Прогулки с пантерой
Шрифт:
— Разговор она запланировала на вторник, но Полингеры не отвечали на звонки. Они не появились и на следующий день. Женщина забила тревогу.
— Марко, послушай, это же очень маленький городок, там все на виду. Неужели тем вечером, когда она исчезли, она ничего не заметила? И вообще, тебе не кажется странным, что она так долго молчала?
— То, что она молчала, совсем не странно. Это же немецкий пригород. Здесь считается дурным тоном лезть за чужой забор даже образно. И потом, открыв немецким полисменам всю правду, она бросала тень на себя. Ведь Катарина — самая близкая знакомая четы, а тут тоже в ходу пословица — с кем поведешься, от того и наберешься. В тот вечер она видела лишь
— Какие соображения? — задала я Марко вопрос, способный занять призовое место на конкурсе бестакностей. По розовой, в голубую клетку скатерти к моей десертной тарелке упрямо ползла козявка. Я ее отпихивала, но она методично возвращалась к точке старта. Хотелось стукнуть по ней ладонью и решить вопрос кардинально. Может быть, с этого все и начинается? Сначала козявка… а потом? В мире каждую секунду совершается миллионы убийств, лишь незначительная часть которых попадает под определение преступных. Насилие правит миром, насилие во всех его проявлениях. Что же удивительного в том, что в наш век информационных технологий все большее количество людей пытаются сделать из насилия культ? В изоляции монстры, живущие в голове, имеют куда меньше шансов отправиться в самостоятельное путешествие. Но когда есть аудитория, когда есть благодатная среда, когда монстры из одной головы запросто ходят в другую… О, куда меня занесло.
Марко молчал. Лениво скользя взглядом по хорошенькой официантке, он думал о чем-то своем, мой вопрос совсем его не задел. Лишь минут через пять, изучив все выпуклости сдобного девичьего тела, он перевел взгляд на меня.
— Так о чем вы, Настенька?
— Проехали, — великодушно простила я ему временную нетрудоспособность.
Федоткин, первый раз по серьезному отпущенный на волю, пребывал в состоянии, близком к оргазму. Наверное, из него получится хороший сыщик. Он ловил от этой грязной работы кайф. Все неприглядные ее особенности и подробности словно не замечал. Они были для него чем-то абстрактным. Тем, что существует лишь в пространстве данного конкретного дела и не имеет никакого отношения к жизни за бортом нашего маленького судна под названием «Бюро семейных расследований». Что ни говори, а он принадлежал к совсем другому поколению. В нашем с Гришкой детстве не было интернета, способного приучить к правде жизни, не было даже триллеров, где каждые пять минут проливается ненастоящая, но очень правдоподобная кровь.
— Анастасия Петровна, я к вам с отчетом, — стажер смело переступил порог моего захламленного номера. Живу здесь второй день, а уже черт голову сломит. Видимо правы психологи, уверяющие, что внешний хаос — лишь отражение внутреннего.
— Вань, ты оставь бумаги, я посмотрю. А лучше, если скинешь мне файл
— Какой файл? О чем вы? Я должен сделать комментарии по всем позициям. Иначе вы ничего не поймете. Во сколько едете в клуб? Через час. Хорошо, я буду краток.
Вывалив на меня ушат фактической информации, вплоть до группы крови потерпевших и размеров их обуви, Федоткин гордо откинулся на спинку дивана, ожидая вопросов, которых у меня не было.
В расследовании наступил тот критический момент, когда количественные методы уже не работали. Требовался прорыв. Идея. Мы ждали ее от Марко, но он сам неожиданно впал в растерянность. Ходил, точно больной, постоянно держась за голову. Что там творилось, под шапкой рыжих волос? Для него расследование было сюжетом новой книги. Для нас — реальностью, в которую мы погрузились помимо своей воли и из которой по своей воле уйти не могли. Если мы не поймаем этого Демона, он будет вечно преследовать нас. Мы с Гришкой очень хорошо это понимали и боялись. Не страшно показать свою несостоятельность, наша профессиональная гордость страдала неоднократно и раньше. Страшно было представить, что этот монстр будет сниться нам, приходить без стука в нашу жизнь. Он уже вломился в мой дом, он знает мой электронный адрес, а возможно не только электронный. Кто следующий на очереди?
В случае с Петей столкновение с Пантерой оказалось случайным. Он исподволь втягивался в тему. Ко мне фотография пришла без всяких предварительных экивоков. Потому что он знал, кто я? Скорее всего. Сердце сжималось от ужаса, когда я представляла, что дома остался Лешка. И его неразумный сын.
Как я ни оттягивала момент, но надо было проверить ящик. Подключив компьютер к сети , набрала адрес почтового сервера. Святые боги! Что это такое?
Трясущейся рукой набрала Лешкин номер и заорала:
— Кто??? Кто! Кто лазил на почту??
— Насть, спокойно, спокойно, — ошалел Лешка, — ты что так кричишь? Никто не лазил. Точнее, Я точно там не был.
— Ооооо… Это Филипп… Лешь, Лешь, ты знаешь, что он сделал? Ты знаешь, что он отколол?
— Насть, или ты снизишь уровень звука или я сейчас оглохну.
— Ладно, хорошо. Твой замечательный, чудесный, разумный ребенок вступил в переписку. Догадайся с трех раз, с кем?
— Ты хочешь сказать…
— Да, Лешь, да. Именно это я и хочу сказать. Он вступил в переписку с этим уродом, с этим недочеловеком. Он ему пишет письма и получает на них ответы.
— Так, погоди. Я конечно разберусь. Но что делать?
— Морду набить. И запереть. И поставить охрану. Ты хоть понимаешь, КАК это опасно?
— Я то понимаю… — озадаченно пробормотал Лешка, — сейчас же поеду домой.
— Быстрее, Лешенька. И ради Бога, позвони ему прямо сейчас. Пусть сидит на месте, никому не открывает. К компьютеру — под страхом расстрела! Не подходить!
Черт, черт бы его побрал! Как я не подумала об этом рукастом и головастом мальчике? Взломать пароль для него — как мне зубы почистить. Он же видел фотографии… Ах, как наивно было предполагать, что не получив информации, он оставит историю, забудет. Сердце так громко ухало в груди, что я почти оглохла. Лишь мимоходом глянув на письма, поняла, как далеко зашло дело. Читать переписку внимательно я не могла. Страшно…
Это сделал за меня Марко. Когда он поднял от монитора лицо цвета обезжиренного молока, я второй раз с момента начала расследования свалилась без чувств. Очнулась от резкого аммиачного запаха. Марко совал мне под нос смоченную нашатырем ватку и гладил по голове.
— Настенька, не надо так сильно боятся. Все будет хорошо. Я знаю. Вы верите хоть немного в то, что я действительно кое-что знаю? С мальчиком все будет хорошо. Обещаю.
— Обещаете? Точно? — я вцепилось в рубаху Марко.
— Точно.
— Поклянитесь, не знаю… поклянитесь своей мамой, что вы мне сейчас не врете, что вы не успокаиваете меня.
— Моя мама умерла. Но я вам клянусь. Чем хотите.
Нет, не сильно успокоили меня горячие заверения Марко.
— Что в письмах?
— Они договорились о встрече. Только прошу вас, не надо больше падать в обморок. Нам всем нужно сохранять спокойствие и выдержку. Он вступил в фазу активной игры. Сейчас он будет изо всех сил привлекать наше внимание, провоцировать нас, толкать на необдуманные поступки. Мы не должны идти у него на поводу.