Прогулки с Бесом
Шрифт:
– А какая связь между коробкой немецких спичек и Гестапо?
– Такая: отцов непосредственный начальник, напарник, то есть, главный кондуктор из немцев, получил из Германии посылку, где между прочими нужными и приятными вещами военного времени были спички. Для какой надобности родня прислала солдату спички - останется тайной: кого спрашивать о тогдашней посылке? Их на сегодня нет в живых.
Коробок спичек - всего лишь коробок и ничего иного. Прошлый коробок спичек - не коробок нынешней молотой индийской конопли, но если нынешний порцион "дурной травки"
Но - по порядку. Наша пара, бес и я, уверена: при отправки из Фатерланда посылка прошла проверку на предмет "вложения опасных веществ и предметов", и в тщательности проверки ни у беса, ни у меня сомнений нет: это ведь немцы. Спички - предмет нужный, необходимый в повседневности, удобный, как без них, но многие в то время пользовались зажигалками.
– Спички по ценности равнялись валюте при совершении меновых операций среди захваченного, но не покорённого населения - добавил бес - что можно было добыть ценного за спички у оккупированных советских граждан? Всё и ничего: на тот момент вы представляли сплошную нищету! И почему не сотня коробок была прислана из Рейха, а всего лишь одна?
– Не скажи! Те же спички можно было продать за оккупационные марки, а на марки приобрести что-то иное, нужное. Вечный закон "товар - деньги - товар" война не отменяла. И впредь не отменит.
Получив дефицитный товар, родитель отправился в сельскую местность совершать сделки. Счастлив, что обхожусь без открытий: в войну сельский житель, в сравнении с горожанином, жил "не гневи бога", или "грех жаловаться".
Перед войной иначе: город "процветал", а "советское крестьянство перебивалось с хлеба на квас". По меркам народов Европы подобное "процветание" таковым не было по причине разных стандартов.
– Европейские стандарты отличались от советских мерок и всегда в "худшую сторону" Города зависимы от сельской местности, нет на планете города способного прокормить себя.
– Естественно, город-то асфальтирован, а на асфальте не научились прокорм выращивать, асфальт только потребляет.
Цветение социализма окончилось завязью плода с названием "дефолт", а виноваты в "оплодотворении" жители окрестных областей мотавшихся в столицу за продуктами, они изверги, и погубили социализм.
– Как понимать?
– Просто: у соседних областей съестное забирали в столицу, а вам оставляли возможность мотаться в "любимую" на всех видах транспорта, рыскать в стольном граде с высунутым языком и с диким желанием урвать "крохи с барского стола" Только вы могли придумать такую схему "удовлетворения естественных потребностей савецкого человека"
Сколько потрачено средств и сил, чтобы свезти в столицу произведённый продукт, а из столицы развезти по личным углам?
Трудно возразить, истину излагает "враг рода человеческого!",
За съедобной истиной и гонялись оккупированные горожане по сёлам и деревням, несли в село на мену всё, что можно было сменять, любой городской "ширпотреб" оценивался селом.
А имелось у горожан с каждым днём меньше и меньше, старый ширпотеб проедался, а нового не производилось. Поэтому в те времена процветали портнихи, сапожники и другие мастера нужных в повседневном быту, предметов. "Коробейники", вроде отца, доставляли товары потребителю.
– ...и этот факт - сильный аргумент тому, что "челночный" промысел зародился в ваших краях во времена оккупации. "Не было бы счастья - да несчастье помогло". Опять польза!
Оккупационных "коробейников", как отец, ныне в отечестве нашем многие миллионы. И добывают хлеб насущный древним купеческим способом: "купил здесь - продал там". Нынешним коробейником, в отличие от менял военного времени живётся проще: нет вам страха и угроз неизвестно откуда, нет и ни какой-либо другой опасности.
Набрав "дефициту", нужного селу, отец отправился в "поход". Стояла зима, перемещался батюшка от села к селу, и сколько длился "вояж" - об этом семейные хроники ничего не говорят.
Но в одно прекрасное солнечное утро, на сельской дороге традиционным немецким "Halt!" отца остановили полевые жандармы... Да, те самые, кинематографические жандармы с бляхами на груди.
Откуда свались, аспиды!?
– отец не переживал за встречу с полевыми жандармами: перемещаться без страха и опасений позволял документ за подписями оккупационного начальства.
Но "аусвайса" оказалось недостаточно и батюшку отправили в город под охраной: коммерция - коммерцией, но вас, уважаемый "коммивояжёр" задержали в прифронтовой полосе!
– Бес, крепко жалею, что мало расспрашивал отца о житии в оккупацию, так что, дружище, надежда на тебя. Но один издевательский вопрос отцу помню: "не переходил ли в пылу меновых операций линию фронта"? Разыщи душу родителя в своих Сферах, войди в общение и спроси об этом? Тебе проще сделать.
– Хорошо, выполню просьбу. Родитель, по причине слабых познаний военной обстановки, мог и не знать, что шутя переходит линию фронта...
– Не "загибаем"?
– Нет, нормально... Третья причина: пренебрежение языком захватчиков. Отец нал древний греческий богослужебный язык и считал, что его достаточно чтобы оградиться от житейских бурь, а знай язык новых хозяев в "Аусвайсен" вычитал: "обладатель пропуска может свободно перемещаться по территории железнодорожного узла в любое время суток, но не в прифронтовой полосе"!
– Именно! Долго выясняли, но выяснили: "криминал интернационален", то есть, когда пахнет деньгой - "чёрный белому - брат родной", а если формулу переделать для оккупированных менял - будет выглядеть так: "меновая торговля не признавала никаких линий, даже и "фронтовых".
Ладненько, едем дальше: доставили батюшку в город и без промедлений - в городское управление Гестапо.
Ужасная организация размещалась в единственно красивом, уцелевшем от налётов Люфтваффе, старом, до переворотной постройки, здании "дворянского собрания". С просторным подвалом под всем зданием. Любое Гестапо без подвалов - не Гестапо.