Прогулки с бесом. Том первый
Шрифт:
– Не срать!
– а девочка-сверстница без страха наблюдала обрушение домов! Как не гордиться настоящей совецкой, героической, стойкой не по возрасту девочкой, коя являла пример многим взрослым? Не ребёнок, но образец мужества и стойкости перед лицом опасности и её противоположность. Что остаётся моему прошлому?
– Стыдиться и завидовать чужому героизму.
– Что и делаю семь десятков лет...
Из всего плача первыми идут "издевательства фашистов", а "страшные бомбёжки" и "рушащиеся дома" на второй позиции. Путаница в показаниях даже напрочь лишенному следовательского таланта говорит: ,
– Понятно, врала старушка, но почему ответственный за выпуск товарищ не обратил внимания на такую расстановку показаний
– Не иначе, как с крепкого перебора. Редакторы обычные люди и подвержены стандартным мужским слабостям. Кто осмелился заняться анализом порции очередного вранья?
– Детали в сценах фашистских издевательств отсутствуют, старушка умалчивает, а потому каждый волен заполнить плач собственными фантазиями.
– Плакальщицу "в издевательства фашистов" посвятили "товарищи" позже, сама не видела "издевательств", но кто бы посмел заявить:
– Брешет баба!
– областному телеканалу плача достаточно, а всё сверх того лишнее, ненужное, вредное и опасное. Да и не могла старая женщина выбиться из общего хора о прошлом, не совсем сумасшедшая, понимала требование времени. Как однажды ввели программу на рассказы о "злодеяниях врагов" - так программа до се работает. Пусть где-то и проходят события страшнее прежних, но они чужие и не особо волнуют:
– Да, убили кого-то и где-то, но мои ужасы важнее.
Так и живём: исправно работает внешнее вещание, а что внутри каждого - держите при себе, не вылезайте не вещайте. Если бывшие совецкие люди внутри думают иное - их дело, на мысли внутреннего пользования запретов не придумали. С наружными мыслями, кои словами озвучиваются, следовало быть осторожным, а тайных мыслей чего бояться? Чай, мысли свои, не выдадут! Старушку понять можно: лошадка "Оккупация" до ныне надёжное средство передвижения из прошлого в будущее, но одно огорчает: старая лошадь, ослабевшая, но спокойная, никого с себя не сбрасывает и всегда на полкорпуса впереди в забегах на любую дистанции.
– Потому, что конкурентов нет?
– Поэтому, одна на беговой дорожке. Много сходства с "не видела, не знаю, но верую"!
"Враги издевались" - смелые возразить поднимите руку? Нет таких? Враги обязаны издеваться, назначение врагов такое, иными враги не бывают, а если не издеваются - не враги, а недоразумение. Только сочувствующий врагам, а потому и сам враг, требует детали издевательств.
Видно, "страдалица" не помнит о бомбёжках, и сто к одному, что текст выступления в старую тётю вставил дядя репортёр, а если не так - дай сверху парочку пустяшных подробностей из прошлых "ужасов". Разве не две авиации бомбили город? И если что-то помнишь из бомбёжных удовольствий - ответь: чьи налёты по длительности и злее были, чья авиация жестче вгоняла душу в пятки? Лей ныне слёзы о прошлом, не делай этого - прошлое иным не станет, не изменится ни в одном эпизоде. Слышь, "подруга дней моих суровых", знаешь, как союзнички обошлись с немецким городом Дрезденом? Не лучше, чем Люфтваффе с твоим! Но мы в плюсе, уцелели, а в Дрездене сгорели многие тысячи женщин. Разница! Авиациям стран, долбивших город "спасибо" говорить нужно, нам не досталось и сотой части, что было подарено Дрездену. "Я помню страшные бомбёжки..." - женщина, звук от взрыва бумажного пакета тебе ужас, а от вида горящего Дрездена ты бы умерла без задержки.
Не плачь, подруга, не лей фальшивых слёз о прошлом, не таким ужасным оно было, как ныне с твоей помощью расписывают талантливые черные гелиевые авторучки, прошлое дарило пустую надежду на прекрасное будущее... коего нам не увидеть. Употреби остатки соображения на ответ: "рвалась с надрывом "в светлое будущее вместе со всем совецким народом", а сукино светлое будущее день ото дня темнело и продолжало отдаляться без объяснений. И никто ныне не может объяснить пустяк: с чего "прекрасное, светлое будущее" обошло стороной совецкий народ и благополучно подохло в сторонке?
– Нехороший совет даёшь старой женщине...
– Почему?
– А, что если выяснит причину ухода в небытие "светлого будущего совецкого народа", а выяснив, и получив "добро, опубликует соображения? Что тогда?
– Ну, да, кто-то поверит россказням выжившей из ума старой бабы? Как думаешь, орден "За сожжение Дрездена" учредят?
– Учредят. В будущем, и не только за Дрезден. Помимо Дрездена есть ещё кое-что сжигать...
Эй, подруга по жизненной похожести, напрягись и вспомни как вначале нас клепали асы Люфтваффе, а через два года эстафету передали летательным аппаратам с иными опознавательными знаками? И те вгоняли душу в пятки не слабее асов Люфтваффе? Не забыла? У любой бомбёжки схожий почерк: бомбами сверху вниз, а внизу "свои" и "наши", но и родная авиация не выясняла мелочи кто "свой", а кто чужой, и клепала всех подряд, без разбора, чтобы не было разговоров "ему досталось, а мне нет...". Обычная работа авиаторов тех лет, и никто не говорил:
– Если авиация, некачественно бомбит, мажет - на кой ляд такая авиация нужна, кто за промахи по целям высокими правительственными наградами балует?
– Обрати внимание на слова не к месту: "...видно, спасал господь бог..." - тётя не уточняет времена "духовных поисков", путается между нынешним "царствием божьим" и тогдашним отсутствием оного, запамятовала о крепости, надёжности и святости "царствия небесного" военного времени.
– Откуда слабой женщине знать, что "царствие небесное" не постоянно и меняет окрас по обстановке? Большую часть истории "царствие небесно" на страхе смерти и голоде держалось, а потому и неясно: помогал бог вражеской авиации "дома рушить", или дома ваши для иудейского бога во все времена безразличны были? Страна советов на момент "страшных бомбёжек" из одних атеистов состояла, но когда атеистов в зад клюют - "зело борзо" вспоминаете бога!
А как звучит это: "...мама в начале войны всё, что могла, обменяла в соседних деревнях на продукты..." - следует понимать, что у обитателей деревень что-то из продуктов было? "... а потом наступил настоящий голод. Дедушка ловил ворон, варили чёрный суп, но потом и их не стало..."
– Во как повернуло! Когда-то иудейского пророка ворон хлебом снабжал, а вы святую птицу в суп! "Настоящий голод...", а до него, надо понимать, терпимо было, голод обходил стороной детский организм твой? Странно звучит! И почему суп из ворон "чёрный"?
– Каким ещё быть супу из ворон? Понятно, только чёрным. Бедновато с эпитетами, могла бы сравнить суп из ворон с "тёмной дождливой ночью конца октября". Вороны из одного чёрного пигмента состоят, в них и мяса-то нет. "Чёрный суп" из серии представлений простого народа: "ешь свеклу - крови много будет: свекла-то красная"! А чем вороны питались? Чёрным воронам деревья нужны, леса, а галки рядом с человеком живут, чёрненькие галки, и грач черён, но грач - "птица весенняя", сельская, перелётная. Грачу для прокорма поля нужны, а что грачу зимой в полях делать, какой прокорм искать? Вот на зиму грач и улетает. Если не так с кого Саврасов "Грачи прилетели" писал? И стихотворение хулиганское о том повествует:
"Поздняя осень, грачи улетели,
сороки не стали говно уж клевать,
на старом заборе ворона усралась:
– Ну, и погода, еби её мать"!
Не иначе, дедушка охотился на грачей в жиденьких лесах за городом.
– Почему враги не пришибли деда приняв за партизана?
– О партизанах на то время речи не было, не донимали партизаны пришлых, и дед старым выглядел, не годился на роль партизана, не внушал мысли врагам: "старый абориген вышел на борьбу с нами".
– Нет сведений, каким оружием пользовался дед на охоте. Рогаткой? Луком и стрелами? Картина! Сколько ворон добыть, чтобы троим прокормиться? Добывая пернатых, дедушка никого врагам не напоминал?