Прогулки с бесом
Шрифт:
Но знал, что нужно делать, когда весёлая мысль тянет рот улыбкой от уха до уха, а улыбаться - нельзя! Нехорошо! Верх неприличия!
– от анекдота следовало избавиться, как и от вещи: рассказать его кому-то, отдать его и пусть кто-то другой улыбается, а я останусь строгим и серьёзным. Хотя бы внешне.
Но как рассказывать анекдот во время судебного разбирательства? Каково: решается "судьба человека", а "защитник от коллектива" что-то шепчет на ухо соседу и улыбается!? Чему, позвольте спросить, вы улыбаетесь!? Что нашли весёлого в столь грустном деле, как покушение на мягкие части тела женщины с применением "режуще-колящих" предметов? У вас "все дома"?
Мастер оказался прав: процесс был скучным и предсказуемым. Когда пришла очередь говорить защитительную речь, то от волнения мои
Как, похожее по звучанию французское "мандраже" получило прописку в русском языке - тому где-то есть объяснение, но искать нет желания, а потому выскажу своё толкование: "мандраже" - это французский брат русского похмельного "колотуна". Это когда всё тело колотит неуёмная дрожь. В лечении похмельного "колотуна" применяется любое лекарство на спирту. От большого "перебора" - и дрожь бывает крупная, того гляди рассыплет в прах, от малого - и дрожь такая, но обе тяжело переносятся, обе подлые и ужасные!
А "мандраже" рангом выше! Если русский "колотун" терзает тело, а речь не трогает, то "француз", мало ему, подлому, понуждает вибрировать не только тело, но и "струны души": голосовые связки!
"Мандраже", этот чужой ужас, надёжно прижился в рабочих коллективах отечества.
Привожу текст моего первого и единственного "мандражирования" на адвокатской ниве:
– Граждане судьи!
– применить "ваша честь" не решился: на то время "честь" не имела хождения по причине отсутствия чести - не следует "отваливать на полную"... то есть, осуждать моего подзащитного на реальный срок!
– с места в карьер запустил "мандраж" - мой товарищ (врал, каюсь!) глубоко, так глубоко, что глубже не бывает, раскаивается в совершенном деянии! Он в полной мере осознал своё недостойное поведение в быту, собственный поступок оказался для него истинным потрясением! Его отношения к супруге за последние две недели в корне изменились, и чтобы так кардинально измениться в сторону улучшения, стать иным человеком, он должен был совершить столь недостойное званию "советского человека" деяние! Многое осознал подзащитный за две недели, но основное таково: "портить супругу таким манером - себе дороже! Надолго жены не хватит"! Трудно представить, а ещё труднее - предсказать, чем может оказаться для него раненая супруга в последующей совместной жизни! Какова может быть степень раскаяния столь злого и некрасивого деяния? Глубочайшая! Достаточно не особо внимательно посмотреть на моего подзащитного и вам станет ясно, что это так! Её и наблюдаем в данную минуту! Если осудите моего подзащитного на лишение свободы, то таковым решением вы разрушите ещё одну "ячейку социалистического общества".
Также прошу заострить ваше внимание на общий уровень культуры подзащитного. Если осудите его на пребывании в колонии обычного содержания, то не исключено, что таковое наказание он расценит как полностью исходящим от супруги! С полным основанием можно заявить, что мой подзащитный будет держать в сознании упрёк в адрес супруги следующей редакции: "не простила!" и это может явиться причиной окончательного разрушения ещё одной "ячейки социалистического общества"! Я кончил!
– никого не было рядом, кто мог бы спросить:
– За каким хреном выпустил в "эфир" классику "я кончил" и без мягкого знака, как кавказец из анекдота? Анекдот твой!? Нет! Имел лицензию на "дубляж" прилюдно пользоваться анекдотом? Чтобы, в который раз! давиться смехом? Почему бы скромно не закончить речь одним упоминанием о "ячейке социалистического общества"!? Эффектно, в тему, в "духе времени" и вполне бы хватило! Так нет, вот вам!
– к чему приводит копеечный выпендрёж!
И чтобы не засмеяться в полное горло, не заполучить репутацию "ненормального" - искусственно закашлял. Читатель, уверяю: игровой кашель - второй из лучших способов подавлять смех в неподходящем месте и в ответственный момент!
Аплодисментов за речь не "сорвал".
Потом выступил профессиональный защитник длинной речью на девяносто процентов из статей Уголовного кодекса, кои, понятное дело, ничего, кроме дремоты у присутствующих в зале судебного заседания не вызывали. Перейди адвокат на чтение "Римского права" латынью - и это никого бы не удивило. А когда кто-то говорит непонятно, то остальные в такие моменты или впадают в сон, или начинают думать, как я: "очень хотелось бы знать: по каким законам и правилам люди выбирают в жизни занятие для прокорма? Почему я - электрослесарь цеха нестандартного оборудования, а он - адвокат? Наверное, потому, сроки учёбы и напряжения у нас были разные: он учился ремеслу защиты граждан от законов, кои не в ладах с законами. Почему его потянуло посвятить себя защите "преступивших закон", а меня - нет? Какие причины понудили
заняться юриспруденцией? Почему один предпочитает иметь дело с железом, а другой - с людьми? И с какими людьми! Для общения с публикой, коя проходит в судах - самому нужно иметь натуру! Особую. Изо дня в день копаться в человечьем дерьме - на такую работу способен не каждый, от такой работы с ума сойти можно! И никаких гонораров не захочется! От каждого рубля гонорара несёт нестерпимой вонью!"
Окончил речь и профессионал. И он "не сорвал" аплодисментов, и такое совпадение, как бы уравнивало меня с профессионалом. Льстило и радовало: "знанием законов и точным их применением человек добывает "хлеб насущный", но моя речь, думаю, была сильнее"!
– что ещё оставалось думать? Кто и когда признается:
– "Он - умнее меня"?
Тогда никто не был награждён овациями, и в таком безразличии зрителей и слушателей, что разевали рты в зале - усмотрел жестокую обиду цеху судейских защитников. Как!? За одно перечисление параграфов закона, по которым коллегу по работе не следовало "изолировать от общества" - адвокату следовало аплодировать, но зал молчал!
И как только осознал глубину несправедливости по отношению к людям самой тяжёлой профессии на земле, то тут же и зааплодировал! Мои аплодисменты состояли всего-то из трёх жиденьких хлопков, но и они были подвигом! Аплодисменты были второй глупостью после улыбок от вспомнившегося анекдота. Не мог, никак не мог оставить речь коллеги без аплодисментов! Знаю, в советских судах речам защитников никогда и никто не аплодировал, но когда-то начинать нужно! Правильно ли будет аплодировать талантливой речи адвоката, если она сказана в защиту ужасного преступника? С какого времени перестали аплодировать "мастерам защиты" в отечестве нашем? Не с Нюрнбергского ли процесса? Тогда кто-нибудь аплодировал лучшим адвокатам для самых ужасных злодеев, которых когда-либо терпела на себе Земля?
Мои жиденькие аплодисменты не поняли ни любители таскаться по чужим судебным заседаниям, ни судьи: "интересно, это кого послал "трудовой коллектив" защищать бытового хулигана и пьяницу!? То он без причины улыбается от уха до уха, то аплодирует бубнившему адвокату? Похоже, что в коллективе лучшего защитника не нашли... Видно, что "защитник", что подсудимый - "одного поля ягоды!"
Что думала судья на самом деле, и думала ли она вообще что-нибудь на мой счёт - этого, разумеется, не узнал. Да и что мнение судьи? Судили-то не меня...
Мой "подзащитный" отделался испугом в виде "условного" наказания. В те времена у судейских существовало мнение:
"содержание члена общества в местах лишения свободы" приводит к окончательной порче члена", но от знаний приговоры мягче не делались.
Какое направление преобладает ныне - не знаю.
Оканчивая "судейскую" прогулку - скажу:
а) "судебная репетиция" повлияла на товарища, в дальнейшем житии рецидивов было и на филейные части тела супруги не покушался,
б) а меня так сильно разволновало опереточное "адвокатство", что захотелось защищать и далее. Кого и от чего - не имело значения: "вирус" с названием "состязательность процесса" требовал дел. Похоже на футбол, когда игрокам абсолютно безразлично, "цвета" какого клуба защищать, главным цветом остаётся цвет купюр. Почему бы и мне не защищать "оступившегося товарища" так, как это делал "кавказский" персонаж из анекдота? Да и доходное это дело "отводить карающий меч правосудия" от чьей-либо головы! Безразлично, за какую команду... то есть, хотел сказать: "безразлично, от какой головы отводить "меч правосудия". Вопрос в цене.