Проходящий сквозь стены

Мышцы трещат, я с натужным мычанием выжал гантели в седьмой раз, в висках грохочет кровь, морда пылает от прилива крови: качаюсь головой книзу. Правда, угол только шестьдесят, предел для скамьи, на таких кач грудных идет втрое быстрее, чем на стандартной.

Надо только не щадить себя,

Из кухни плывут ароматные запахи, донесся голос мамы:

– Виталик, обед почти готов!

Я крикнул торопливо:

– Уже обедал!

В ответ зашлепали, приближаясь, домашние тапочки. Дверь в мою комнату открылась, мать остановилась на пороге, лицо встревоженное, в глазах скорбь.

– Что ты со своими добавками себя истязаешь? – спросила она.

– Мама, – пропыхтел я с укором. – Разве истязаю?

– Я вижу, – сказала она печально, – какие тяжелые эти штуки.

– Нормальные гантели!

– И эти твои добавки проклятые… Выбросить их, что ли, пока тебя нет? Это ж отрава одна, все соседки говорят. Посадишь печень со своими протеинами-креатинами… Пойдем, я супчику налила. И мясо пожарила. Если хочешь нарастить мускулы – надо больше мяса!

Я кивнул, спорить бесполезно, это только мы, бодибилдеры, знаем, что пришлось бы съесть за сутки мяса сорок килограммов и семьдесят – овощей, чтобы получить все необходимые организму элементы. Вот и заменяем выжимками из этих продуктов, а также вовсю пользуемся ускорителями, поглотителями, наполнителями.

До конца августа всего пятьдесят девять дней, а я почти не прибавил ни в размахе плеч, ни в объеме груди, а руки как будто еще больше похудели! Через два месяца мы с Мурзом должны мериться бицепсами, а также сравнить нарощенную мускулатуру. Все в присутствии свидетелей, что так ликующе восприняли наш спор, подзуживали, подначивали, из-за чего мы оба поклялись уложиться в такие предельно короткие сроки.

Она печально оглядела двойной ряд солидного вида банок со всякого рода гейнерами, аминокислотами, вздохнула и вышла, я потащился следом. Еще не знает, что внизу в закрытом ящике, который еще и подпер для верности стопками книг, я прячу гормональные препараты тестостерона, габы…. и даже такие таблетки, как винпоцетин и ацефен. Еще приходится прятать ампулы с аминокислотами и даже гормонами роста, те дают максимальную прибавку в силе и росте мышц.

Из кухни пахнет одуряюще вкусно, ноздри мои затрепетали, в желудке беспокойно завозилось, тоже как-то учуяло, хыщник внутри нас. Мама поставила передо мной большую тарелку с отбивной, по ней еще прыгают крохотные фонтанчики горячего сока, вокруг парующая гречневая каша, неплохой гейнер, и малость разных травок, источник минералов и некоторых витаминов.

– Руки помыл?

– Помыл, помыл, – заверил я. – Уши и шею проверять будешь?

– В этот раз поверю, – сообщила она вполне серьезно.

Я ел с удивившей меня самого жадностью, отрезал ножом большие куски, ладно, никто не видит нарушения этикета, зубы перемалывают с треском, а мама сидит напротив и смотрит с усталой любовью.

– Ну как?

– Чудо, – промычал я с набитым ртом. – Конечно же, мамочка, ты права!.. Отбивная – это наше все!

– Ну вот, – сказала она счастливо, лицо расцвело, глаза заблестели, – я ж говорила, что мясо для мужчины – самая главная еда. А не эти все новомодные добавки. Их жулики придумали…

– Да-да, – согласился я. – Телячья отбивная – это главное. А все остальное… так себе.

– У меня еще ломтик на сковородке. Дать сейчас?

Я махнул рукой.

– Давай. Меньше на ужин останется.

– На ужин я еще пожарю…

– Мама, – сказал я с укором, – на ночь нельзя тяжелого. Попьем чайку, это в самый раз.

Она подхватилась поспешно, пока я не передумал. В мою тарелку шлепнулся плоский и еще раскаленный кусок исходящего ароматом мяса. Я принялся за него почти с тем же удовольствием, мама довольно ворковала, все мамы обожают, когда их дети жрут от пуза.

Потом по чашечке кофе, я сам их сполоснул, а мама ушла проверять школьные тетради. Я вернулся в свою комнату и поспешно запил сожранное горстью таблеток и капсул. Пусть все это поскорее переварится и освободит место в желудке для более быстро усваиваемых смесей.

После такого плотного завтрака только поспать бы, но я выскочил на площадку, вызвал лифт, а пока тот неторопливо поднимается на этаж, заправил рубашку в брюки и пригладил волосы. В лифте зеркало разбито, хрен что увидишь, а взгляд цепляется за разные свежие надписи, где, кроме деловых предложений ремонта и услуг массажа с последующим интимом, есть информация, кто кого трахает.

На четвертом этаже кабинка остановилась, с лестничной площадки шагнула Маринка, моя бывшая одноклассница. Она сейчас в десятом, а я уже работаю: маме стало тяжело на ее зарплату школьной учительницы тащить еще и меня.

– Привет, Виталик!

– Привет, Маринка, – ответил я.

Маленького роста, ее взгляд упирается мне в грудь, приходится задирать голову, простое, но очень милое лицо, чистые серые глаза, небольшие четко очерченные грудки под дешевенькой кофточкой, приветливая улыбка. В ее доверчивых глазах я увидел понимание и сочувствие. Ее семья тоже не блещет достатком, но работают отец и мать, хватает, чтобы досодержать ее еще два года, пока закончит школу. А я вот неудачник, пришлось бросить школу, чтобы помогать маме.

– Как служба? – спросила она.

– Служат собачки, – ответил я солидно, – а я работаю.

– Работаешь, – сказала она с уважением в голосе, – значит, уже взрослый. И как, понравилось быть взрослым? Свой миллион уже заработал?

– А ты стала отличницей по математике? – отпарировал я. – Это так же просто! Наверное, я уже взрослый: если детей интересует, откуда все берется, то меня – куда все девается.

Она улыбнулась, лифт дернулся, словно опустился на жесткий пол, дверцы раздвинулись. Она заспешила в школу через дорогу напротив, а я к метро, чтобы тащиться почти час на другой конец города. Но это еще хорошо: прямая ветка, многие ездят с пересадками, а потом еще на автобусах.