обжившим пространство вокруг «Форума», – например, группам рэпа, которые были вытеснены из торговой подземной галереи с приходом киногородка.
Меценаты и спонсоры из компьютерной фирмы «Компак» помогли оборудовать существующий «Киберпорт», дополнить его новыми пунктами компьютерной консультации, удвоить число справочных компьютеров, оборудовать небольшое кафе…
На новом чуть ли не полуторатысячеметровом пространстве «Форума изображений» мало-помалу обретает место и давно кочующая по Парижу библиотека кинолитературы. В ней 30 000 книг по вопросам кино, большое собрание киножурналов, каталогов, афиш, справочных досье. Это единственная парижская кинобиблиотека, из которой можно брать книги на дом.