Проходные дворы биографии
Шрифт:
Я сам страшно боюсь будущего. Главное, что я должен тебе сказать, в чем признаться, я сам для себя не могу твердо решить, что лучше, куда держать курс, где интереснее. Кто знает, что ждет в театре? А может быть, в кино? Все – лотерея. Все – случай, судьба, судьба. Страшная профессия! Страшный удел – удел взлетов и падений (это хорошо), удел полного безразличия и ничтожества (это кошмар). Не дай бог, когда-нибудь кому-нибудь советовать ступить на этот тернистый путь в жизни, хотя сейчас я сам ни на что другое его не променяю. Есть в нем и такое счастье, которое иногда окупает уйму горя. Вот за это счастье – счастье творчества – можно жить в этом хаосе лицемерия, грязи,
Тебе скучно про это? Ну, сейчас кончаю. Очень важно верить в себя – что ты что-то можешь и умеешь. Кругом все относительно: сколько людей – столько мнений. Кис мой, как трудно выслушивать разные мнения и противоположные советы, как противно узнавать со стороны о ругне по твоему адресу, как надо быть в чем-то последовательным и убежденным до конца. Иначе гибель – всем угодить нельзя.
У! Без четверти три, я с тобой заговорился, а завтра – первый по-настоящему трудный рабочий день в Ленинграде. Утром – освоение павильона, вечером – озвучивание старого материала. Завтра пойду на почту, надеясь и от тебя уже что-нибудь получить, а то скучно разговаривать односторонне, не получая ответа.
Твой
Письмо Наталии Николаевны
Без даты
Дорогой Кис!
Пришла позвонить домой, а разговор дают только на два часа ночи. Вот сидим и пишем. Где ты, куда писать? Я уже больше в пансионате не живу, мы сняли две довольно большие комнаты в городе, и все переселились туда. Живем очень весело – целый день на море и целый день что-нибудь жуем, несмотря на лозунг: «Собрался в Сочи – не кушай очень!» Мы здесь живем последнюю неделю, а потом все – в разные стороны: часть в Сухуми и Сочи, другие – в Ялту и самая небольшая часть – в Одессу.
Сегодня вечером стало вдруг грустно и захотелось побыть одной. Взяла корзинку с виноградом и пошла на море смотреть заход. Зашла далеко-далеко в горы, попала на какое-то кладбище, и меня охватил страх и благоговейный трепет. Представляешь: кругом горы и море – большое, шумное и чуточку страшное, и это кладбище, и нигде ни души. Посидела капельку, погрустила и побрела домой. Знаешь, в такие минуты думаешь о бессмертии и о ничтожности человеческих страданий.
Я стала довольно хорошо плавать. Сегодня чуть-чуть не наткнулась на дельфина. Они в сильное волнение совсем близко подплывают к берегу. Еще я стала прилично нырять и плавать под водой, так что меня здесь прозвали дельфинщицей.
Сегодня 18 дней, как я здесь. И за это время я получила 26 писем и 11 телеграмм, а от моего Киса только одно письмо!..
Сижу на главном почтамте – только что получил твое письмо из Анапы – полное моря, солнца и счастья. Я очень рад, что тебе хорошо. Отдыхай! Отдыхай! Отдыхай!
Мне только чуть-чуть обидно: такое маленькое уделение внимания моей скромной особе в твоей тамошней жизни.
Не ходи так далеко в горы и на кладбище – слышишь?
Ну вот! Поехал на студию – может быть, завтра получу еще письмо, посвежее, а?
Целую.
Твой
Письмо Наталии Николаевны
Без даты
Здравствуй,
Наконец нашла время написать тебе. Тут случилось много непредвиденных обстоятельств, которые, надеюсь, завтра закончатся благополучно.
Десятого мы выехали из Анапы на катере «Диабаз», сделали на нем кучу снимков, сняли 50 м кино (у вас исчисляется километрами, а для нас 50 метров неслыханно много), всласть насладились морем и катером, и все в полном составе, то есть 8 человек, прибыли в Новороссийск, но тут выяснилось…
Да, я забыла написать, что накануне отъезда у нас была совершенно сумасшедшая ночь. Спали мы в общей сложности часа полтора, и еще наши двое часов разошлись на 40 минут, словом, мы не успели присесть на дорогу, и отсюда все началось.
Так вот, на морском вокзале выяснилось, что «Грузия», на которой я должна была плыть, ушла в Австралию, и пойдет только через три дня «Украина».
Устроились мы в Доме колхозника и отправились смотреть город, а двое остались на морвокзале ждать запись на Сухуми. Там они познакомились с исключительным типом. Описать его очень трудно, он самый настоящий феномен. Он знает что-нибудь обо всем и все о чем-нибудь, но как знает! С ним мы влипли в одну глупую и смешную историю. Просидели целый день в милиции. Вышли оттуда совсем обессиленные – чуточку от страха, больше от смеха. Если бы все это я прочла в книжке или увидела в театре, я возмутилась бы и сказала, что это ерунда, не смешно и в жизни так не бывает.
Понимаешь, забрали нас из-за того, что этот самый тип, Володя, по-настоящему Вагнер, сказал в присутствии милиционера, что у нас теперь народ не бдительный, что вот он едет уже месяц на велосипеде (из Ленинграда в Баку и далее по всему Кавказу, Крыму и опять в Ленинград) и никто у него не проверил ни разу документы. Милиционер тут же подошел, потребовал документы, слово за слово, и нас забрали всех в милицию. Теперь у нас у всех есть предупреждение, а если будет еще одно, нас посадят на 30 дней. Представляешь, как мне теперь осторожно надо себя вести!!!
Проводили девчонок в Сухуми на «Ленсовет», облазила весь теплоход, впечатление колоссальное. Немножко неприятен контраст между 1, 2, 3 классами и палубой. Верх теплохода сверкает излишней роскошью: музыкальный салон, выставочный зал, гостиные, курительные, бассейн, прекрасные каюты, даже кинозал. А внизу – закрытая слабо освещенная палуба, где на мешках вповалку спят люди. Напоминает «На дне».
Уехали девчонки, и осталась я одна с мальчишками. Ночью погода испортилась, подул норд-ост и пошел дождь. Ветер необычайной силы, буквально сбивает с ног и несет кучу камней. С трудом добрались до порта. На море разыгрывался шторм, волны перелетали через набережную, над молом – облака морской пыли от разбивающихся волн, шумит море, и гудит и все рвет ветер. Мне стало немножечко жутко, ведь в открытом море будет страшновато.
Следующий удар судьбы я пережила спокойно – из-за шторма «Украина» не пойдет – она не сможет пристать к молу. Итак, пошел третий день моей путевки и к тому же у меня кончились деньги. Но к вечеру святой Аллах смилостивился надо мной и начал успокаивать стихию. Сейчас 9 часов вечера, последнее стекло было выбито часа два тому назад. У меня появилась надежда, что завтра я уеду из этого города, полного приключений.
Сейчас ложусь спать, чтобы встать в 4 и поехать за билетами, а в 5:30 придет теплоход. Если от меня долго ничего не будет, значит, мы плаваем взад-вперед и не можем пристать. Нет, я смеюсь, тогда я пришлю оттуда телеграмму. Только куда? Ты долго будешь в Ленинграде?